В объятиях муза

— Ненавижу его, — тихо призналась Жене.

— Не думай о Денисе. Он своё получит. А у нас сейчас по плану поднять тебя на ноги. Нужно размять мышцы…

Женька провозился со мной до самого вечера, как с маленьким беспомощным ребенком. Муз делал мне массажи, кормил с ложки, даже на руках отнес в душевую и собственноручно вымыл. Думала — убью, хотя с другой стороны его трепетная забота была приятна. Единственное, парень упрямо отказывался заканчивать фразу о своем существовании «до», а я нутром ощущала — это напрямую связано с его секретной миссией. И если блондина сделал реальным мой дар, тогда кто поручил мужчине таинственную задачу? А главное в чем именно она заключалась? Почему Женя о ней молчал?

Чего только не перепробовала — всё без толку. На нелепые попытки докопаться до истины жених лишь коварно улыбался, вымогая по затылку хорошую затрещину. В голове опять масса вопросов без ответов.

Больше всего мой ум тревожил Денис. Я не могла простить ему смерть Марка. Также меня возмущал цинизм Дементьева по отношению к Катьке. И после ее отчаянного выстрела, сомневаюсь, что темный навещает девчонку в тюрьме.

Женька не вмешивался в мои мысли, хотя для него вряд ли секрет о чем думала оставшиеся часы до прихода отца. Внутри естества всё буквально клокотало от злости. Спокойно принять произошедшее у меня не получалось.

Результат?

Глубокая депрессия, откровенный развод с аппетитом, нежелание жить. Ела лишь благодаря жениху, настырно пихавшему в рот ложку. Наверное, он единственный человек, кому реально было по силам заставить меня принять пищу.

— Ты слишком близко принимаешь всё к сердцу, Власта, — неожиданно нарушил затянувшееся молчание в комнате муз.

— Как таких вообще земля носит? — вслух озвучила не покидающее негодование.

Блондин тяжело вздохнул.

— Больше сегодня ничего не заметила, да?

Всерьез задумалась.

— Ты настолько сосредоточилась на Денисе, что совершенно не брала во внимание мою заботу. Тебя волновал лишь жирный минус, ярко нарисованный твоим восприятием. А ведь где внимание — там основная концентрация энергии. И вместо того, чтобы пустить ее в творческое русло, поздравляю, ты питала Дементьева. Вся слонячья доза интереса доставалась подлости Дена. Ну и как? Хорошо себя чувствуешь? — саркастически поинтересовался мужчина.

Впервые за весь день я трезво проанализировала состояние. Разбита, подавлена, мечтаю кому-нибудь свернуть шею. Что-то писать не хотелось, как не хотелось замечать желанное присутствие любимого. Хотя недавно была готова всё отдать за один взгляд блондина. Нервно провела ладонью по лицу, признавая правоту жениха.

— И так бывало довольно часто до моей материализации. Я бился словно рыба об лёд, всячески пытаясь напитать вдохновением. Что в ответ? Упрямое отмахивание, максимальная сосредоточенность на проблемах, а завершалось упрёками якобы муз — бракованный сволочь, работать не хочет. Может, мне самому еще надо было за тебя книги писать? — скептически приподнял бровь он.

Покраснела от стыда до самых кончиков ушей.

— Тебе ведь даже не приходило в голову, что ты сама день изо дня губишь свой творческий подъем неверным распределением приоритетов, сил и времени. Негативное восприятие мелочей вообще отдельный анекдот. Сегодня специально дал лично убедиться в очевидном.

Зажмурилась, болезненно припоминая один из ранних диалогов с блондином, где обвиняла его, считай, в собственных грехах. Повешать вину на другого действительно проще, нежели признать свои ошибки. Еще сложнее начать над ними внутреннюю работу.

— Мир не добрый и не злой. В нем нет лишь белого или черного. Все краски придает ему сугубо персональное видение происходящего. Пример, смерть Марка.

Я проникся к нему уважением и увидел в нем героя. Также обрадовался его избавлению от мук. Парень наконец-то перестал страдать от навязанных зависимостей — наркотиков, алкоголя — с горьким ядом неразделенной любви. Он обрел покой.

Ты же восприняла иначе. Умер младший брат, который мог еще пожить. Из него сделали наркомана. Бедный Марк. Трагедия, драма, слезы, эгоистическое: «Почему брат меня бросил?» На фоне этих чувств прочно обосновалась прожигающая обида, жажда мести и стремление наказать. Догадываешься, куда ведет выбранная тобой дорожка? А я скажу: прямо в ад к Денису.

Последние слова муза напрочь обескуражили меня. Нервно сглотнула.

— Почему тогда сразу не спуститься туда? Зачем следовать мечтам? Всё плохо, гнило, продажно! Верить никому нельзя! Любить еще опаснее! Точнее не рекомендуется! Ведь непременно закончится предательством, болью, ложью! А делать надо только то, чего хотят другие! Для чего идти своей дорогой, когда есть хоть какая-то вшивая иллюзия стабильности? Прогнешься, проглотишь, душой переболеешь, может, что-то да заплатят!

— Перестань! — не выдержала под конец его психологического натиска.

— Тогда почему ты ведешься на провокации темного вместо того, чтобы сконцентрироваться на приятном? Впускаешь тьму, игнорируя находящееся под носом счастье! Усердно убиваешь себя мыслями, когда давно нашла подлинное сокровище! Так, от скуки?! Нравится быть жертвой?! Нравится страдать?! Ради бога, дерзай! Мне в таком случае с тобой не по пути.

Мгновенно подорвалась с постели, схватив уходящего муза за руку.

— Не надо, Жень, не уходи, — с трудом произнесла, глядя мужчине в глаза.

Сердце забилось, как бешеное. Снова потерять его я не хотела. Только не это. Резко развернувшись, жених заключил в крепкие объятия.

— Дурная. Тебе предстоит еще многому научиться, прежде чем ты сможешь начать писать по-настоящему стоящие произведения, — покачал головой дух вдохновения.

— Жень, — шёпотом назвала мужчину по имени.

Он пристально взглянул на меня.

— А научи меня быть счастливой.

Такая просьба вызвала у голубоглазого откровенное недоумение.

— Я серьезно. Я из тех, кто ничего не знает о любви, — сокрушенно призналась ему, не сводя взгляда.

— Знаешь. Все ответы внутри тебя. Научись наконец следовать голосу своей души и прими свою женскую природу. Ты не рэмбо вечно переть напролом.

Усмехнулась. Его сравнения прозвучали довольно забавно.

— А если по-другому никак?

— Ошибка привитого восприятия, — таинственно подчеркнул Муз.

Я потянулась поцеловать блондина, но вдруг распахнулась дверь. На пороге стоял изрядно потрепанный, в грязной, драной одежде Майкл.

— Власта, быстро к отцу. Это срочно.

Перепуганная не на шутку, пулей рванула в родительскую комнату…

Метеором ворвалась в апартаменты и обомлела. Отец лежал на постели, перебинтованный от макушки до пят. Взгляд уставший. Сам бледный как поганка. Тяжело дышал. В таком непривычном, болезненном виде глава Драгуновых предстал передо мной впервые.

Моментально сбросив минутное оцепенение, подбежала к нему. Видеть родителя таким было больно.

— Присядь, — шепотом обратился ко мне папа.

Торопливо опустилась на заранее приготовленный дворецким стул у кровати. Папа взял меня за руку и слегка сжал ладонь.