В объятиях северного бриза

Майкл резко дал по тормозам и свернул на обочину. Не заглушая двигатель, он повернулся ко мне и произнёс:

— Алекс, послушай меня, не знаю, что ты там уже успела себе напридумывать, но, поверь мне, я настроен очень серьезно по отношению к тебе. Чего ты боишься? Своих чувств ко мне?

— Я не знаю. Но…мне, кажется, что ты разочарован во мне.

— Разочарован? Так, прекращай нести чушь! И я совсем не против, если ты снова меня так «разочаруешь».

— Ты можешь оставить свои намеки, мне жутко неловко.

— Ни за что!

Он привлек меня к себе и начал целовать. На трезвую голову его поцелуи воспринимались ещё более волнующе, чем вчера. Если мое поведение прошлой ночью можно было списать на чрезмерную выпивку, то сейчас я отчётливо поняла, что просто без ума от этого парня. Без ума от его губ, рук, улыбки и, даже, его идиотских шуточек.

От нашего потрясающего занятия нас отвлек громкий стук. Покрутив головой в поисках его источника, я, выглянув из-за Майкла, увидела, что с его стороны стоит полицейский.

Майкл опустил стекло и поздоровался с офицером.

Проверяя документы, полицейский сказал:

— Здесь нельзя останавливаться. Вы видели знак?

— Да, конечно… — стал оправдываться Майкл. — Но, видите ли, в чем дело, офицер… Моя жена беременна, ей стало нехорошо.

Он наклонился ко мне и, положив руку на мой живот, спросил:

— Тебе лучше, любимая?

— Немного, — с вытянутым от удивления лицом, неумело подыгрывала я.

— Это наш первый ребенок, — продолжал нагло врать Майкл. — И моей малышке сейчас тяжело приходится.

— Вы понимаете, что нарушили правила? — строго спросил полицейский.

— Разумеется, но… Войдите в моё положение. Это была вынужденная мера.

— Кого ждете? — спросил полицейский.

— Девочку, — уверенно выпалила я.

— Сына, — одновременно со мной сказал Майкл.

— Что ж, — снова взглянув на права, сказал полицейский. После небольшой паузы, протягивая Майклу его документы, он продолжил. — На этот раз вам повезло. Но не думайте, что вам все дозволено. Всего хорошего, миссис Янг, — кивнул он в мою сторону.

— Спасибо, офицер! — воскликнул Майкл очень натурально. — Через секунду нас здесь не будет.

Не дожидаясь ответа полицейского, он завел двигатель и вырулил на трассу.

— Думаешь, он поверил нам? — смеясь, спросила я.

— Ни на йоту! — ответил Майкл.

— А почему же не выписал тебе штраф?

— Не знаю, возможно, вспомнил, что и он был когда-то молодым.

— Господи, Майкл, я не знала, что ты можешь так нагло врать!

— Это ещё что! — воскликнул он. — Этот трюк я позаимствовал у своего отца. Он никогда не умел соблюдать скоростной режим. И однажды чуть было за это не поплатился. Мы ехали втроём. Не помню откуда мы возвращались. Но… Должен был начаться футбольный матч, и мой отец, ярый фанат сборной Ирландии, не хотел опаздывать. «Наши» тогда играли с Румынией. Он так торопился домой, чтобы успеть к началу трансляции, что не заметил, как за нами началась настоящая полицейская погоня с сиреной. Но он не растерялся, велев маме засунуть под куртку мой баскетбольный мяч, и подыграть ему.

— Ты врешь! — покатываясь со смеху, воскликнула я.

— Это чистая правда! Клянусь! Представь, он останавливает машину и взволнованным голосом начинает говорить полицейскому, что его жена вот- вот родит, что он превысил скорость, так как её нужно как можно скорее доставить в госпиталь.

— И что, вас отпустили?

— Черта с два! — Майкл засмеялся. — Отцу в тот раз так и не довелось посмотреть тот матч, потому что полицейский, решив помочь отцу, вызвался сопровождать нас до самой больницы!

— Так вы поехали в больницу?!

— Да! А какой у отца был выбор? Мы ехали за полицейской машиной, которая расчищала нам дорогу, заставляя водителей прижиматься к обочине. От разоблачения отца спасло то, что сопроводив нас до госпиталя, полицейский, не останавливаясь, поехал дальше!

— Прекрати, Майкл, — не переставая смеяться, попросила я. — Я не могу больше! От смеха у меня болит живот!

— Кстати, зря отец так торопился тогда. Ирландцы так и не прошли квалификацию.

— Серьезно?! — у меня начиналась истерика.

— Да. А ещё, меньше чем через год родился Шон. Возможно, отец был в тот день не так далек от истины.

Мы подошли к входу в общагу, и Майкл спросил:

— Как думаешь, твоя соседка не будет против?

— Против чего? — доставая из кармана ключ-карту, спросила я.

— Того, что я перекантуюсь у тебя сегодня, — взяв из моих рук карту, ответил он.

— Зачем? Тебе идти некуда?

— Как? Ты забыла о радиоактивном облаке над моей общагой?

Указав Майклу на дверь своей комнаты, я заглянула к Нэнси.

Она по-прежнему была в кровати. Увидев меня, она лениво потянулась и спросила:

— Где ты была?

— Мы с Майклом ездили в город.

— Как мило, голубки! — довольно громко сказала она. — Стараетесь каждую минуту проводить вместе!

— Тише! — я приставила палец к губам. — Он здесь!

— В твоей комнате?

— Да. Ты не против?

— Боже мой, Хьюстон! Да делайте там все, что угодно! Но я не обещаю, что не стану подслушивать.

Когда я вошла в свою комнату, Майкл уже распластался на кровати.

— Я думал, что я у тебя единственный, — он кивнул на постер с Заком Эфроном.

— Это Нэнси его тут повесила. Но я уже привыкла к нему, и мы, вроде бы, неплохо ладим.

— Придется мне набить ему морду, чтобы он не смел больше приставать к моей девушке.

— Так, выходит, я твоя девушка?

— А ты как думаешь?

— Я думаю, что это неплохо звучит, — устраиваясь рядом с ним, ответила я.

— И я того же мнения, — обнимая и прижимая меня к себе, сказал Майкл.

Некоторое время мы целовались, а потом начали смеяться, когда я вспомнила, как мы обошлись сегодня с тем полицейским. Майкл рассказал ещё несколько забавных историй, в которых главным героем снова был его отец. Судя по всему, это был необыкновенный человек.

А затем, мы просто уснули. Засыпая в объятиях Майкла, я ощущала невероятное спокойствие. Я больше не испытывала ни страха, ни сомнений, ни стыда, с удивлением обнаружив, как за такое короткое время этот парень, что делил со мной сейчас кровать, стал очень важной частью моей жизни. Стал тем, без кого свою жизнь я уже не могла представить. И было совершенно бесполезно разубеждать себя в том, что я абсолютно и безоглядно влюбилась в него.

16