В объятиях шторма

— Яна! Живо! Мой телефон! — скомандовала Инна.

Она наскоро измерила пульс и проверила частоту дыхания. Осмотрела ротовую полость на наличие рвотных масс внутри глотки и положение языка, чтобы избежать его западания.

В целом, все было лучше, чем казалось на первый взгляд, однако на шее Леры отчетливо просматривался красный след от ладони и пальцев бывшего мужа.

— Блядь! Идиот хренов! Руки он блядь распустил, паскуда такая! — бубнила она себе под нос проделывая нехитрые манипуляции с подругой.

Им всем сейчас несказанно повезло, что в молодости Инна решила учиться в мединституте. Хоть и отдала предпочтение стоматологии на четвертом курсе. Но оказывать первую помощь умела, за что благодарила своего дотошного старого преподавателя. Тот всегда настойчиво топил за посещения его практикумов.

Лера до сих пор находилась без сознания из-за шокового состояния и гипоксии. Да и вряд ли после такого она быстро придет в себя.

— Вот, держи. — Саныч передал ей холодное полотенце, которое Инна обернула вокруг травмированной шей. — И телефон. Яна сказала, что не может на это смотреть. А для чего тебе полотенце?

— Ещё бы. Зрелище не для слабонервных. — рыкнула блондинка. — Полотенце для того, чтобы немного снять отёк с гортани. Оно, конечно, её не вылечит, но свое дело сделает. Итак, Саныч, слушай меня, внимательно. — сказала она, посмотрев на него снизу-вверх. — Сейчас мы с тобой занесем Леру в спальню, а потом я вернусь, чтобы осмотреть Влада. Надеюсь этот ублюдок не сдохнет. Шумов к нему качественно приложился. — последние слова прозвучали с неуместным удовлетворением.

Саныч виновато осмотрел Леру, а потом кинул быстрый взгляд на истекающего кровью друга. Дернул головой. И уже хотел что-то сказать, но Михеева его перебила.

— Молчи, блядь! Ни слова не говори, понял? Что ты хотел доказать, когда позвал его отмечать новый год с нами? Ещё и коньяка подливал постоянно! Забыл, как он тебе нос расквасил на моем дне рождении?

— Тогда он за дело мне врезал. — промямлил здоровяк.

— Ага, а Лерке он тоже за дело или для профилактики? — зло прошипела Инна.

— Извини. — понуро.

— В жопу свои извинения засунь. Не передо мной надо извиняться.

Они бережно уложили Богатыреву на кровать.

Шумов все это время обивал порог комнаты.

— Ты можешь зайти, Андрей. — тихо сказала Инна, не оборачиваясь, пока меняла одно полотенце на другое. — Посиди с ней, пока мы решим, что нам делать дальше. — она поднялась со своего места и положила руку ему на плечо, аккуратно сжала, пытаясь выразить свою поддержку и сожаление о случившемся.

Андрей, как в тумане, опустился рядом с кроватью на корточки. Его стеклянный взгляд застыл где-то на уровне её медленно вздымающейся груди. Казалось, он даже ни разу не моргнул за то время, пока наблюдал за ней.

Перед глазами все поплыло. Он не сразу понял, что это были слезы. Крупными пальцами он собрал влагу у переносицы и моргнул.

— Я рядом, душа моя, рядом! Прости меня… — прошептал тихо Андрей, накрывая ее холодную руку своей. — Все будет хорошо, все будет хорошо, я обещаю! — повторял он как мантру.

***

— Родная, что нам делать!? — растерянно спросил Стас у жены в это время в гостиной.

— Воробью хуй приделать! — рыкнула Инна, постукивая ногой.

— Может скорую? — Саныч неуверенно почесал затылок, затравленно поглядывая на Михееву.

— Ага, конечно, первого января они прям сидят и ждут, что ты позвонишь! Очнись и губу закатай! Скорая не приедет за пять минут. — задумчиво почесала подбородок. — Значит так. Сейчас позвоню своей знакомой, повезём Леру к ней в больницу. Но предупреждаю, у неё возникнут вопросы, и Влада я отмазывать не стану. Там задокументируем все причиненные травмы, если Лера захочет подать заявление на Быстрова.

— Инн, осмотри и его, а то и правда вдруг ласты склеит. — с сожалением сказал Стас.

— Ага пусть только попробует! Я ему потом сама его ласты склею! Такие сволочи просто так не дохнут. — она развернулась и бубня под нос: «черте что!», удалилась на балкон.

***

Самой трезвой из друзей оказалась Янка, она лишь чутка пригубила шампанского и вина, а ситуация на балконе её до конца отрезвила.

Инна, пользуясь связями, договорилась положить Леру в больницу к знакомой.

Взрослая женщина лет 45 на вид внешне очень ухоженная и достаточно упитанная, с копной рыжих, лисих волос и металлическим оттенком глаз, оказалась заведующей хирургического отделения в частной больнице города.

Она скрупулезно осмотрела Богатыреву в одной из смотровых кабинетов. Взяла несколько пробирок с кровью на анализ. Подробно задокументировала ссадины на шее, поставила капельницу с витаминами и физраствором.

Леру определили в платную палату на втором этаже клиники со всеми удобствами, огромной двуспальной кроватью и видом на ещё спящий город.

Шумов, конечно же, остался с ней, несмотря на все возражения Тамары Владимировны, врача Леры.

Михеев предусмотрительно забрал ключи у Андрея, обещая чуть позже привезти им с Лерой одежду, телефоны и документы.

Тамара Владимировна также осмотрела сникшего Быстрова, который тяжело дышал через рот из-за сломанного носа. Глаза от лиловых синяков и нависших век превратились в маленькие бусинки, светлые волосы местами поменяли цвет из-за спекшейся крови, но заведующая заверила, что жить этот поганец будет.

***

Лера очнулась через пару часов после капельницы и порции снотворного.

По ощущениям казалось, будто вместо горла у неё была маленькая питьевая трубочка. Дыхание давалось невероятно трудно, словно на грудь положили кирпич. Голова сильно раскалывалась и немного кружилась, ватное тело не слушалось, а желудок сводило спазмами.

Она растерянно осмотрелась, словно пытаясь сообразить, как вообще здесь оказалась. Только вид мирно спящего Шумов на другой половине кровати помог ей успокоиться и лечь обратно в постель.

Лера не сразу обратила внимание на сбитые руки Андрея с засохшей кровью. Она медленно встала, переборола головокружение и подкатившую тошноту, и потихоньку побрела в сторону одной из дверей, за которой обнаружила полноценную ванную комнату. Смочила тёплой водой бумажные полотенца и вернулась к кровати.