В объятиях Тени
Шрифт:
ГЛАВА 21
Знаете, наверно, мне и самой подсознательно хотелось растянуть время рядом с Лераном. Побыть ещё немного его любимой, посетовать на его самоуверенность и привычку управлять. Пожаловаться на оскорбительную роль наложницы. И всё это рядом с НИМ. А в итоге оказалось, что моё желание исполнилось даже быстрее, чем я успела об этом всём помечтать.
Руки ударились обо что-то твердое, колени уперлись в землю. Я подняла голову, огляделась и поняла, что снова в том самом парке, откуда всё и началось. Более
Улыбка невольно появилась на губах. Я поднялась на ноги, оглядываясь окрестности. Сирень, дубы, берёзы. Вон куст снежноягодника, чьи белые горошинки все наши дети так любят лопать подошвами ботинок. И ни одного странного пятнистого куста. Я дома! Дома!
Побежала по дороге к собственному подъезду. На приснопамятную беседку, в которой мой женишок страстно любил мою сестричку, даже не взглянула. Набрала код подъезда, ощущая, как слёзы застилают глаза. Эмоции были настолько сильны, что я не верила в происходящее.
Поднялась на свой этаж, встала напротив квартиры и поняла, что ключей-то у меня нет…
Позвонила в дверь. Секунды текли одна за другой, как приторно-сладкий мёд.
— Кто там? — раздался мужской голос, а через мгновение дверь отворилась. На пороге стоял полуголый Влад. — Лера?!
Он тут же сделал шаг вперёд и заключил меня в медвежьи объятия.
— Где ты была? Тебя объявили в розыск! Мы думали, тебя маньяк какой поймал! Господи, Лера…
Я не вырывалась. Не спорила. Просто молчала. Потом прошла внутрь квартиры. В нашей с Владом комнате по полу были разбросаны вещи моей сестры вместе с его грязными носками. На стуле лежали женские трусики. Но, что удивительно, мне было наплевать.
— Где ты была? Что на тебе надето? — спросил Влад, следуя за мной. А потом проследил за моим взглядом и покраснел. — Лер, тут такое дело… Мы думали, тебя уже и в живых-то нет.
Я усмехнулась. Но получилось довольно горько. А он продолжал:
— И так вышло, что мы с твоей сестрой стали встречаться. Но ты не подумай, мы же от расстройства! Знаешь, как она переживала!
Ну, правильно, лучше признаться сразу. Как говорится: “Член в трусах не утаишь”. Или “шило в мешке” — не помню.
— А родители твои…
— Что с ними? — переспросила я, впервые по-настоящему испугавшись.
— Ну, дядя Кирилл держался хорошо, тётя Надя первое время плакала, потом перестала.
Я представила своих родителей, оплакивающих дочь, и почувствовала себя ужасно. Что ж, только ради них стоило вернуться. А Леран… он поймёт…
— Где они сейчас? — спросила я тогда.
— Пока живут в гостинице “Парус”, надеются тебя найти. Лера, где ты была? Ты в порядке вообще? — тряс меня за плечи Влад.
Я взглянула в его глаза, казавшиеся мне когда-то такими красивыми, и не почувствовала ничего.
— Не беспокойся. Жаль, что пришлось вот так исчезнуть. Но у меня не было другого выхода. Поверь.
— И это все твои извинения?! — возмутился он, сложив руки на груди.
— А это все твои извинения? — я кивнула в сторону трусов сестры.
Парень покраснел, но глаз не отвёл. Крепкий орешек.
— Я же сказал тебе…
— Оставь, — отрезала я. — Мне всё равно.
Потом
прошла к шкафу, отодвинула “Фауста”, нащупав за ней заначку в тонком тряпичном кошельке. О ней не знал даже Влад. И я была уверена, что Гете — последний автор, которого он решит почитать.— Ты прятала от меня деньги? — удивился он. — И, что значит, тебе всё равно?
Но я больше не слушала его.
— Лера! Как ты себя ведешь?! — раздавались возмущенные крики мне вслед. — Мы беспокоились! Надеялись на твоё возвращение, а ты?!
А я вышла из квартиры, в которой меня больше ничто не держало, и села в первый попавшийся автобус. Приехала к гостинице “Парус” и стремительно пошла на ресепшн. Девушка отказалась давать мне номер комнаты родителей, но сама набрала на телефоне несколько цифр и позвонила им.
К трубке подошёл папа. Дальше всё было слишком долго и эмоционально. Мама плакала, папа не мог поверить, что видит меня живой. А я никак не могла привыкнуть к тому, что родители, с которыми мы виделись всего пару раз в год, так страдали от моей пропажи. Пришлось тоже разреветься. Абсолютно чистосердечно.
Потихоньку всё улеглось. Мы договорились, что ещё некоторое время поживём здесь, а затем уедем вместе в Воронеж. Оставлять меня тут они категорически отказывались. Я согласилась, ведь меня больше ничто не держало в Москве. А крабовые палочки и в Воронеже хороши.
Сестра, узнав, что я жива и здорова, поспешила приехать и пустить слезу у меня на плече. И это было бы даже трогательно, если бы не фальшь, которую я видела в её глазах. Не хотела видеть, но видела.
— Лерочка, я так переживала! — плакала она мне в воротник блузки. А потом вдруг отстранилась и сказала: — Я знаю, Влад тебе уже рассказал про нас. Ты ведь не злишься?
И слёзы вмиг просохли. Как енот слизнул.
Мы стояли посреди комнаты отеля, и она прибавила:
— Да что мы всё стоим, пойдём за стол, что ли. В ногах правды нет.
— В рогах тоже… — пробубнила я, следуя за ней.
— Что ты сказала? — нахмурилась она.
— Ничего. Тебе показалось.
Она налила мне стакан сока и внимательно посмотрела в мои глаза.
— Я знаю, как вы были близки с Владом, — зазвучал её звонкий голосок. — Ты сама рассказывала, что мечтала выйти за него. Ты же понимаешь, что, если бы не твоё исчезновение, мы бы никогда не поступили так!
“Чтоб тебя вантузом обсосало”, - подумала я. Складно врёт!
— Забудь об этом, — безразлично проговорила я. — Мне всё равно. Совет да любовь.
Она странно сощурилась.
— Шутишь, да?
— Отнюдь, — покачала головой. А перед глазами всплыло сильное уверенное лицо Лерана. — Я больше не люблю Влада. И буду рада, если у вас всё получится.
А про себя подумала: “Бесплатный сыр достаётся только второй мышке. В нашем случае, вторая — ты. И я вовсе не против”.
Некоторое время она смотрела на меня с недоверием. А потом радостно вскочила со стула и полезла обниматься. Молча.
— Я рада, что ты вернулась, — в итоге сказала она, полностью удовлетворенная разговором со мной. И скоро покинула моё временное жилище. За всё время, пока я оставалась с родителями в Москве, она ни разу больше не пришла.