В объятьях тьмы

– Отпустите, пожалуйста, - жалобно проблеяла девушка, когда рука слегка ослабила хватку.

– Молчи, дьявольское отродье! – глухо процедил держащий ее мужчина, сопроводив свои слова сильным ударом в живот.

Райли застонала от боли, упав на землю. Ноги подкосились, а руки охотника ее больше не удерживали.

– Да уж, Соул, давненько охотникам ведьмы не попадались, - охотник с арбалетом хмыкнул, смачно сплюнув, - помню, отец мой пристрелил лет тридцать назад одну из таких же, как она, сучек. С тех пор я про эту мерзость не слышал.

– Они искусно прячутся, не светятся, - ответил Соул, носком сапога попав Райли по ребрам, - эта слишком молодая, глупая, поэтому попалась. Да и братца, к тому же, защищала.

– Надо же, оборотень и ведьма, - мужчина по имени Тревор грязно выругался, - вот же ж достались «подарочки» их родителям.

Фелан не слушала их дальнейший разговор. Живот и ребра невыносимо болели, а голова раскалывалась пополам.

Предала-предала-предала-предала.

Чужой голос хрипло шептал, скользя острыми словами по нервам.

Нужно наказать их, отмстить ей.

– Эй, сучка, вставай и посмотри своей смерти в глаза! – Соул встал над ведьмой, направив дуло пистолета ей в голову, - нам еще с твоим братом надо разобраться! Жаль, что ты не увидишь его отрубленную от тела башку напоследок!

Тьма в ее голове с теплотой матери раскрыла свои объятья, принимая в семью заблудшую дочь.

На поляне раздался оглушительный треск электричества, а после - ужасающие душу человеческие крики.

***

– Райли, я могу все объяснить!

Девчачий крик пронзил пустоту комнаты. Испуганные карие глаза грозились вылезти из орбит, когда на пороге комнаты возникла ведьма с безумной улыбкой на лице, заляпанная кроваво-красной кровью.

– Попробуй, - прохрипела Фелан, - мне даже интересно, как ты будешь оправдываться, - ведьма прищурилась, склонив голову набок, - скажи мне, Мари, как бы ты жила дальше, зная, что виновна в смерти своей лучшей подруги и ее брата?

– Они пытали меня, угрожали, что убьют мою семью, - испуганно лепетала шатенка, отходя от брюнетки подальше, медленно подходя к трельяжу.

– Ложь, - рассерженной змеей зашипела Фелан, - как они вообще узнали о нас?! Кроме тебя никто не знал, даже не подозревал о том, кем мы на самом деле являемся. Не смей мне врать, я вижу истину, и твои мерзкие глаза забитой овцы выдают тебя с потрохами!

– Я не лгу! – с чистой искренностью закричала Мария.

Райли остановилась, на секунду замешкавшись. Беннет с громким кличем кинула Фелан в лицо книгу, целясь в глаза. Удар пришелся по переносице. Мария рванула вперед, собираясь обогнуть согнувшуюся пополам брюнетка, вот только девушка слишком быстро оправилась от удара.

Шатенка не успела сделать и шага в сторону двери, как ее что-то подбросило в воздух, сильно ударив об потолок.

– Плохая из тебя актриса! – дьявольским тоном процедила Райли, наступив ногой на грудь бывшей лучшей подруге.

– Не убивай меня! – слезы отчаянья потекли по прекрасному юному лицу.

– Поздно просить пощады!

Тишина в доме нарушилась негромким девчачьим вскриком. Кайден, находившийся внизу на первом этаже, подскочил, прислушиваясь к звукам, но крик не повторился. Спустя минуту Райли спустилась вниз, тяжело ступая по лестнице.

– Идем домой.

Кай громко сглотнул, смотря на одежду сестры, сияющей во многих местах кровавым цветом. Словно в красной краске испачкалась.

– Ты убила ее?

Он боялся ответа, но спросить все же должен был. Неведение убивало.

– Нет.

Оборотень облегченно выдохнул.

За весь путь до дома они не оборонили ни слова.

– С завтрашнего дня мы переезжаем.

Это было последнее, что услышал Кайден перед тем, как провалиться в спасительный сон.

========== Chapter 37. ==========

Пусто.

Дом окутан гробовой тишиной, нарушаемой лишь негромким постукиванием: длинные ветки дерева из-за сильного ветра били по стеклу окна второго этажа, создавая некий ритм, словно сама природа создавала известную только ей песню. Сильный снегопад залепил окна, отчего атмосфера в доме казалась еще темнее и мрачнее. Непроглядная темнота распространилась по всем этажам, расползаясь словно липкий мед, оставляя после себя вязкий след.

Кайден лежал на своей кровати, уставившись в потолок немигающим взглядом некогда серых глаз, потемневших от боли и невыплаканных слез. Прошло семь дней.

Одна гребаная неделя без нее.

С каждым днем оборотню становилось все хуже и хуже. С той злополучной ночи он никого к себе не подпускал, на звонки не отвечал, в школу не ходил, никому дверь не открывал. Кайден слышал все: и как неуклюже переминался на его пороге Стилински, не в силах собраться, чтобы позвонить; и как звал его альфа, прекрасно знающий, что Фелан его слышит; и как звонко цокали по дорожке сапоги Лидии, которая приходила к нему много раз, думая, что может его подбодрить.

Он не хотел никого видеть, слышать, слушать. Единственное, чего желал парень – чтобы все наконец от него отстали. Простого спокойствия, тишины, а точнее – успокоения. Пустота и чернота медленно, но неотступно завладевали его сердцем. Внутренний зверь, чувствуя, что «хозяин» с каждым днем слабеет, тихо скребся в закоулках его сознания, утробно рыча. Изредка, когда сил сопротивляться не оставалось, Кай отчетливо видел, как волк со всей мощью бросается на прутья воображаемой клетки, стараясь вырваться на свободу.

Оборотень не хотел бороться, но что-то внутри его заставляло противиться зверю, какие-то внутренние непонятно откуда берущиеся силы навешивали еще один крепкий замок на клетку, насмешливо ухмыляясь в открытую волчью пасть с острыми клыками.

Неосязаемый едва видимый женский силуэт негромко смеялся, постукивая указательным пальцем по металлу. Волк на это действие оглушительно рычал, бросаясь вперед, но силуэт даже не двигался с места, продолжая беззлобно посмеиваться. Зверь бесновался, сопровождая свою злость рыком, но с каждым чужим смешком становился слабее, а в животном рычании стали отчетливо слышатся жалобные и отчаянные нотки.