В объятьях звёзд

– И нейрограф? – цедит голограмма.

– Да. Он тоже был в наших с Максом вещах. Что с Зоей? Ей грозит опасность?! Она ни в чём не виновата! – вырвав руку из тёплых пальцев, подхожу ближе к незнакомцу.

– Зоя и вторая соседка пропали три дня назад. Женщина не пришла на свидание к Арену. И он поднял на уши весь департамент. Квартира пуста, временные документы и браслеты оставлены. Денежного оборота по счетам нет.

– Их похитили? Кто?! Тома? Она ведь в лечебнице! – восклицаю испуганно.

– Была, – мрачно выдыхает Старкар. – Мы прилетим к утру.

Голограмма кивает и отключает связь. Поворачиваюсь к троице. Опять чувствую себя виноватой. Эмиссар молчаливо обнимает, даруя своё тепло. Растирает спину и прижимается губами к виску.

– Мы найдём твоих подруг. Всё будет хорошо, – обещает холодно Асад, чем сильно удивляет меня.

Глава 18

Оставшись совершенно одна, я кружу по пустой каюте и нервно похрустываю пальцами. Мне не удалось поговорить с Максом. Его медосмотр затянулся на несколько часов, как и мой допрос с троицей. Мужчины дотошно выясняли всю подноготную Зои и второго генетика Лины. Выстраивали цепочку знакомых и связей. Передавали данные в корпус тому самому мужчине. Чтобы он установил слежку за всеми людьми. Возможно, ещё кто-то пропал.

Когда же допрос окончился, жених уже спал в медкапсуле. Рейгхарт объяснил это обычной практикой, чтобы полностью закончить восстановление. Регор, к слову, тоже после долгого вечера занял соседнюю капсулу.

Также врач рассказал, что Макс забыл меня и остальных разумных, кроме коммодора, потому что у репликанта не было эмоциональных привязанностей. Зато сохранились двигательная память, механическая, оперативная и остальные знания, уже полученные самим дроидом. Коммодора он помнит, потому что практически создан из клеток Регора. Можно сказать, Макс – его двойник, и генетическая память уже вшита в новом мужчине. К тому же в последнюю минуту они были вместе. Возможно, со временем нейроны восстановятся, и он всё вспомнит. Но это маловероятно. Выслушав Рейгхарта, покивала и удалилась в каюту.

Промаявшись полночи, так и не поспав, решаюсь немного прогуляться. Забрать забытый планшет из палаты и отвлечься от дурных мыслей и снедающей тревоги.

Первым делом подхожу к капсуле, но она пуста. Макса в ней нет. Регора во второй – тоже. Куда это они делись? Подхватив планшет, бреду обратно к себе, теперь расстроившись оттого, что не удаётся побыть с женихом наедине.

В коридорах жилого блока слышу знакомые голоса и, не сдержавшись, открываю дверь. Макс и Регор сидят на полу. Мой жених по-турецки. Он всегда так сидел раньше, когда копошился с железками. Вот и сейчас он что-то чинит и слушает брюнета. А коммодор рассказывает и подаёт разные нужные для починки инструменты.

В фоновом режиме играет визор, но оба очень увлечены и не обращают внимания на окружение. Подхожу ближе и останавливаюсь возле них. Переминаюсь с ноги на ногу. Регор замечает первым, вскидывает голову и улыбается, сверкая молниями.

– Что делаете? – стараюсь казаться беспечной и присаживаюсь на корточки.

– Чиню силомоментный сенсор. Заметил небольшую погрешность у этого подавальщика, – отвечает спокойно Макс и поднимает голову. – Это составная часть извещателя, предназначенная для регистрации и преобразования данных…. – он замолкает и стирает пальцами слёзы с щёк. – Тебя расстроил сломанный датчик?

Мотаю головой, улыбаясь широко. Просто это так по-родному. Жених всегда дотошно объяснял, чем занимается. Показывал даже самые обычные подшипники. И его не останавливало, что я это всё знаю. Ему просто нравилось всё объяснять, а мне слушать, не перебивая.

– А как ты заметил погрешность? Я вот не обратила внимания, – воодушевлённо спрашиваю, провожая взглядом выходящего из каюты Регора.

– Датчик высокочувствительный и должен реагировать моментально… – спокойно отвечает Макс, продолжая возиться с платой, а я его слушаю. Слушаю и подаю нужные инструменты.

Закончив ремонтировать, он закрывает корпус робота и запускает. Пластиковая неваляшка крутится по комнате и выполняет команды Макса. Мужчина помогает мне подняться с пола.

– Проводить тебя в комнату? Скоро уже утро.

Мотаю головой и, схватив за щёки, тяну на себя. Макс непонимающе склоняется, позволяя себя поцеловать. Зажмуриваюсь, приподнимаюсь на носочках и прижимаюсь губами к его губам. Мужчина бездействует. Осторожно лизнув сухие губы, толкаюсь языком глубже. Шумно вдохнув, Макс позволяет себя целовать. Правда, ответно не обнимает. Прикусываю нижнюю губу, пощипываю, ласкаю его рот. И плачу. Опять.

Хочу отстраниться, но Макс грубовато сминает мои губы сам. Жадно и немного неумело целует, впивается в бока пальцами. Прижимает к торсу. А я млею и почти умираю от этих ласк.

– Ты вспомнил? – бормочу, заглядывая в глаза с молниями.

– Не совсем…. – хрипло выдыхает мужчина. – Это сложно объяснить. Будто это уже было когда-то, но я не могу вспомнить, когда и где. Странные ощущения.

– Дежавю… – невесело усмехаюсь. Не хочу я быть его дежавю. – Пока, Макс.

Вырвавшись, ухожу. Для него я никто. Для меня он – весь мир. И от осознания этого факта мне почти физически больно. Это не мой Макс. Он даже не похож на моего Макса! Сама себе надумала, потому что так сказал военврач, показал ДНК и группу крови. Я взлетела окрылённая на седьмое небо. А падать больно. Очень.

Проходя мимо каюты Старкара, останавливаюсь. Колеблюсь немного, но всё же стучусь. Дверь почти сразу же отъезжает в сторону, и почти одетый мужчина удивлённо смотрит на меня. Похоже, не спится эмиссару, как и остальным на этом корабле.

Мужчина молча перехватывает за кисть и тянет к заправленной кровати. Безропотно иду и жду, пока он раскроет постель. А потом также спокойно ложусь к нему под бок. Старкар обнимает крепко, растирает спину и зарывается носом в волосы. И вот там, в его объятьях, я уплываю в беспокойный сон.

Утро наступает непозволительно быстро. Просыпаюсь совершенно одна. И слава звёздам. В утреннем свете наша совместная ночёвка с эмиссаром выглядит совершенно иначе. Чувствую себя предательницей и изменщицей. Хотя умом понимаю, что никто меня не упрекнёт. Бывший жених ведь даже не знает меня. Я для него чужой человек. Если у репликанта была цель – устроить Лану понадёжнее, то у нового Макса даже этой цели нет. Он совершенно свободный новый гражданин Федерации Разумный Рас.

Правда вот из чужой каюты я выхожу не так уверенно и, оглядываясь по сторонам, бегу к себе. Занимаюсь глупостями, в общем. Радует одно – за окном ярко светит местное солнце и видно здание корпуса. Мы наконец-то прилетели. Ненавижу этот космос! Он отобрал у меня всё, что я люблю! И даже надежду.

Умывшись и переодевшись в очередную новую форму, выхожу из жилого блока. Жду лифт. Двери разъезжаются и появляются двое. Блондин и брюнет. Регор и Старкар одновременно шагают навстречу мне и застревают, вызвав смех. Впервые за долгое время хохочу. Громко и совершенно искренне. И эти перестают метать молнии друг на друга, смотрят удивлённо-насмешливо и сверкают глазами.

– Я.. – Старкар бросает хмурый взгляд на товарища, – мы хотели пригласить тебя на завтрак.

– Согласна, – киваю бодро и захожу к ним. Так как они так и не решили, кто первый выйдет из кабины.