В объятьях звёзд

Мне просто нужно собраться, отвлечься, абстрагироваться. Немного подумать и успокоиться. Но разум отключается, заполняя всё нутро липким, ледяным, удушающим страхом. Нужно перестать смотреть… Зажмуриваюсь сильно-сильно. Всё будет хорошо. Повторяю снова и снова. Мне нужна эта вера. Всё будет хорошо. Мальчишки придумают, как вытащить меня. Я ведь сама хотела обменять себя на маму Старкара. И себя винила во всём случившемся. Только меня переубедили, нашли нужные слова для успокоения собственной совести.

Гул и вибрация звездолёта бьют по нервным окончаниям. Очередной резкий вираж и паника топит полностью. Погребает в собственных страхах и немощности. Я задыхаюсь. Беззвучно глотаю, открываю-закрываю рот и трясусь в припадке.

— Эй!

От хриплого окрика шарахаюсь в сторону. Вскрикиваю. Ремни больно впиваются в живот, и крик переходит в хрип. Тяжёлая ладонь бьёт по грудной клетке. Не сильно, но ощутимо. Смыкается на вороте толстовки и возвращает обратно в сидячее положение.

— Связался на свою голову, — Эгорд хватает за волосы, грубо, жёстко. Разворачивает к себе, фиксирует и смотрит зло, с яростью и.. тревогой? — Не играй со мной! — рычит прямо в губы. — Дыши, бля!

— Иди к дьяволу! — огрызаюсь с хрипом. Хватаю воздух ртом и царапаю предплечье, пытаясь убрать эту руку с волос.

Стервятник грязно матерится и, выпустив, жмёт на какие-то кнопки. Выскакивает из своего кресла и лёгким движением руки вытягивает меня. Не сопротивляюсь, сил нет. И воздуха нет.

— Ай! Что ты делаешь?! — визжу, когда он обливает моё лицо из бутылки. Брыкаюсь, пинаюсь, бью наотмашь по лицу, шее, плечами. Царапаюсь. Кажется, даже кусаюсь.

— Успокойся! Кошка, блять! — шипит бандит, скручивает мои руки, полностью фиксирует по корпусу. — Смотри! — пальцы впиваются в подбородок и насильно поворачивают голову. — Нет больше твоего космоса!

И я смотрю. Смотрю на затемнённые окна, вижу только наши со Стервятником отражения. Его тёмные, почти чёрные глаза, орлиный нос и плотно сжатые губы. Он в бешенстве, но не причиняет боль. Дышать всё ещё тяжело. Очень тяжело, будто у меня тяжелейшая форма астмы. Каждый вдох причиняет боль, царапает глотку и выжигает нутро.

— Очухалась? — цедит, получает несмелый кивок и грубовато вытряхивает меня на лавку. — Только дёрнись — выкину за борт. Уяснила?

Получив ещё один кивок, Эгорд проклинает всех и возвращается к креслу пилотов. Для меня загадка, как он управляет кораблём, ведь видимость нулевая. Все стекла затонированы по максимуму. Я не обольщаюсь такой заботе. Это не ради меня, просто чтобы не померла раньше времени и не испортила их с кесарем планы.

Через время, совсем успокоившись, собираю мозги в кучку. Когда нет удушающего космоса со всех сторон, думать становится легче. Стряхиваю с волос лишнюю влагу, тянусь за остатками воды.

— Не рыпайся, — прилетает грозный рык.

— Я только бутылку возьму, — замираю, ожидая отказа, но Стервятник молчит, поэтому хватаю с тумбы бутылку и осушаю полностью.

Опять кидаю быстрый взгляд на затылок пилота. Испуганно щупаю свою руку. Неужели, пока махала кулаками, та железная штучка выпала? Блин, что если это был маячок или какое-то оружие для защиты? Шумно выдыхаю, нащупав устройство. Он зацепился за материал прямо в подмышке. Круглый и немного выпуклый. Похож на крышку от стеклянной бутылки. Тоже по краям ребристый и имеет зубчики. Очень похож на нейромышечный контроллер из экзоскелета. Как бы так проверить свою догадку? Вынуть и рассмотреть? А вдруг тут камеры и Эгорд заметит? Отберет сразу же. Нет, ждём.

— Кхм, а можно мне в санблок? — прочистив горло, интересуюсь.

— Потерпишь, — обрубает со смешком Эгорд.

— Я не буду совершать глупости. Да и куда сбегу? Мне очень надо, — стараюсь не срываться, и даже голос не дрожит.

— Две минуты. Не выйдешь — вытащу за шкирок, — прилетает ответ, и в темном стекле ловлю предупреждающий взгляд.

Кивнув, подрываюсь и быстро забегаю в санузел, что находится прямо за кабиной пилотов. Закрываюсь на щеколду и вынимаю прибор. Это действительно нейромышечный контроллер. Только на кой чёрт из всех полезных гаджетов, что имеет в руках кесарь, дал мне эту безделушку? Она ведь без экзоскелета не функционирует.

Над этим контроллером работал Макс. У Томы не получалось создать его, даже установить на основную конструкцию не смогла. Репликант ей полностью все переоборудовал. И я ведь присутствовала в тот день. Даже первое испытание проходила. Может, нужно прицепить к основанию шеи, прямо на позвонке, где заканчивается линия роста волос? А волосы скроют его.

Трачу целую минуту, крутя в руках вещицу. Не зная, как поступить, просто смотрю и размышляю. Если бы Стей хотел, чтобы я её прицепила, подал бы какой-то знак, сказал. А что он сказал? Передай Томе, я приду за ней. Нет, это было до того, как он давил металлом в ладонь.

Я не шпион вот ни разу. Не умею играть в игры, не понимаю намёков. Да я почти всю операцию под прикрытием Регора не испортила только потому, что не могла запомнить «фальшивое» имя.

Как всё сложно. Зажмуриваюсь. Тру лицо ладонями, приглаживаю растрёпанные волосы. Смываю воду в унитазе, чтобы не вызывать подозрений, и выхожу. Слышу громкий хмык. Плевать. Сначала узнаю о планах, а потом решу: цеплять этот контроллер или нет.

Медленно подхожу к пульту управления. Спина здоровяка напрягается. Он следит за мной. Цепко, хмуро, как настоящий стервятник за добычей, что ещё трепыхается. Сажусь на кресло второго пилота. Осматриваю расцарапанную физиономию, даже какое-то садистское удовольствие получаю от вида капель крови и красных полос. Боли, конечно, не причинила, но следы оставила. А если меня убьют, то под ногтями найдут его ДНК и приговорят к тюрьме или к казни. Старкар сможет отомстить, я это почему-то просто знаю.

— И какой план? — решаюсь заговорить, продолжая смотреть на этот орлиный профиль.

— План прост, лапуля, — бросает коротко. Морщусь. Дурацкое прозвище. — Ты не чудишь, мы совершаем обмен и расходимся.

— И давно вы его придумали? — сухо спрашиваю и даже удивляюсь собственной смелости. Я его больше не боюсь. Да и Томы не боюсь. Будто уже приняла свою судьбу.

— На вашей свадьбе, — хмыкает он.

— Теряете хватку, целых два дня тянули, –присвистываю.

— И лишить молодых первой брачной ночи? Я не зверь, лапуль, — паскудно усмехается Эгорд и хлопает по коленке. Ладонь грубо спихиваю и ноги поджимаю под себя.

— Откуда ты понял, что нужно сделать? — спрашиваю, показывая на затемненное лобовое стекло.

— Заметил ещё на линкоре, большинство локаций закрыты картинами. Вряд ли ради красоты, — с улыбкой отвечает он. Слишком внимательный, блин.

— Спасибо, — господи, это так тупо — благодарить собственного похитителя за каплю сострадания. Но я вправду благодарна ему. Он ведь мог просто вырубить меня, ударить или как-то отключить, чтобы не создавала помех.

Стервятник ничего не отвечает, но переключает тумблеры, и по глазам бьёт оранжевое небо. Джет влетает в атмосферу незнакомой планеты, открывая красивый пейзаж. Теперь я прикипаю к стеклу и впитываю как губка внешний вид приближающейся земли жемчужно-белого цвета, деревьев с бледно-розовыми листьями. Так необычно и красиво.

— Где мы? — спрашиваю, ни на что не надеясь. Он ведь не обязан отвечать.

— Минтак, — Эгорд не приземляется сразу же, продолжая лететь к горам.

— Красиво. Не зря большинство колонистов выбрали эту планету, — тяну задумчиво. Вспоминаю свою ледяную загадку. Никак мне не разгадать, что у него внутри. О чём он думает, когда смотрит на меня своими васильковыми глазами?

Пролетев мимо горных комплексов, джет, наконец, замедляется и приземляется на небольшой лётной площадке.

— Возьми вон ту коробку и на выход, — приказывает Эгорд, настраивая армиллу на своём запястье.