В очереди за счастьем

От Егора тоже есть сообщения. Он интересуется, как мы устроились, и нужно ли нам что-нибудь. Отвечаю, что у нас всё хорошо.

Сообщение есть и от Сони: "Хочу, чтобы всё стало, как прежде". И грустный смайлик. Я не знаю, что ей ответить. Одна часть меня, вспоминая счастливые моменты с Макаром, тоже этого хочет. Вторая вообще задумывается о том, сколько в тех счастливых моментах было истины. Поднялся бы так Макар, если бы не мой отец? Смог бы сам? Возможно. Но он это сделал не сам. С помощью моего отца. Для чего женился на мне? Чтобы его двигали, помогали с бизнесом? Тоже вполне может быть. Так была ли эта его любовь ко мне? Или все с самого начала было ложью? Но притворяться столько лет... Нет, семья Макара тоже не была простой. Но не такой, как моя. Либо его изменили большие деньги, показавшие много других возможностей. Тут всё тонко. Если можно нарушать одни правила, чтобы разбогатеть, то почему нельзя нарушать другие, чтобы жить, как тебе нравится?

Я не знаю ответов. Возможно, не узнаю их никогда. И если всё же Макар все эти годы умело мной манипулировал, то мне такое "прежде" не нужно.

Поэтому отправляю дочери нейтральное: "Все образуется". И откладываю телефон.

Но ненадолго, потому что мне звонят. Звонит отец Макара.

– Алло, Всеволод Михайлович, здравствуйте, - отвечаю на телефонный звонок.

Хотя не очень мне этого и хочется.

– Здравствуй, Наташа. Я уже знаю, что ты ушла от Макара. Нам бы поговорить с тобой, дочка. Но не по телефону.

Я и сама не против поговорить. Многого не жду. Это родители мужа. Не мои.

Глава 16

Глава 16

Наташа

– Сейчас уже поздно, - это правда.

Арсений спит. Последние несколько дней были слишком насыщенными. И я не готова к новым битвам. Почему-то уверена, что разговор будет не простым.

– Я понимаю, Наташ. Но то, что происходит, неправильно...
– слушаю голос пожилого мужчины и размышляю, что отцу рассказал Макар.

– Тем не менее, Арс спит, а оставлять его одного на новом месте не хочу...

– К себе не приглашаешь...
– завуалированный упрек портит и без того не работающие у меня тормозные колодки.

– К себе? Мой дом я оставила Вашему сыну...

Свекор вздыхает.

– Вижу, ты и правда устала. Ладно, давай встретимся завтра в первой половине дня?
– это меня устраивает.

– Хорошо. Я напишу Вам, когда и где. Вы завтра не очень заняты?

– Найду время, - бухтит он, - К нам не приедешь?

– Нет, - только этого не хватало. Разбираться на их территории... Нам нужна нейтральная зона.

– Ладно. Договорились.

– Спокойной ночи!
– прощаюсь побыстрее.

– И вам, - отвечает мужчина и отключается

Очень неловкое общение. Всё теперь неловко. Как на потолке спать.

Теперь мне предстоит решить еще одну задачу - как быть с Арсением. Раньше он был на старших детях, а что делать с ним сейчас? Видимо, понадобится няня. Но ее я так быстро не найду. Просить Соню с ним посидеть не хочу. Все нервы вытреплет. Остается один выход - Егор.

Набираю сообщение: "Посидишь завтра с Арсом? В десять? Часа два?"

Оттягивать встречу со Всеволодом Михайловичем не стоит. Она многое прояснит.

Сын отвечает быстро: "У тебя?"

Печатаю ответ: "Да".

Тут же прилетает его: "Мам... Это всё " у тебя". Я никак не могу понять, как, когда и что случилось. На вас с отцом все завидовали. Мне казалось, что вы - единое целое... Почему, мам?"

Все буквы в этом сообщении пропитаны болью. Той, с которой я воюю уже около месяца. А он только столкнулся. Я понимаю его. Сама долго не могла смириться с чувством неправильности происходящего и ощущением невозвратимой потери. Но насущные задачи выбили из моей головы многое.

"Егор, так бывает. Ответа на твои вопросы я не знаю. Можешь спросить у своего отца. Но ненужной помехой для его похождений я быть не хочу. Это унизительно. И разрушает меня. Лучше быть одной, чем в таких отношениях. Ты же... Я тебя очень прошу - не зацикливайся на этом. Твоя задача - поступить. Я буду с тобой до конца честной. Строительный бизнес твой отец перевел на твоего деда 5 лет назад. Он работает в своей фирме как наемный работник. Его официальная зарплата сорок тысяч рублей. Что он будет делать дальше, я не знаю. Я совсем не знаю этого человека..." - мое послание более расширено, но Егор должен понимать всю серьезность нашего положения.

Какое-то время ответа нет, но потом он приходит:

"Ты хочешь сказать, что может случиться так, что мы из разряда детишек состоятельных родителей перейдем в категорию "обычная многодетная семья" с разведенной матерью?"

"Вполне возможно" - летит от меня новое сообщение.

"Тогда ты права. Мне лучше поступить своими силами. Пока."

Какое-то время читаю нашу переписку и гадаю, не зря ли я ему это рассказала. Хотя, нет, не зря. Пусть рассчитывает лишь на себя. Тогда разочарований будет меньше.

Проверяю, как спит Арсений, после иду в душ и ложусь спать. Засыпаю очень быстро. Но вот сны... Они заставляют меня краснеть на утро. Я вновь с тем мужчиной из гостиницы. И мы снова занимаемся любовью. И... Я взрослая женщина, но ночью я проснулась от того, что кончила, потому что мне приснился мой любовник, который ласкал меня так, что я вся горела. И текла...

Это был всего лишь сон. Мы больше никогда не встретимся.

После душа утром я готовлю блинчики. В восемь отправляю сообщение свекру. Встречу назначила в десять в открытом кафе на набережной. Егор приезжает к девяти. Хмурый.

– Ты куда собралась?

– Надо. Блинчики будешь?

– Буду.

– Сметана и варенье в холодильнике. Сгущенка тоже есть. Я поехала.

Сыновья на кухне принимаются за блинчики.

Я надеваю легкие льняные брюки и простую футболку. На ноги - удобную обувь. Все же накрасилась. Нельзя показывать, как я все это на самом деле переживаю.

Выхожу из дома, сажусь за руль. Так немного прихожу в себя. На место приезжаю раньше Всеволода Михайловича. Занимаю столик, заказываю кофе.

Свекор не заставляет себя ждать, появляется на пять минут раньше. Я занята тем, что смотрю на реку и пью кофе. Если не принимать во внимание мое моральное состояние, то как же тут красиво! И это еще раз говорит мне о том, что я сузила весь мир до одного человека. Так делать было нельзя. Теперь я пожинаю плоды.

– Здравствуйте, Всеволод Михайлович, - от родителей мужа всегда я ощущала толику прохлады, поэтому никакой особой близости между нами не возникло.

И обращение лишь подчеркивает это.