В очереди за счастьем

Яшка - на взводе. Это я понял сразу.

– Да, без проблем. Мне самому нужно расслабиться. Что-то навалилось всё со всех сторон. Только, Марк, извиняй. Встретиться сможем у меня на даче. Жена на меня уже нож точит, говорит, забыла, как я выгляжу.

– Лады, - люблю бывать у него дома.

Жена, дети - так и должна выглядеть настоящая семья. Вроде женился человек по залету. Но это оказалось настоящим. Мне так не везет. Рано или поздно у девушек, которых выбираю, вылезает их су*ья натура. Отец говорит, что я просто выбирать не умею. Может, он и прав.

Вечером еду к нему. Валя встречает меня приветливо, уже накрыла стол на улице. Яшка еще не приехал. Сажусь в тенечке, наблюдаю, как носятся его пацаны. Пора остепениться и самому. Отец последний месяц рассказывает мне про дочь знакомых. Умницу, красавицу, отличницу. А я... Я, как придурок, по ночам смотрю эротические сны, где меня выдаивает сероглазая ведьма. Кто кого трахал в последний раз, я так и не понял.

Яшка появляется минут через сорок. Вымотанный. Это тоже бросается в глаза. Целует жену, мальчишки его облепляют. Видно, что соскучились. Чувствую себя лишним. Но он как-то ухитряется все развернуть так, что никто никому не мешает. Да и времени не мало уже. Где-то через час Валя уводит детей спать.

Вываливаем друг на друга то, с чем не можем разобраться. Под коньяк. Понемногу отпускает. Пьём, но не пьянеем. Закуска хорошая.

– Чем ты так Федора Михайловича прогневил?

Не хочется вдаваться в подробности.

– Жену предполагаемого партнера отодрал. На неформальной встрече.

– Чего?
– ржет Яшка.

– Того.

– Ну, ты даешь! Вроде не пацан.

– Да, бля... Не хочу об этом, - странно, но никому о том, что случилось между мной и Наталией Протасовой, я не рассказывал. Даже в общих чертах.

Ни отцу. Никому другому. И сейчас не хочу. Как блок какой-то стоит.

– Не хочешь - не говори, - Яшка всё понимает, - Ночевать у нас останешься?

– Нет. Я с водителем.

Какое-то время еще сидим. Потом у Абрамова звонит телефон. Он отвечает. Хотя уже очень поздно, и он пьяный.

– Да!
– сначала его голос безмятежный, но после первой фразы невидимого собеседника, Абрамов меняется.

Кажется, даже протрезвел.

– Ты в больнице? Я приеду.

Ему что-то отвечают. То, что ему сказали, его злит.

– Нет! Надо!

На этом разговор заканчивается.

– Марк, я пойму, если откажешь. Мне срочно надо смотаться на историческую родину. Сам за руль сесть не могу, - Абрамов никогда не ездит пьяным за рулем. При мне однажды начистил морду одному из своих, кто полез за руль, выпив.

– Не вопрос. Я с тобой покатаюсь. Может пригожусь.

Он бормочет в ответ:

– Это вряд ли, - но не спорит.

Заходит в дом, чтобы предупредить Валю. Я жду скандала. Ну, не бывает идеальных женщин. Не бывает.

– Позвони мне, когда что-нибудь станет известно, - жена выходит его провожать. Лицо - озабоченное.

Мы грузимся в машину. Ехать не так, чтобы далеко. Часов пять.

В салоне решаюсь спросить:

– Что стряслось?

– Одному очень хорошему человеку нужна моя помощь, - и на этом всё. Все объяснения закончились.

Ночная трасса свободная. Водитель держит максимальную скорость. Доезжаем даже за четыре с небольшим.

Въезжая в город, Яков снова звонит и после разговора поясняет, что нам нужно в вторую городскую больницу.

Подъехав, выходим на улицу. Конец августа, пахнет яблоками. Больница на окраине города. Мы практически протрезвели, только фонит от нас. Прохлада приводит в себя еще быстрее. Начинает рассветать.

Яков направляется в приемный покой. Зачем-то иду за ним, хотя он сказал, что могу остаться в машине.

Входим в помещение. Сонные медсестры недовольно на нас посматривают, но благоразумно молчат. Затишье. Вроде и нет никого. Кроме сжавшийся фигурки на пластиковом стуле в самом темном углу.

Абрамов торопиться к ней, окликает:

– Нат!
– женщина поднимает голову.

– Яш...
– только имя, но в нем столько всего. Так не разговаривают с посторонними.

Я словно получаю удар в солнечное сплетение. Понимаю, из-за чего. Но это абсолютно нелогично. Я знать ее не знаю. Однако факт на лицо, меня скручивает дичайшая ревность.

Всего лишь от того, что она другого мужика позвала по имени.

Она и с Абрамовым тоже отжигала, как со мной? Против воли руки сжимаются в кулаки.

Наташа меня не замечает. Всё ее внимание приковано к Якову, который опустился возле нее на корточки и взял ее ладони в свои.

– Яш...
– повторяет она, а мне хочется лезть на стену, - Как же так? Неужели я всё это время жила с монстром?

Он ей не отвечает, а я стараюсь включить голову. Это, пздц, как не похоже на любовное свидание.

– Как это произошло?
– Яков задает вопрос, оставаясь в том же положении.

– Он к городу подъезжал. У нас завтра, то есть сегодня уже, заседание. Его машину расстреляли из автоматов. Это какой-то дурной сон. Макар не мог... Не мог же?

– Нат...
– Абрамову достаточно произнести ее имя, как она вся сникает. И торопливо добавляет:

– У него жена молоденькая совсем. Ребенка ждет. Ей рожать скоро. Как я ей в глаза буду смотреть, если Роберт не выживет?.

– Не сгущай краски и не впадай в истерику. Ты говорила с врачами?

Жестко. Но действует.

– Пробовала. Всё, чего добилась - идет операция.

– Сколько часов?

– Семь-восемь.

– Пойду, я счастья попытаю. Помашу корочками. А, - Яшка вспоминает о моем существовании, - Это мой друг - Марк.

Потом говорит, обращаясь ко мне.

– Это Натка, - и уходит.

Мы остаемся вдвоем и тупо пялимся друг на друга. Эта встреча, как чья-то шутка.

Жду какой-то реакции, но ее, видимо, не будет.

Присаживаюсь на соседний стул и предлагаю:

– Поговорим?
– мне достается взгляд из разряда: "Сейчас вот вообще не до тебя."

И что-то в женщине рядом изменилось. Одета проще - джинсы, футболка, ни куртки, ни кофты, хотя ночью прохладно. Волосы стянуты в хвост на затылке. Без макияжа. Но так выглядит моложе. И беззащитней.