В одной постели

— Воу! Тормози! Набросилась! — вскочил он.

— Это вы… Вы на меня набросились. Я была девственницей. Неужели даже это не остановило?

— Я подумал, что ты мне… шлюху купила, и все. Да я не приглядывался. Было темно. Тело шикарное. Киска… текла… — ухмыльнулся. — Что еще надо? Я не заморачиваюсь.

— Оно и видно. Но обвинениями здорово разбрасываетесь.

— Извини, — поклонился, словно шут. — Не думал я, что моя воспитанница ляжет в МОЮ постель голой. Что ты делала в МОЕЙ постели, а?

— Один-один.

— Чтооо?

— Я говорю, один-один. Я не могу ответить, почему я легла в вашу постель. Потому что вообще не помню, как провела эту ночь, и смутно помню часть вечера. Вы не можете ответить, почему трахаете все, что находится под вашим носом. Как бы то ни было, Эмиль Рустемович, вы помните произошедшее гораздо лучше. Именно вы воспользовались моим бессознательным состоянием и лишили меня невинности. Вы, а не я. Точка.

— Ах тыж… Пиранья! Выкормил. Вырастил. Теперь ты меня же и кусаешь теми зубками, которые я тебе лично отточил! Ай да я… — похвалил себя. — Ай да молодец.

— Вернемся к вашим угрозам.

— Нет у меня никаких угроз, пойми. Я просто в шоке…

Кароль сел, закинул нога на ногу, начал дергать ею, смотрел на меня.

— Как быть… Я такие провалы не прощаю, — заметил.

— Для меня как будто вообще ничего не было. Я бы сохранила за собой рабочее место, если бы вы сделали шаг навстречу, признали вину и…

— Стоп. Ты сказала, ничего не помнишь. Напилась!

— Нет. Я не пила. Я делала вид, что пила коктейль, но сделала один глоток. Я в клубе пила воду с лимоном. Детокс… Там же и купила.

— Я тоже ее пил. Так. У тебя осталась бутылка? — спросил напористо.

— Не знаю. В номере уже, кажется, уборщица побывала.

— Распорядись, чтобы вернули бутылку. Хочу, чтобы провели экспертизу. Пока оставайся на текущей должности. До конца всех разбирательств. Потом решу, как быть.

— Хорошо. Конфликт исчерпан?

— Да какой конфликт, Ада? — поморщился. — Я потрахался от души. Через пять минут забуду, что это была ты. Тем более, ты ведешь себя как стерва, а не как та самочка, что текла на мой член… Проехали, короче! И почему ты вообще… девственница?! Ты же из детдома…

— А по-вашему, если я из детдома, то налево-направо трахалась? Со всеми?!

— Нет, но обстоятельства нашей встречи, и твой бессвязный бред… В общем, трахнув девственницу, я бы ни за что не подумал, что ею могла быть ты.

— Вот спасибо.

— Собирайся, — вздохнул. — Отмени все дела на первую половину дня.

— Зачем?

— Мы поедем в больницу, сдадим анализы. Тебя посмотрит женский врач.

Глава 7

Ада

— Анализы сдают натощак, — на всякий случай напомнила боссу.

— Я нас с тобой, Аделина, не на витамины и не на холестерин проверять собрался, — отрезал босс. — Токсикология. Явно здесь что-то не так. Тебе подсыпали определенные вещества, это сейчас ясно. Я помню произошедшее лучше, чем ты. Но все же отдаю себе отчет, что и мои реакции были не те, что всегда.

— Бес попутал.

— Не смешно. Я пью, курю и иногда употребляю веселящие вещества. Но только тогда, когда я сам этого захочу, и всегда контролирую ситуацию. Тот, кто опоил меня против моей воли, поплатится за это, — жестко добавил Кароль.

Меня снова переполнил трепет от того, каким он был — волнующим, знающим, жестким, когда это требовалось.

Все-таки мой босс — исключительный человек.

Поэтому я помалкивала, пока ехали в клинику.

— Что последнее помнишь? — поинтересовался босс.

— Встреча выпускников в клубе, какие-то разговоры ни о чем. Девочки увидели вас и начали обсуждать, как хотели бы переспать с Каролем. Все.

— Ты пришла меня спасать. От изнасилования, — хмыкнул он. — В курсе?

— Что за бред?! — возмутилась.

— Это, моя дорогая Адочка, то, что ты говорила и делала под действием наркотических веществ. Ты заявила, что меня нужно спасать немедленно. Я понял, что с тобой что-то не то и решил отвезти домой. Но водитель отвез нас в отель. Потому что ты уже вызвала машину до отеля… Дальнейшее тебе известно.

— Нет.

— Что значит — нет?

— Неизвестно. Ничего не помню. Вообще… Забавно только, что я будто бы хотела спасти от изнасилования вас, а вы в ответ — меня…

— Сколько? — спросил Кароль отрывисто.

— Что?

— Сколько ты хочешь? — достал телефон, быстро загрузил интернет-банкинг. — Сколько ты хочешь получить за то, чтобы перестать говорить, будто я тебя изнасиловал?!

— По-вашему, я только ради этого и говорю?! Чтобы денег стрясти с вас побольше? — спросила я.

Даже на возмущение сил не хватило.

В груди будто начал гореть уголь, тлея, и прожег огромную дыру, через которую было видно все…

— Я просто никого… никогда… ни одну девушку… к сексу не принуждал. И не собираюсь. Да, я залез под одеяло, обнял красоточку. Она была голая, она поерзала попкой вот здесь… — пошло подвигал бедрами Кароль. — И текла киской. Что еще нужно? Это и есть согласие. Молчаливое согласие. Все. Не было изнасилования. Ты была отзывчивой, ластилась, кончала! А еще раз так скажешь…

— То что? — вздернула подбородок повыше. — Что вы сделаете?

— Вычеркну тебя из своей жизни так, будто и не существовало.

— А вам… Вам в голову не приходило, что сейчас я хочу того же самого?! Просто забыть, что вы — есть. Нет, даже больше! Сейчас я бы хотела никогда… никогда вас не встретить!

— И ты бы замерзла. На улице. Померла от голоду. Неужели это лучше, чем то, что у тебя есть сейчас? Очнись, деточка. У тебя головокружительная карьера, ты живешь в самом центре, на тебе шмотки, как у жены какого-то рублевского царька, ты ешь в лучших ресторанах, ты… Ты сколько стран за эти годы увидела? И все благодаря мне. Вот не надо говорить, что я не умею быть благодарным. Я тебя приблизил к себе. Доверял, а ты…

— А я тоже вам доверяла. На каком-то подсознательном уровне. Понимаете? Мозг был в отключке, но в глубине души я и не подумала, будто вы способны меня…

— Скажешь еще раз слово на “изна…”, я буду считать это оскорблением.

— Вы обманули мое доверие. Учитывая все обстоятельства, я больше не могу на вас трудиться, — произнесла я.

Никогда не ревела, но сейчас захотелось.

Машина остановилась на светофоре.

В салоне лимузина воцарилось тяжелое, гнетущее молчание. Мне всегда было комфортно с Каролем, но сейчас я была готова бежать, куда глаза глядят.