В омут с головой

Артур молчал, шумно дыша.

– Хорошо, я отвезу тебя домой, любимая...

– Нет!
– я схватилась за ворот его пиджака.
– Такси! Мне нужно такси! Я сама доберусь!
– клялась я, видя лучик надежды. Если я буду чувствовать Артура рядом ещё пару минут, то умру...

Всё-таки, через десять минут я сидела в такси, уливаясь слезами и смотря на огни своего родного дома, в котором осталось столько радушных гостей. Но одна старая ведьма затмила их всех. Выделиться она решила! И что она несла про меня и Артура? Что она несла про меня? Я закрыла голову руками и уткнулась лицом в колени. Сразу же замутило.

– Эй, дэвушка, красивый дэвушка, ты не блюй тока, у мене машин новый, - бормотал водитель. Я совершенно не обращала на него внимания. Зато в голове то и дело прокручивался образ карги. Перед тем как я убежала на улицу к вызванному Артуром такси, я услышала из столовой что-то вроде "А вино твоё, Даниил, всё-таки компот!".

Меня снова передёрнуло от злости, не смотря на то, что перед глазами всё плыло. Да как она вообще посмела! Я чувствовала нарастающую ярость, когда я выпивала алкоголь в среднем количестве, достаточного до опьянения, то мои чувства вырвались наружу: я была безумно мила с теми кого люблю и пылала огненной яростью к тем, кого хоть слегка недолюбливала.

Спустя неизвестное мне количество времени таксист остановился возле моего дома. Я взглянула на тускло-серую многоэтажку и покачала головой. Дома я в прямом смысле сдохну. Мне захотелось забыть, хотелось не вспоминать ужасную Таисию и её дурацкую речь, её кривые зубы, перекрашенные как у девушки по вызову губы, искривлённые непонятной эмоцией, рыжие волосы, напоминающие парик клоуна и эти тускло-серые глаза, отливающие холодным металлом, таким же холодным как её грёбанное каменное сердце.

– Вот, - я всунула водители пятьсот рублей, - Поехали в ближайший клуб.

– Дэвушка, но начальник сказал...- не дождавшись пока водитель в чудной салатовый кепке вякнет что-то ещё, я сунула ему ещё столько же денег.

– Теперь я начальник, - хрюкнула я, утирая слёзы. Тело не слушалось, выполняло то, что хоть немного проскальзывало в мыслях, знак стоп напрочно снесло потоком вина выпитого за столом и дикой злостью и ненавистью, направленной на рыжую пьяницу. Да, она была моей родной бабушкой, но разве можно говорить внучке ТАКОЕ?

– Да, красивый дэвушка - начальник, - пробормотал шофёр, поспешно заводя жёлтую волгу. По пути я кое-как достала из сумочки зеркало и стёрла салфеткой все остатки макияжа, лишь намазав губы блеском, на остальное не было ни сил, ни координации. Сейчас так натанцуюсь, так натанцуюсь!

Шофёр, как оказалось, вёз в меня самый модный клуб города под названием "Нил". Он открылся не так давно, и народ шёл в него топами, судя по большой очереди на входе. Только недавно стемнело, огни города уже пылали вовсю, было часов девять. Бросив невнятные благодарности водителю, я кое-как выбралась из машины, одёргивая платье. Свет от вывески был такой, что меня чуть не ослепило, а всёго-то три буквы! А люди в Африке без электричества живут!

Всё ещё съедаемая дикой болью, я пошагала мимо очереди прямо к охранникам. Боль надо было хорошенько накормить, чтобы она перестала выжирать дыру у меня на сердце на пару с совестью. За столом уже изрядно подкормила этих двоих сволочей, а точнее подпоила, но этого было мало. Я ещё стояла на ногах, а значит мозг не выключен (хотя, судя по возгласам из очереди, некоторые всё же решили, что мой мозг уже в отключке).

– Привет, здоровяк, - пошатываясь, я чуть нагнулась, чтобы прочесть имя на бейджике охранника под два метра ростом с подведенными глазами. Клуб "Нил" был выполнен в египетском стиле, как я слышала.
– Иван, - я икнула, вспомнив кучу историй об Иване-дурачке. Но, как известно, к охране надо относиться уважительно.
– Ванечка, пропустите меня, пожалуйста, в клуб.

– Девушка, встаньте в очередь, - буркнул охранник, напоминающий робота.

– Дурака кусок, - еле слышно, как мне думалось, хрюкнула я, утирая мокрый нос.
– Ванечка, пропусти меня пожалуйста, у меня такооой ужасный вечер, - я пошатнулась на каблуках. И неожиданно то, что весь мир вокруг кружился, а я стояла прямо, меня рассмешило, и я захихикала.

– А по-моему тебе очень весело, красотка!
– бросил какой-то весельчак из толпы.

– Заткнись, ошибка эволюции, - пропыхтела я, старательно стараясь поймать мир вокруг. Тьфу ты, как всё круууужится.
– Ванечка, - я возвела не накрашенные глаза к нему и, уткнувшись подбородком в перекаченную грудь охранника, принялась тихо жаловаться на нелёгкую. Отчего-то, когда я опёрлась на Ванечку, мир перестал кружиться, только теперь мои ноги чуток покачивались, но это, наверное, из-за музыки. В голове было глухо, хотелось веселиться и плакать одновременно.

– Ванечка, - пропыхтела я, мои глаза наполнились слезами. Отчего-то казалось, что этот бугай был самым сочувствующим мне на земле человеком, я пропиталась симпатией к каменной глыбе.
– У меня такой ужасный день. Мне мо парень сделал предложение неделю назад. Ик. Ой, простите, - брякнула я, глаза почему-то хотели отчаянно закрыться, поэтому пришлось активно расширять веки пальцами, опираясь подбородком на грудь каменного охранника.
– Мы, короче, собрали близких родственников, чтобы объявить о свадьбе...Ой, Ванечка, мой Арти так красиво говорил, он вообще у меня красивый, - я хотела было рассказать понимающему охраннику (на самом деле гневно на меня смотрящим, но в тот момент мне показалось это абсолютно искренним сожалением), - Ой, вот о чём я...Все начали нас поздравлять. Бум, бах, визги, радость, почти салют. Но, - мой голос затих, и я подозрительно оглянулась по сторонам. Вдруг эта болотная ведьма послала за мной своих шпионов-вурдалаков, парочка очень даже похожих персонажей наблюдалась в толпе.
– Эта ведьма, бабка моя Таисия как заорет что он мне не пара. Ванечка, - голос утонул в слезах, я утерла мизинцем здоровую слезу, выкатывающуюся из-за неестественно широко расставленных пальцами век.
– И она, ты представь, она сказал, что он тряпка. А мы ведь с ним три года встречаемся, ик. В общем, Ванечка, - по щекам заструились слёзы, не в силах больше держать руки на лице, я положила их на грудь сочувствующего охранника, оттолкнулась и выпрямилась. Какая-то неведомая сила тут же потянула меня назад, но, пошатнувшись, я сумела сохранить равновесие.
– Я ушла оттуда, наорав на бабку, она меня таааак взбесила, Ванечка, - констатировала я, стараясь не утонуть в слезах. Что же так всё опять кружиться начало-то? Мы что, на карусельках? Я покосилась на свои ноги, но между ними изящной карусельной лошадки не обнаружилось.

Но тут произошло кое-что странное. Моя пьяная персона, увлечённая душещипательным рассказом, уже и думать забыла о том, что собиралась прорваться в клуб, а Ванечка взял, цепочку с прохода снял и, подмигнув, освободил мне проход.

– Так-то, - я на радостях подпрыгнула и показала очумевшей толпе язык.
– Ванечка, ты такой добрый, - я хотела было уже почти прямо пошагать навстречу клубной музыке, но необычайно чуткий охранник схватил меня за ладонь и поставил какую-то печать мне на руку.

– Так сказать за моральный ущерб, - вздохнул он, подтолкнув меня вовнутрь и прикрыв цепочку. Я прищурилась и поднесла руку к самому носу. VIP. Вот такая надпись была у меня на руке. Я, конечно, не сразу врубилась, а потом, когда бармен налил мне бесплатный коктейль, я принялась крутиться на стуле и орать во всё горло "ВИП!".

– Ты такой душка, хоть и голубой, - я залезла с коленками на барный стул и, перегнувшись через парную стойку, поманила загорелого бармена к себе. Его волосы выглядели как пластмассовые, а карие глаза были подведены.
– Ты такооой хороший. А почему ты гей?
– оперевшись подбородком на ладони допытывалась я. А, в самом деле - почему? Все хорошенькие мальчики геи. Кроме моего Артура конечно. Вон и какой-то хмырь нахоленный в чёрной рубашке рядом приземлился и бармену кивнул.

– Ну, уж нет, хмырь, - завизжала я, тяня за тонкий галстук прифигевшего бармена к себе поближе.
– У него парень есть, я не дам тебе испортить его чистую любовь так же, как сегодня ворона испортила мою!
– я звучно чмокнула бармена в щёку. Тот немного покраснел толи от того, что я несла, толи от того, что галстук на его шее превратился в петлю.

Брюнет призагадочнейшей внешности искоса взглянул на меня. Его черты лица казались мне очень резкими, не смотря на то, что всё вокруг вибрировало в такт музыке. Тогда мне, пьяной дурре, было невдомёк, что это не мир дёргается под музыку, а я, перевалившаяся грудью на барную стойку и тянущую бармена на себя за галстук. Наверное, только особая печать на руке не позволяла им вышвырнуть меня за дурное поведение. Но вообще я об этом не задумывалась. В тот момент была слишком пьяной, после было слишком стыдно.