В отчаянном разрушении

— Я шучу, Girasol , —говорю я. Я поджимаю губы, произнося это гребаное прозвище. На ее щеках появился сиреневый оттенок, и я не уверен, краснеет она или просто загорела.

— О, — снова говорит она.

— Sientate, — говорю я ей, и она послушно садится обратно. Я готовлю для нее тарелку тако с креветками и ставлю их на стол. Она берет свою и облизывает губы.

— Выглядит потрясающе, мистер Сантос, — широко улыбается она.

— Еще один рецепт мамы Сантос, — улыбаюсь я в ответ.

— Вы говорили, что у вас много ее рецептов, которые нужно опробовать. Мне не терпится попробовать этот.

Я киваю, и мое сердце немного теплеет от ее слов.

—Come14, — говорю я без лишних слов, и она кивает.

Я медленно наблюдаю за тем, как она берет тако и откусывает большой кусок. Сок креветок и сальсы, которую я добавил, блестит на ее губах, и я облизываю свои собственные при этом зрелище. Ее глаза переходят на мои, и я не свожу с нее взгляда. Я знаю, что делать это чертовски глупо, и могу представить, как Фрэнки бьет меня по затылку.

Но мне все равно. Похоже, ей тоже. И тогда она облизывает губы, медленно и целенаправленно, прежде чем откусить еще кусочек, глядя на меня. Кажется, будто мир перестал вращаться, и в этой комнате остались только мы. Я могу видеть только её.

Она пережевывает кусочек, затем проглатывает и подносит пальцы к губам. Она облизывает их один за другим, пока не проводит языком по указательному пальцу. Я представляю, как она проводит языком по кончику моего члена, и сжимаю челюсти.

Здесь вдруг становится жарко, и я кашляю, выходя из транса. Она озорно улыбается, и тогда я понимаю, что она сделала это, блядь, специально.

Я должен был бы бросить ее на колени и отшлепать несколько раз за такое, но я сдерживаюсь.

— Очень вкусно, мистер Сантос, — наконец говорит она. Я киваю и откусываю кусочек от своего тако, запивая его пивом. В этот момент я забыл, что так и не предложил ей выпить. Я подхожу к холодильнику и беру одну бутылку, открываю крышку голыми руками и протягиваю ей. Она мгновение смотрит на меня, как завороженная, открывая бутылку, а потом улыбается и берет ее, наши руки едва касаются друг друга. От этого легкого прикосновения по моему телу словно пробегает искра электричества, но я жажду большего.

— Спасибо.

— De nada15, — отвечаю я и сажусь обратно. Оставшаяся часть ужина не идет ни в какое сравнение с тем, что она только что сделала. Мы доедаем наши тарелки, и я ставлю их в раковину. Она идет туда, пока я вытираю плиту, и я вижу, как она начинает их мыть.

— Ты не обязана, Клементина, — начинаю я. Она качает головой и продолжает их мыть.

Как может такая обыденная вещь выглядеть так чертовски сексуально? Мне хочется прижаться к ее спине и заставить ее умолять меня трахнуть ее прямо здесь. Мои руки начинают болеть от того, с какой силой я оттираю плиту, и я останавливаю себя.

— Я не против. Я сделала это в первую ночь, — говорит она из раковины. Тогда я поворачиваю к ней голову.

— Я думала, это сделала Рози?

— Нет, она улизнула, помните?

Она поворачивается, чтобы посмотреть на меня, и хихикает. Я не могу удержаться и тоже смеюсь. Она заразительна.

— Ты не должна была.

— Ничего особенного, мистер Сантос. Это меньшее, что я могу сделать, если вы позволите мне остаться здесь.

— Подруге Рози здесь всегда рады, — говорю я ей, прежде чем закончить с последним скрабом и приступить к уборке стола от всякого беспорядка. Как только я закончил с этим, она тоже покончила с посудой. Она сушит руки на полотенце, пока я иду к раковине, чтобы вытереть тряпку и руки. Она поднимает шею, чтобы посмотреть на меня, пока я делаю это, и я стараюсь не фокусировать взгляд на ней. Мои глаза прикованы к моим рукам, которые я оттираю под струей воды.

— Мистер Сантос, — шепчет она так тихо, что я почти не замечаю этого.

— Да? — спрашиваю я, наконец перекрывая воду и глядя на нее сверху вниз. И тут я вижу, что ее карие глаза чем-то блестят. Но я не могу расшифровать это, поэтому наклоняюсь и беру полотенце для рук, чтобы вытереться.

— Я просто хотела извиниться за вчерашний вечер. Это было неподобающе с моей стороны, — начинает она. Я наблюдаю за тем, как она закусывает губу, а потом судорожно перебирает руками. В этот момент я вижу, как ее пальцы перебираются на бока и прижимаются к коже. Я качаю головой в ответ на ее извинения.

— Все в порядке, Клементина. Правда.

— Нет, не в порядке, — говорит она почти слишком громко, как будто ей нужно, чтобы я лучше слушал. Поэтому я даю ей закончить. Она делает глубокий вдох. — Этого больше не повторится. Я была пьяна и сказала то, что не должна была говорить. Мне жаль, если это доставило вам неудобства.

Мы смотрим друг на друга несколько секунд, прежде чем я кладу руки ей на плечо, как если бы успокаивал свою дочь.

— Клементина, все в порядке. Я не сержусь, и спасибо, что извинилась. В следующий раз я не буду подходить к двери, когда ты вернешься домой после вечеринки.

Ее губы расплываются в улыбке, когда она слышит намек на шутку. Я поглаживаю ее плечи, наслаждаясь ее мягкой кожей, и в этот момент это становится не столько утешительным прикосновением, сколько массажем. Мои ладони еще немного вдавливаются в ее плечи, и она делает глубокий вдох, как будто ей это нравится, а затем задыхается и делает шаг назад.

Черт, я все испортил.

— Прости, — пробурчал я.

Она качает головой. — Нет, мистер Сантос. Это моя вина, lo siento 16. Спасибо за ужин.

— Конечно, Girasol, — говорю я, прежде чем она обходит меня и направляется в прихожую.

— Buenas noches, Mr. Santos17, — говорит она, и прежде чем я успеваю ответить, я слышу ее удаляющиеся шаги на втором этаже.

Я опираюсь на кухонную стойку и вздыхаю, жалея, что никогда этого не делал. Хотелось бы перестать питать эти желания, которые не должны были существовать. Она извинилась передо мной за то, что сказала той ночью, и я помассировал ей плечи. Кто, черт возьми, так делает?

Она ясно дала понять, что ее поступок был ошибкой и что я должен прекратить эти фантазии.

Но мой разум не позволяет этого сделать. Его поглощают ее светлые волосы, шепот и милейшие веснушки.

Фрэнки взвизгивает, направляясь ко мне на стройплощадку. Я направляю несколько грузовиков туда, куда им нужно, прежде чем повернуться к нему. Он держит руки на бедрах, наблюдая за мной.

— Что? — спрашиваю я, приподнимая бровь.

— Ничего, cabron.18