В отражении неба

— Зачем он это делает? Зачем нас преследовать? Он совсем ненормальный? — сказала я недоверчиво, пребывая в некотором шоке от этого смс.

Тео в ответ пожал плечами и сквозь зубы произнёс:

— Я же говорил, что он сумасшедший. Теперь совсем уже сбрендил.

— Вы не думаете, что всё это шутка? Как он может знать, куда мы едем? — продолжала я, по большему счёту всё-таки обращаясь к Тео, нежели чем к моему брату. В конце концов, Джо до конца не знал ситуацию, а сейчас точно было не до объяснений.

— Знаешь, я думаю, что он знает, куда мы едем, — говорил Тео, смотря в пол, потом поднял глаза на меня и добавил. — Я тогда разорвал билет, а его кусочки посыпались на землю. Не уверен, конечно, что мой отчим — Шерлок, но кто знает.

Точно… Я уже и забыла о билете и том, что парень так поступил. В этом путешествии я стала замечать, что многое вылетало из моей головы, вытесняемое новыми впечатлениями. Как будто я только начинала жить, а позади была пустота. Странно, наверное, звучит, но порою именно так мне и казалось. Ещё более странно от того, что это был всего лишь второй день поездки.

— Значит, всё-таки Шерлок, — под нос пробубнила я, так что меня, вероятнее всего, никто не услышал, зато Джо по-обычному бодро воскликнул:

— Так поехали скорее!

Быстро переглянувшись с Тео, я поняла, что мы думали об одном и том же.

— Поехали! — вторил парень и коротко улыбнулся, смахнув остатки прежнего настроения.

Нам пришлось покинуть этот пляж и двинуться в дальнейший путь. Благо наша одежда уже успела высохнуть под тёплыми лучами летнего солнца.

Полоса реки ещё довольно долго простиралась по правую сторону, когда мы уже ехали в машине, а потом вдруг скрылась за лесом, возникшим перед нашими глазами. Какие же всё-таки были красивые виды в этой местности!

Отвлёкшись от созерцания пейзажей, всем своим вниманием я обратилась в то, что происходило в машине. На самом деле, ничего необычного не было. Джо разговаривал с Патрисией и Коннором по-прежнему так живо, как и с утра. Тео довольно быстро вёл джип, ничего не говоря, лишь изредка оглядываясь на меня, и каждый раз, увидев, что я смотрела на него, уголки его губ тянулись чуть верх.

Неожиданно для себя, мне захотелось поучаствовать в общем разговоре, который происходил на задних сиденьях. В нём особенно выделялся голос моего братца и голосок Патрисии. Коннор только иногда вставлял свои фразочки, разбавляя беседу серьёзностью и остроумием.

— И как всё-таки вы оказались в США?

— Когда мне исполнился двадцать один год, мы просто собрали вещи, купили билет на самолёт и оказались здесь. Вот, спустя полгода, позади уже десять штатов, а мы не останавливаемся, — пояснила Патрисия спокойным и простым тоном, чему я даже удивилась. Ненадолго, конечно, потому что я вспомнила о своей неприязни к ней.

— Ого, а когда будете возвращаться?

— На самом деле, — на этом месте она замялась, и вместо неё подал голос Коннор, защищая её:

— На самом деле, это неважно.

Я тут же смутилась, словно сама спросила Патрисию, а не Джоэл. Казалось, что-то было не так, и я оказалась права:

— На самом деле, пока я была здесь, мне позвонили и сказали, что мой приёмный отец утонул, когда катался на сёрфе, — объяснила девушка более тихим и грустным голосом. Мне вдруг стало не по себе и как-то даже тяжело. — Мне уже нечего делать в Австралии, там у меня никого не осталось. А здесь, — шмыгнула она носом. — У меня хотя бы есть знакомые, и, главное, Коннор тоже не собирается обратно. Вот так, — в зеркале я увидела, как Патрисия печально улыбнулась. Глаза её были влажными, но она не плакала, по-видимому, сдерживаясь.

— Я соболезную, Патрисия, — неожиданно вырвалось у меня. Я сама от себя такого не ожидала, но это был искренний порыв. Девушка ничего не ответила, а только еле заметно кивнула мне и снова аккуратно улыбнулась сквозь слёзы.

До вечера я больше не проронила ни слова вплоть до того, как на улице не стемнело. Разве что говорила что-то односложное, если меня о чём-то спрашивали. К тому же, остаток дня для меня пролетел практически незаметно. Я только запомнила, как мы пару раз останавливались, чтобы перекусить в придорожных кафе и один раз, чтобы заправить бак бензином. Разговоры же прошли мимо меня, и я не переживала по этому поводу.

Настал вечер, а за ним пришла лунная ночь. В этот раз часы показывали одиннадцать часов, а за весь день мы проехали чуть больше семисот километров, когда Тео парковал автомобиль возле какого-то захолустного местечка, коим был мотель, в котором мы должны были провести всю ночь.

— Да, негусто, — изрекла я, выйдя из машины и оглядывая местность. Первое, что замечали проезжающие в темноте туристы, было… ничего! В этом мотеле даже не было нормальной светящейся вывески, по которой можно было понять, что именно это было за место. Вместо вывески у дороги стояла жёлтая табличка с надписью «Гостиница. Недорого». Видно, этим мотелем заведовали боги и богини маркетинга.

Однако на ресепшене выяснилось, что «недорого» — это понятие растяжимое. В отличие от прошлого места ночёвки, здесь цена за тот же самый вчерашний номер была уже шестьдесят долларов.

— Хорошо же вы наживаетесь на бедных путешественниках, — вслух высказал своё мнение Коннор работнику мотеля, платя за номер им с Патрисией. Решено было ночевать в разных номерах. Я, в свою очередь, снова делила комнату с братом и парнем.

Через полчаса все разошлись по номерам, готовясь ко сну. Как оказалось позднее, за шестьдесят долларов у нас было меньше удобств, чем в прошлом мотеле. Например, душевая была на этаже. Прекрасно. Волшебно.

Пожаловавшись ещё какое-то время Джо и Тео на эту неприятную ситуацию, я всё же направилась почистить зубы и, если повезёт, даже принять душ. Возле входа я чуть ли не нос к носу столкнулась с Патрисией, на что та только усмехнулась и даже была готова пропустить меня вперёд себя. Девушка теперь была в лёгкой сорочке нежно-зелёного цвета и с волосами, собранными в хвост, который спускался по её спине. Только я не спешила. Коридор был пуст, так как, вероятно, все уже спали, поэтому я тихо произнесла, стоя возле прохода в душевую вместе с девушкой:

— Я хотела извиниться за своё поведение, Трис, — мягко прозвучал мой голос. Почему-то сейчас меня не смущало, что я говорила что-то подобное этой девушке. Куда же делась моя ревность по отношению к ней и Тео, а также моя неприязнь? Неужели история с отцом меня так задела?

— Ничего, всё нормально, — она только покивала головой, глядя на меня каким-то меланхоличным взглядом своих зелёных глаз. — Я тоже хочу извиниться, Мод.

— За что? — я опешила.

— За то, как я себя вела. Знаю, я много важничаю, выгляжу как высокомерная дура. Ты это заметила, признай, — Патрисия хитро улыбнулась.