В ожидании дождя
Шрифт:
— Бэк-Бей, — сказал я, пораженный тем, как много времени мне понадобилось, чтобы уловить столь очевидную связь.
Первые двое роллеров пронеслись мимо нас. Я увидел, как третий приподнимает локоть. Я схватил Ванессу и резко дернул ее к себе. Пацан ухмыльнулся, уронил локоть и дернул из рук Ванессы ремешок сумки.
Сила рывка, скорость, с какой летел парень, неловкая поза полуразвернувшейся ко мне Ванессы — все это вместе взятое помешало мне вовремя отреагировать на нападение. Ремешок соскользнул с плеча Ванессы, и она инстинктивно потянулась за сумкой, выворачивая назад руку.
Пацан чуть подпрыгнул и пролетел над моей протянутой рукой, а Ванесса выпустила из рук поводок и шлепнулась на землю, животом прямо на мое согнутое колено. Она шумно выдохнула и тут же взвыла от боли, ударившись бедром об асфальт. Приземляясь, парень через плечо оглянулся на меня и заржал.
Ванесса скатилась с меня.
— Ты жива?
— Дышать нечем, — выдавила она из себя.
— В солнечное сплетение попало. Полежи тут. Я сейчас.
Она кивнула, ловя ртом воздух, а я рванул за пацаном.
Он уже успел догнать своих приятелей, и нас разделяло примерно двадцать ярдов. С каждыми десятью ярдами, которые я пробегал, они увеличивали разрыв еще на пять. Я мчался что было сил — бегун я хороший, — но отставал от них все больше. К тому же очень скоро они выбрались на прямой отрезок дороги, без поворотов и туннелей.
Не останавливаясь, я наклонился, поднял с земли камень, на бегу прицелился в спину пацану с сумкой Ванессы и швырнул его, вложив в бросок всю свою силу и на миг оторвавшись от земли, как умел это делать Рипкен, бросая мяч с третьей базы на первую.
Камень врезался парню между лопаток, и он согнулся, словно получил удар в живот. Его качнуло влево, и одним коньком он съехал с асфальта. Взмахнул руками — в левой по-прежнему сжимая сумку Ванессы, — и все-таки потерял равновесие. Его голова неуклонно приближалась к асфальту. Он попытался выставить вперед руки, но опоздал. Сумку он выпустил, и она улетела на траву, а он, трижды перекувырнувшись, рухнул на асфальт.
Его дружки, оглянувшись назад, прибавили ходу и скрылись за поворотом в тот самый миг, когда я подбежал к поверженному акробату.
Даже в наколенниках и налокотниках выглядел он так, словно вывалился из самолета. Руки, ноги и подбородок он изодрал в кровь. Он перекатился на спину, и я с облегчением убедился, что он старше, чем мне казалось, — лет двадцати, как минимум.
Я подобрал сумку Ванессы.
— Твою мать, сука, ты меня чуть не убил, — прошипел парень.
На траву из сумки выпали пудреница, связка ключей и упаковка мятных леденцов, но в остальном у Ванессы ничего не пропало. Все было на месте: купюры в серебряном зажиме для денег, кредитки, стянутые резинкой, сигареты, зажигалка и косметичка.
— Ты ранен? — спросил я. — Ой. Упс.
Парень попытался сесть, но отказался от этой идеи и рухнул обратно на землю.
У меня зазвонил мобильник.
— Это он, — надсадно дыша, сказал парень.
Несмотря на душную сырость, я почувствовал, как по спине у меня пробежал холодок.
— Что?
— Мужик, который заплатил нам сто баксов,
чтобы мы тебя отвлекли. Он сказал, что позвонит. — Парень закрыл глаза и зашипел от боли.Я сунул руку в карман джинсов и вытащил мобильник, бросив взгляд назад, туда, где оставил Ванессу. Хрен с ним, с этим парнем, подумал я. Он все равно ничего не знает.
Я понесся обратно, на бегу прижимая к уху телефон:
— Уэсли.
Из трубки послышалось влажное чавканье и донесся приглушенный, как будто Уэсли находился в ванной, голос:
— Кто тут у нас хороший песик? Кушай-кушай. Вот умница.
— Уэсли.
— Тебя что, дома не кормят? — так же глухо спросил Уэсли, пока Кларенс продолжал громко чавкать.
Я миновал поворот и увидел Ванессу. Она поднималась на ноги, стоя спиной к туннелю, находившемуся в ста пятидесяти ярдах дальше. Посмотрев в ту сторону, я разглядел два силуэта: поменьше, собачий, и побольше, человеческий. Мужчина держал руку возле собачьей морды.
— Уэсли! — проорал я.
Мужчина распрямился. Ванесса развернулась к туннелю. Голос Уэсли в трубке произнес, на сей раз отчетливо и ясно:
— Отличная штука эти свистки для собак, Пат. Мы ни хрена не слышим, а шавки от них с ума сходят.
— Слышь, Уэсли, я…
— Никогда не знаешь, Пат, на чем именно сломается женщина. В эксперименте весь кайф.
Он прервал разговор. Мужчина в туннеле шагнул назад и исчез.
Я поравнялся с Ванессой и, не сбавляя шагу, кинул ей в испуганное лицо:
— Стой где стоишь. Ясно?
Она двинулась было за мной:
— Патрик?
Она схватилась за бедро, скривилась, но попыталась меня догнать.
— Стой где стоишь! — крикнул я, слыша нотки отчаяния в собственном голосе. Я продолжал бежать вперед, полуоборачиваясь к ней на бегу.
— Нет! Что ты…
— Стой, кому сказал, чтоб тебя! — Я швырнул на асфальт перед Ванессой сумку, из которой посыпалось все ее содержимое, в том числе зажим для денег. Ванесса наклонилась его поднять, а я развернулся всем корпусом и заставил себя ускорить бег.
На подступах к туннелю я сбавил скорость. Еще до того, как я увидел Кларенса, у меня в глотке возник и прочно застрял там тягучий едкий ком.
Кларенс, пошатываясь, вынырнул из темноты туннеля. Его обычно печальный собачий взгляд был полон страха и непонимания.
— Иди сюда, — сказал я мягко и упал на колени, чувствуя, как жгучая влага подступает к глазам.
Он сделал еще четыре шага на дрожащих ногах и сел. С трудом разлепляя веки, он все-таки смотрел на меня. Казалось, он пытается что-то у меня спросить.
— Ничего, дружище, ничего, — тихо сказал я. — Не бойся. Не бойся.
Я не позволил себе отвернуться и смотрел на его искаженную болью и недоумением морду.
Он медленно опустил голову, и его вырвало обильной черной жижей.
— О господи. — Хриплый шепот вырвался из моей груди.
Я подполз к нему и дотронулся до его пылающей жаром головы. Он упал на бок и шумно задышал. Я лег рядом с ним. Он не спускал с меня глаз, пока я гладил его ходившие ходуном ребра.
— Эй, Кларенс, — прошептал я, когда его глаза закатились. — Я с тобой, слышишь? Я с тобой.