В плену предсказаний

— Мама, я оруженосец Стоуна! — радостно крикнул он матери.

— Ты великолепен! Я горжусь тобой. Отец был бы тоже очень доволен, — глаза Сирин светились счастьем.

Дэн спрыгнул с коня.

— Хороший у меня конь? — парень потрепал скакуна по холке.

— Это степной тарпан, — Сирин разбиралась в лошадях, что удивило Дэна, — они самые быстрые кони. Как его зовут?

— Ветер. Я назвал его Ветер. Он — мой трофей! — парень не мог справиться с нахлынувшими чувствами гордости и торжества.

— Великолепный…Что ж, добро пожаловать домой, сынок!

Сирин повела сына в дом. Им о многом надо было поговорить. Старый слуга Тил принял у Дэна коня и повел Ветра в конюшню. После гибели Рэма Кондора один только Тил остался служить Сирин и ее сыну. Всех остальных слуг она отпустила. Тил заменил Дэну, нет, не отца, скорее дедушку. Он рассказывал осиротевшему мальчику о героических подвигах Рэма, о дальних походах и сражениях. Для Дэна эти рассказы были как самые лучшие и захватывающие приключения, а главным героем был отец. Иногда, наедине с собой, Дэн мысленно разговаривал с отцом, просил у него совета, делился мыслями. Юноше иногда казалось, что мысли, которые приходят ему в голову — это ответы отца. И заслуга Тила была в том, что Рэм был для Дэна, как живой. Но за прошедший год Тил здорово сдал. Спина сгорбилась, волосы поредели и поседели, лицо осунулось.

— Мам, Тил совсем старик.

— Он болен, мой мальчик. Его единственным желанием было дождаться тебя, — она потрепала сына по голове. — Я боюсь, что теперь нам недолго быть вместе с ним.

— А что говорят лекари?

— Лекари говорят разное, но помочь не берется ни один. Ты ничего не говори ему сегодня, пусть он порадуется встрече. У нас сегодня праздник!

Праздник был сегодня во многих домах Аркуса. Возвратившиеся воины рассказывали о героическом походе, кровавых битвах, удивительных краях и прочее, и прочее. Родные слушали их, затаив дыхание. У женщин заходилось сердце, когда рассказчик в красках описывал сражения с иноверцами. Эпизод со счастливым освобождением Дэниэла превратился в кровавую битву с горами поверженных врагов и личным участием каждого воина в благородном деле спасения юноши. Впрочем, что из этих рассказов было правдой, а что вымыслом, не знали даже сами сказители.

Жизнь после этого в городе потекла спокойно и вполне мирно. Дэн опять стал служить в роте оруженосцев, но теперь он был Первым оруженосцем. Правда, это не освобождало его от занятий по истории войн, военной риторике, механике и другим, не очень интересным с точки зрения юношей, наукам. Особенно Дэн не любил военную риторику. Конечно же, полководец должен словом вдохновить солдат на битву, но зачем заучивать их предбитвенные речи наизусть?

Преподаватель военной риторики, Тобиас Шпун (дал же бог фамилию), не просто требовал учить речи наизусть, он заставлял находить их самим в библиотеке. Библиотекарь Юрген, добрейший человек, помогал ученикам в поисках нужных книг, но Шпун всегда придумывал какую-нибудь каверзу: то назовет место битвы, и не назовет полководца; то озвучит первую фразу речи; то упомянет только полководца и количество его войска. Молодым людям приходилось переворачивать груду книг, чтобы найти нужные сведения. И попробуй не выучи эти заумные речи! Наказанием служило отстранение от почетного караула во дворце канцлера в воскресный день. Весь город знал, что если ты отсутствуешь в карауле, значит проштрафился. Позору не оберешься! Вот и приходилось зубрить.

Как-то раз задал Шпун своим ученикам речь древнего полководца Анфелмана. Ключевой фразой его речи была: "Во славу женщин!" Это больше всего и возмутило Дэна. Нет, молодой Кондорн очень любил свою мать, да и Джейла ему вспоминалась часто. Но чтобы поднимать в бой воинов этими словами! Биться можно во славу родины, веры и много чего другого, но не во славу же женщины! Так он считал.

Юноши уже несколько часов находились в библиотеке, но проклятая книга никак не отыскивалась. Оруженосцы уже пропитались книжной пылью, свечи догорали, младшие потихоньку заснули в укромных уголках библиотеки.

— Дэн, может, скажем Шпуну, что книгу взяли почитать! — предложил однокашник Уил.

— Кто в здравом уме будет читать эти книги? — Дэн с силой впихнул толстенный том в ряд таких же огромных книг. — Только сам Шпун!

— И где он только выискивает эти речи? Интересно, из-за чего была та битва?

— Эта битва была за свободу страны Дев, — раздался откуда-то приглушенный голос.

— Страна Дев? Это та, в которой правили женщины? — удивился Дэн.

— Это страна женщин-воительниц. А Анфелмана была их царицей, — ответил невидимый собеседник.

— Так что, полководец Анфелман — женщина? И нам учить речь женщины? — возмутился Дэн. — Пусть я не пойду в почетный караул, но учить речь не буду!

— Можно не учить, но прочитать разве не интересно? — спросил все тот же голос.

— Что интересного может сказать женщина? — возмущения в голосе юноши прибавилось.

— Наверное, что-то могла, раз ее войско было непобедимым.

— А ты откуда знаешь? — Дэн по голосу определил, что собеседник юн, и обращение на "ты" будет вполне вежливым.

— Я знаю эту книгу, и знаю где она стоит, — отрапортовал голос.

— Ну, так скажи, где? — потребовал Дэн. — Мы тут с ног сбились, а ты молчишь.

— Иди прямо и два поворота направо.

Дэн пошел в указанном направлении. В конце второго поворота он различил фигуру человека, спускающегося по приставной лестнице. Вдруг ноги человека запутались в длинном хитоне, и он начал падать. Дэн бросился было на помощь, но человек вдруг довольно легко спрыгнул с лестницы и обернулся к Дэну. Кого угодно ожидал увидеть перед собой Дэн: старика библиофила; ученого; студента университета; мало ли кого, но перед ним стояла Синеглазка. Девушка протянула ему книгу.

— У вас голос как у… — Дэн запнулся, и взял книгу.

— Голос сел от пыли, обычно он выше. Пожалуйста, — девушка не заметила смущения Дэна, или не подала виду.

— Что, пожалуйста? — насупился парень.

— Вы, наверное, хотели сказать: "Спасибо". Вот я и сказала: "Пожалуйста".

Дэн еще больше смутился от своей невежливости.

— Ничего я не хотел сказать, то есть хотел… — и окончательно сконфузился.

— Меня зовут Лана, — представилась девушка, — а вас?

— Дэн… Кондор — Первый оруженосец, — почему-то по-военному отрекомендовался Дэн и отвернулся в сторону. Девушка смотрела на него открыто, и это его злило до тряски. Он вспомнил ее любопытный взгляд во время торжественного возвращения. Так женщины Аркуса не смотрят на мужчин… Она чувствует себя равной мужчине! И… так смотрела Джейла… — Женщины Аркуса не посещают библиотеку, — в голосе Дэна послышались недовольные нотки.

— Я нарушила ваши правила, — покорно сказала девушка, — больше я не помешаю вашим занятиям, извините, — и она тихо удалилась.

Дэн в растерянности стоял у книжных полок. Второй раз встречает он эту девушку, и второй раз испытывает душевное смятение. Какое-то предчувствие мучает его. Мысли проносятся в голове, одна противоречивей другой:

— Избегай ее, — говорит одна мысль, — она может круто изменить твою жизнь, бойся ее!

— Обычная девчонка, хочет познакомиться с Первым оруженосцем, — успокаивает другая.

— Она из чужого племени, говорят, они все ведьмы, — раззадоривает третья.

— Вот-вот, ведьма! Околдует, изведет! — это опять первая.

— Ведьмы все черные, а она беленькая, глаза синие, — защищает девушку вторая.

— Ведьма! Ведьма! — это первая с третьей мыслью соединились.

Дэн встрепенулся. И впрямь она заколдовала его, что ли? Мысли роятся в голове. Он почти бегом двинулся к выходу. Ребята его уже заждались.

— Смотри, а для первого раза все очень неплохо получилось!