В плену снов
Шрифт:
– Спасибо. – Она взяла вырезку и положила ее в сумочку. – Извини, что забыла твоего «ребеночка в желе», – сказала она и пошла вниз по лестнице.
Драммонд брел по коридору, рассматривая клеймо на коробке, которую нес.
– Привет. – Он приостановился, словно пытаясь припомнить ее имя. – Сэм, – добавил он, словно вспомнил только сейчас.
– Привет, Драммонд.
– Хорошо провели выходные?
– Великолепно. – Она устало улыбнулась. – Ну а как ваши сны? [8]
8
В английском
– Какие сны?
– Про жирафов. Вы мечтали о жирафах или еще о чем-то таком.
Он нахмурился и снова уставился на это клеймо с озадаченным видом.
– По-моему, вы говорили, что они мало спят.
– Точно, мало.
– Как мне хотелось бы быть жирафом, – вздохнула она, открывая дверь своего кабинета.
Дым, голубой и густой, как туман, окутал всю комнату. Казалось, по понедельникам Клэр выкуривает сигарет вдвое больше обычного.
– Доброе утро, Клэр.
Клэр углубилась в какой-то сценарий. Сэм показалось, что ей ответили еле заметным кивком, но она не была уверена. Она резко открыла окно, чтобы выпустить дым, а заодно и свое раздражение на Клэр.
– Хорошо провели выходные? – спросила Сэм, пытаясь завязать хоть какой-то разговор.
Клэр на секунду подняла взгляд:
– Хорошо.
И снова принялась за чтение. Интересно, что Клэр делает по вечерам в выходные? Сэм только известно, что у нее был какой-то приятель по имени Роджер, с которым она поссорилась, и что она жила в Западном Лондоне. Вызвать Клэр на разговор о ее частной жизни – примерно то же самое, что пытаться вскрыть раковину с моллюском, намертво заклеенную суперклеем. Она взглянула на толстую стопку почты. Ну, это-то подождет.
– Я положила вам на стол данные насчет гостиницы, Сэм, – неожиданно произнесла Клэр.
– Насчет гостиницы?!
– В Лидсе. Презентация «Отверженного». Вы проводите ее в ближайшую пятницу в девять утра. Вы просили меня заказать гостиницу на вечер четверга.
– Ах да, спасибо.
Сэм быстренько просмотрела почту, проверяя, нет ли чего-то срочного – записки, квитанции, которую надо оплатить, записи о звонках, на которые следовало ответить. Чувствуя себя усталой и напряженной, она жалела, что не пошла поплавать утром. В последнее время все говорили о нервном напряжении, о новых недугах от стресса, о странной эпидемии у активных молодых дельцов – «синдроме преуспевающего бизнесмена», как она прочитала где-то. Возможно, и у нее был такой синдром или что-то в этом роде.
Она видела самолет, летящий прямо на горы. И палец, сгибающийся в ночи. Эдгара, входящего в комнату с ружьем. Казалось, струя влаги медленно стекает по ее коже, будто ведешь пальцем по замерзшему стеклу. Она вздрогнула и вытащила телефонный справочник.
Нашла только врача Бэмфорда О'Коннела, телефон его приемного кабинета на улице Харли и позвонила. Ответил оживленный и приятный женский голос.
– Я хотела бы поговорить с доктором О'Коннелом.
– Могу я узнать, кто его спрашивает?
– Это миссис Кэртис. Я… мы… его друзья.
Он взял трубку спустя несколько секунд, что удивило ее.
– Сэм? – Его голос с сильным ирландским акцентом звучал очень сердечно.
– Бэмфорд. Извините, что я звоню вам на работу. Я хотела узнать, не могла бы я повидаться с вами… как с профессионалом.
– Тот вечер на прошлой неделе был замечательным.
– Спасибо.
– Вы что же, хотели бы поболтать о чем-то?
– Да, пожалуйста. Я… это касается того, что мы обсуждали за обедом.
– А что именно?
Она посмотрела на Клэр, а потом на свой письменный
стол.– Сны. У меня был еще один. Я…
– Вы не хотели бы заехать ко мне сегодня вечером?
Клэр перестала читать и прислушивалась, не поднимая взгляда.
– А вас можно увидеть… частным образом?
Сэм чувствовала, что начинает волноваться.
– Ну разумеется, приезжайте сюда, увидимся с вами здесь. Это очень срочно?
– Да уж… Чертовски срочно. Нет-нет, я…
– Если срочно, тогда я попытаюсь выкроить несколько минут сегодня. А если не выйдет, то в четверг утром, в двенадцать часов. У меня будет немного больше времени.
– Четверг – это отлично. Спасибо вам, Бэмфорд, – сказала она. – Я очень тронута.
Когда она вышла из кабинета и закрыла за собой дверь, Клэр повернулась кругом в своем кресле и улыбнулась.
Сэм медленно спускалась по лестнице, погрузившись в свои мысли. Внутренний дворик оказался уже битком набит молодыми, приглушенно воркующими девушками, окутанными легким туманом дыма и духов. Взволнованно тявкала маленькая собачонка, надрывался коммутатор, но Люси, прижимая к уху телефонную трубку, была погружена в интимный разговор и не обращала на него внимания. Парадная дверь открылась, и вошел мужчина, быстро и решительно он проталкивался через толпу девушек, глядя именно на Сэм, направляясь прямо к ней широкими шагами, – здоровенный мужик, одетый в черное, лицо закрыто капюшоном, глаза едва видны в его узких прорезях.
Она почувствовала, как подкашиваются ноги, холодная острая боль сводит желудок и страшно начинает кружиться голова. Она покачнулась и с треском врезалась в восковую фигуру Кена, увидев, как комкается его газета, и машинально подумала: «Черт подери, он разозлится». Стараясь не упасть, она судорожно вцепилась в ледяную ладонь манекена, с ужасом ощущая, как та поддается, а потом и вся рука целиком отрывается от плеча. Сэм качнулась вперед, сжимая эту восковую ладонь, словно ладошку ребенка, которого она переводила через дорогу. Продолжая прижимать к себе оторванную руку, она, отшатнувшись от стены и дверцы белого «кадиллака», спотыкаясь и ковыляя, пробиралась сквозь толпу собравшихся девушек. Девушки с перепуганными лицами пронзительно визжали, шарахались от нее прочь с разинутыми ртами… нарядные, хорошенькие, очаровательные девушки, с ужасом таращась на эту руку. Сэм пыталась остановиться, отступить назад, повернуться и убежать от этого мужчины в черном капюшоне, но ее ноги вдруг заплелись друг о дружку, и она, слегка подвывая, шлепнулась вперед.
Помогите мне. Заберите меня от него. О господи, да перестаньте же таращиться, неужели вы не понимаете?
Он стоял над ней в мешковатых черных брюках, в грязной куртке, в черной вязаной шапочке, закрывающей шею от холода. В одной руке, одетой в перчатку с крагами, он держал мотоциклетный шлем, в другой – сумку для мелких покупок, которую бросил, когда опустился на колени, чтобы помочь ей подняться на ноги.
– Все хорошо, куколка? – спросил он.
От него пахнуло кожей, табаком и слегка машинным маслом.
– Все отлично, спасибо… я…
Она встала, покачиваясь и тупо оглядываясь по сторонам. Люди молча смотрели на нее. Собачонка продолжала тявкать.
– Тсс, Бонзо! Успокойся!
– Сэм!.. Господи, Сэм. Ты в порядке?
– Да, я…
– Это «Студия Кена Шепперда»? – Мужчина в вязаной шапочке протянул сумку для мелочовки. – Подпись нужна.
Сэм посмотрела вниз, на оторванную руку, валяющуюся на полу, на множество лиц, на скомканную газету. Она подняла руку и отнесла ее обратно, к восковой фигуре.