В плену твоего безумия

Испугаться не успела — движение цепей прекратилось.

— Я знаю о твоей травме, — спокойно сказал Хозяин. Он явно успел овладеть собой, черт возьми! Чего не скажешь обо мне — я изнывала от желания. — Попробуй стать на стопу полностью. Так ты не будешь уставать.

Я попыталась. Стальные оковы слегка врезались в плоть.

— Режут… — бесхитростно призналась я. Вновь щелкнула кнопка, натяжение ослабло. Я все еще не могла пошевелить руками или сдвинуть их вниз, но на пятку становилась без труда, а оковы не впивались в кожу.

— Отлично, — до моего слуха долетел звон металлических предметов. — А теперь слушай меня. Замри и не дергайся. Что бы я ни делал. Справишься?

Страшно не было. От оков как будто разливались дополнительные ручейки сладкого опиата, заставляя меня дрожать от желания и предвкушения всего того, что похититель мне уготовил. Между ног все вибрировало в ожидании, сердце колотилось, отравляя желанным безумием. Никто и ничто не могло заставить меня сейчас остановиться.

— Замри, — голос хозяина раздался совсем рядом с моей щекой.

Он умел двигаться бесшумно, если хотел. Как опасный и дикий хищник с животной грацией. Его близость накрыла меня новым облаком вожделения. А вслед за этим что-то мягкое коснулось моей груди поверх тонкого кружевного лифа. Что-то похожее на перышко. Я не вздрогнула от его поглаживаний, это было безумно приятно. Особенно когда оно переместилось на мой живот, заскользило невесомыми касаниями по линии трусиков.

Жаркие губы хозяина коснулись моей щеки. В такт движением перышка, лаская, но не касаясь губ.

— Не шевелись, что бы не почувствовала, — произнес он, и тут же порхающая ласка пера ушла, сменившись…

Вот же ж черт! И как не вздрогнуть, не подскочить, не сжаться, когда разгоряченной кожи касается металлическое лезвие ножа? Пусть мои глаза были по-прежнему завязаны, это прикосновение было трудно с чем-либо спутать.

— Дыши, Милана, — Хозяин прекрасно понимал, что я могу дернуться, не взирая на его запрет, поэтому удержал меня, прижав к себе. — Ты мне доверяешь?

Его тепло сразу сняло кластеры страха, зародившиеся так глубоко, что не могли просто физически успеть отравить сознание. Да и лезвие не впивалось в кожу, всего лишь прижималось, постепенно нагреваясь… и трижды черт, я ощутила, как от этой иллюзии опасности мое тело охватывает сладкой дрожью.

Вот так выглядит безумие. Когда ты теряешь себя настолько, что готова даже потереться об острие стали. Когда страха нет совсем!

— Тебе страшно? — спросил он, внимательно вглядываясь в мое лицо. А я ощутила приближение той необъяснимой волны, что уже едва не унесла на своем гребне в нашу прошлою сессию.

— Нет, Хозяин.

В конце концов, я сказала правду.

— Умничка, — поцеловал меня в лоб мужчина. А затем просто скользнул ножом под резинку трусиков — я ощутила, как режется ткань. До тех пор, пока они не скалились по моим ногам на пол, разрезанные надвое.

Я с шипением втянула воздух. Это было восхитительно. Совсем не страшно. Доверие всегда расставляет акценты так, как необходимо. Точно так же лезвие вошло под кант бюстгальтера. Перерезало тесемки и лиф, оставляя меня обнаженной, дрожащей, готовой принять то, что Хозяин мне уготовил в дальнейшем.

Больше нож не касался моей кожи… и кажется, я даже начала скучать по этому ощущению. Но тут же горячие губы моего покорителя поглотили мой вздох, целуя глубоко, жадно, страстно и нежно. Несовместимая гремучая смесь, и только он мог целовать меня именно так. Заставляя терять голову. Тонуть и растворяться в этом сладком безумии.

Поцелуем в губы он не ограничился. Поцеловал мою шею, грудь, уделив внимание каждой. Склонился к моему животу, целуя фантомные теперь отметки лезвия. Я едва не потеряла сознание от одного этого — застонала в голос, почти повисла на держащих цепях. Как же восхитительно!

Это был далеко не предел. Умелый язык моего любовника скользил все ниже и ниже. Вот он коснулся пульсирующего клитора, вызвав в моем теле мощную судорогу. Я едва не закричала в голос.

Он и не думал останавливаться. Я уронила голову на грудь, чувствуя, что еще немного — либо кончу на его язык, либо меня опять затянет в ту самую воронку невыносимого сладострастия. И я не понимала, чего же хочу больше. Почему рядом с ним я как будто улетаю, теряя границы и ощущение земли под ногами. Но сейчас думать об этом было не самым мудрым решением, благо, думать я вообще не могла.

Его язык то ускорял движения, то замедлял. Губы обхватывали мой клитор, втягивали, как вакуумом, заставляя извиваться на цепях и стонать в голос. Казалось, этой сладкой пытке не будет конца и края. Когда теплые пальцы раздвинули складочки моей киски, массируя вход, я едва сдержалась. Черт, меня никто и никогда до такой степени не заводил! Я превратилась в сгусток сексуальной энергии, не больше, не меньше!

Хозяин больше не задавал вопросов. Его губы были заняты. Он продолжал сводить меня с ума и нести к запредельным высотам, а я… я впервые потеряла связь с реальностью. Настолько мне было хорошо в этот миг!

Время остановилось. Его вообще не существовало больше. Как и прошлого, которое и привело меня на алтарь того, что сейчас происходило. Как я еще держалась на ногах, непонятно — скорее всего, меня удерживали только его руки.

Никто не боготворил меня так, как этот мужчина. Не было в его действиях фальши и стремления пустить пыль в глаза, чтобы навсегда лишить воли. Он думал не о себе. Мое удовольствие в этот момент стало для него самой главной целью.

Его руки и горячие губы — везде. На каждом миллиметре разгоряченного тела. На животе, на груди, снова на губах… я едва не задохнулась, жадно слизывая свой собственный вкус, когда его язык ворвался в мой рот.

Темноты не было. Яркие фейерверки ослепляли, обжигали, рассыпались искрами по коже.

— Дай мне… — прохрипела я, когда Хозяин на секунду разорвал поцелуй. — Дай мне посмотреть в твои глаза!

Я не осознавала, что называю его на «ты». Мы стали так близки, что обычный тематический этикет потерял актуальность. Я хотела стать еще ближе. Утонуть в безумии окончательно, не хватало только порталов его взгляда.

И на миг мне показалось, что сейчас это произойдет. Что наша близость — не физическая, ментальная — овладела им так же, как и мной. Это было похоже на секундную (в разрезе повисшего времени) заминку. На колебание, будто на пороге сложного выбора.

Его губы вновь коснулись моего лба. Поцелуем не любовника, а крестного отца.

— Рано, Милана.

Я едва не взвыла от разочарования. А вслед за этим — от обжигающего прикосновения его обнаженного тела. И меня вновь рассыпало на атомы с каждым синхронными ударами наших сердец в опасной близости. Если до того я хотела воззвать к его чувствам, чтобы сорвать мою повязку, то сейчас все слова закончились.

Рано — хорошо. Ведь скоро это все равно произойдет.

Шелест одежды, звук упавшего на пол ремня — ковёр поглотил звон металлический пряжки. От каждого звука по моему телу как будто проносился порыв горячего и сладкого ураганного ветра. А когда я ощутила, как он прижался к низу живота всей мощью своей эрекции — меня вовсе оторвало от земли, закрутило в спиралях мощного торнадо.