В плену твоих лап

— А мои… спутники? — спросила я обмирая.

Вер отчетливо скрипнул зубами, но вместо ответа, который бы позволил вздохнуть свободнее, яростно процедил, подаваясь ко мне:

— Я задал тебе вопрос: почему ты назвала ту девчонку моей парой? — и оставил мучиться в неведении, сходить с ума: что с моими спутниками? Не может быть, чтобы сильные и умные Поль и Этьен исчезли… погибли.

Мирослав смотрел так, что я отчетливо поняла, не отвечу — умру! Моя жизнь для него — пыль. И в этот момент меня словно «заклинило»: вот он — причина страданий, бед и горя, передо мной. Появилась возможность не наказать, а хотя бы высказать все наболевшее ему в лицо, пусть знает: Мишкины не ломаются!

— Потому что так и есть! — рыкнула я в ответ, тоже подаваясь вперед, отринув страх. — Ты своими руками убил свою пару. Точно так же, как и все хорошее, что тебя когда-либо окружало. Уничтожил клан моей бабушки, чуть не разрушил ее жизнь, по большому счету, ты виноват в гибели моей мамы. И теперь твоя судьба — пустота. Ничего светлого, доброго, счастливого. Только одиночество и злоба — вот твоя награда!

— Сколько пафоса, детка, — прошипел он в ответ. Взметнул руку, подобно нападающей змее, к моему лицу, приложил затылком о спинку сиденья и сдавил так, что у меня из глаз слезы брызнули. — Заткнись! Только я решаю, что мне станет наградой. И вот это как раз — реальность.

— Я…

— Ты всего лишь мясо, детка. Пока молодое и, надеюсь, на вкус приятное. Будешь хорошей девочкой, сильно не пострадаешь. Нет — отдам своре своих шакалов, они тоже любят молодое мясцо. Я привык к лучшему…

— Вас не поддержат! Ситуация в мире меняется. Последние сто лет почти не рождались самки. Ваш собственный клан не позволит убить свободную, а вдруг я последняя?

Краем глаза заметила шевеление на передних сиденьях: «двое из ларца» согласно заволновались.

— Наивный, глупый щенок, — расхохотался Серый, тоже отметив реакцию охранников. Но быстро успокоился и теперь разглядывал меня с ухмылкой. — Убить — да, слишком расточительно, но есть множество других развлечений. Когда мне надоест, я выставлю тебя на аукцион и продам любому, кто заплатит больше.

— Это ужасно! — выдохнула я, отодвигаясь. Спустила ноги на пол и села ровно.

— Согласен, найдется немало веров, которые гораздо хуже меня и общение с ними тебе вряд ли понравится.

— Ужасно, что в первый момент вы произвели на меня приятное впечатление. Но ваша внешность и внутреннее содержание несовместимы до тошноты.

— Испачкаешь салон, заставлю вылизать целиком, — ровно отозвался он отворачиваясь.

— Я принадлежу клану Морруа, конкретно — Полю Лазару Морруа. Я его пара и требую, чтобы меня освободили немедленно, — это был мой последний козырь.

Серый нахмурился, посуровел, но ответил спокойно и уверенно:

— Раскроешь рот еще раз — пожалеешь.

Но в зеркале заднего вида я заметила потрясенный взгляд водителя, тот явно не ожидал подобной новости и наверняка насторожился, если не испугался.

Откинулась на спинку, я заставила себя расслабиться, разгладила брюки в мелкую полосочку и поправила куртку. Если моя новость озаботила оборотня из клана Мирослава, значит мои живы и смогут помочь. Мало того, его реакция свидетельствовала, что Морруа — известные личности и явно уважаемые.

— Ты не ответила на мой вопрос: откуда знаешь, что…

Сжав руки в кулаки, я отвернулась от Мирослава на осенний пейзаж за окном. Мы проехали два поселения, дальше леса сменялись полями. Впереди показались дома — очередной городок или поселак, должно быть. Куда мы направляемся? Может в Питер, на территорию Серого? Впереди несся черный джип, а мы не обгоняли, следуя четко за ним, значит это охрана. Сколько же времени меня везут? И как далеко от своих уехали?

— Если я задам вопрос еще раз и не получу ответа, ты пожалеешь! — прозвучала угроза от Мирослава.

Я скосила глаза на часы на его руке: двенадцать — пятнадцать. Часа два прошло… или больше?

— Глава, нас преследуют, — предупредил водитель.

Я встрепенулась, сердце забилось с утроенной силой.

— Уверены? — процедил Серый.

— Да, мы не смогли оторваться, они пошли на сближение…

Черная махина появилась слева от нас, блокируя, не давая вырваться вперед.

— Тормози! — рыкнул Мирослав.

В следующий момент в зад мерседесу врезалась еще одна, я дернулась назад, вскрикнув от неожиданности.

— Нас блокируют, — заревел водитель, закрутив головой и удерживая руль.

Через секунду впереди идущий джип сопровождения так же резко притормозил, отчего мерседес врезался ему в зад. Я приложилась о спинку переднего сиденья.

— Они зажали нас, — заорал охранник, но в этот момент его выстрелом из соседней машины заставили замолчать.

Я вопила, Мирослав матерился, машина вздрогнула — на крышу что-то тяжелое упало. В следующую секунду сзади раздался удар и посыпалось стекло. Голова Серого странно дернулась, и оборотень завалился вперед. Я скрючилась, закрыв свою голову руками от осколков, а вокруг моей груди словно тиски сомкнулось. В следующий миг меня резко выдернули из машины. Вылетая наружу, я заметила черную тень, скользнувшую в разбитое окно.

И пока я с визгом летела, из несущейся, блокированной с четырех сторон машины выскользнул на багажник мужчина… Этьен. От изумления я даже замолчала. Он легко держался на крышке, словно заправский эквилибрист, вытянул руку и, широко улыбнувшись, продемонстрировал мне — голову Мирослава… отрезанную… сильно кровоточившую, отчего кровь разлеталась на ветру, заляпывая стекло преследующей машины.

— Бешеному псу собачья смерть! — рыкнул у меня над головой Поль.

Заскулив, я подняла голову и столкнулась с пылающими яростью голубыми глазами. Он висел на тросе, спущенном из небольшого спортивного вертолета.

Из открытой двери вертушки высунулся Джинкс с короткоствольным автоматом в руке:

— Привет, малышка, заждалась, наверное?

Вновь опустив голову вниз, я увидела, как Этьен бросил голову в разбитое окно и одним мощным прыжком перемахнул на крышу соседней машины. Еще мгновение — и он скрылся в салоне джипа. Преследователи затормозили, коробка резко распалась, вертолет уносил нас в сторону, а два «связанных» между собой автомобиля внезапно словно набухли и, вздрогнув всей массой, разлетелись. Воздух сотряс мощнейший взрыв, уничтожающий следы.

Поль подтянул меня вверх, крепко прижимая к себе, а я вцепилась в него руками и ногами, не в силах от переизбытка эмоций произнести ни слова. Лишь судорожно вздрагивала, захлебываясь сухими рыданиями.

Сквозь ветер и дождливую морось я слышала его горячечный шепот:

— Больше ни на шаг, слышишь, ни на шаг от себя не отпущу. Я три часа умирал от неизвестности… если бы с тобой что-то случилось, я бы… я бы… — он даже подобрать слов не мог, прижимая к себе, будто я последний глоток воды, воздуха, сама жизнь.