В плену у времени

Дегтярник еще держал его за ухо.

— Я шел за ней в танцевальный клуб. Там парни — дьяволы, а на улице темно. Она хотела, чтобы Тони танцевал с ней, но он был с другой девушкой. Энджели расплакалась, и я решил увести ее оттуда, а она не захотела.

— Так что, она наподдала тебе?..

— Да. Слегка.

Дегтярник отпустил ухо.

— Надо было дать ей сдачи.

На Тома нахлынули воспоминания о прошлой ночи. Он впился ногтями в ладони. В клубе было темно и жарко. Как в змеином гнезде, на танцполе извивались под музыку, колотившую по ушам, потные тела. Сильные лампы вспыхивали там и тут, словно создавая бело-голубые фотографии этих тел. У Тома кружилась голова, было не по себе. Он не мог этого выдержать, хотелось убежать в холод и спокойствие ночи. Он видел Энджели на другой стороне задымленной комнаты. Он не слышал ни слова, и все же было ясно, что она ведет себя глупо. Нужно ее остановить. Толпа танцующих загораживала Энджели. Он пробрался через толпу и увидел, что Энджели кричит и плачет, и ее длинные металлические серьги, раскачиваясь, отражают вспышки света, подобно маленьким маякам. Энджели уперлась руками в бедра и трясла головой. За ней бесстрастно наблюдал Тони со своей новой подружкой и кучкой приятелей. Они даже перестали танцевать, чтобы посмотреть представление, которое давала Энджели.

Том подошел ближе и услышал, как Тони кричит:

— Какое мне дело до того, что Вига Риазза может проходить сквозь стены? Это делает и бульдозер. — Дружки Тони прыснули со смеху. — Ты, Энджели, думаешь, что ты крутая, но это не так. И вообще… пошла ты…

Том выскочил перед Тони и его подружкой и схватил Энджели за горячую руку.

— Пойдемте, мисс Энджели. Лучше уйти со мной.

Энджели в ярости взглянула на Тома и попыталась выдернуть руку, но Том ее не отпускал. Компания хохотала. Энджели смотрела на него с презрением — он стал свидетелем ее унижения.

— Пошел прочь, таракашка! — закричала она.

— Пожалуйста, мисс Энджели! Они вам не друзья…

Энджели выдернула руку и влепила ему пощечину, да такую сильную, что он покачнулся и отступил назад. Он медленно поднял голову и встретил ее взгляд.

— Так вы пойдете? — спросил он.

Энджели шагнула и ударила его по другой щеке.

Том не обращал внимания на новый взрыв хохота, он знал только одно — надо спасти ее от этого унижения. И он протянул к ней руку. Она снова ударила его по щеке. Шлеп! Челюсти Тома сдвинулись сначала в одну, потом в другую сторону. Шлеп! Шлеп! Шлеп!

— Ты — псих, — сказал Тони. Он повернулся к Энджели спиной и ушел вместе со своими дружками.

И тут побежденная и пристыженная Энджели замерла.

— Катись отсюда! — закричала она Тому. — Почему ты мне не ответил? Что с тобой?

Том вылетел под холодный дождь и побежал по темным улицам, ни на минуту не останавливаясь. Потом он упал на тротуар под оранжевым светом уличных ламп. Его сердце было избито и онемело, как и его несчастное лицо, и он позволил своей мышке выбраться из рукава, пробраться по взлохмаченным волосам и спуститься вниз на щеки, залитые слезами.

— Она что, распускает язык, когда разговаривает со своими друзьями? — спросил Дегтярник.

— Нет! Она умеет попридержать язык. На этот счет можете не беспокоиться!

Дегтярник критически изучал лицо Тома.

— Наверное, ты думаешь, что, доверяя ей, я поступаю неправильно. Но она не доносчик, в этом я уверен, хотя всякое может случиться. Это меня и настораживает. Но не могу отрицать, что она хороший гид. Она старается, и я доволен.

Дегтярник расхаживал по балкону. Черноголовая чайка села на поручень ограждения и тут же взлетела, заметив людей. Громко крича, чайка полетела к солнцу. Хозяин и ученик следили за взмахами сильных крыльев птицы. Их заставил поднять головы звук винта вертолета. Это был полицейский вертолет. Дегтярник вспомнил свое появление в будущем и удовлетворенно улыбнулся.

— Надеюсь, ты будешь меня сопровождать, когда мне доставят эту машину.

Том сглотнул.

— Мы на этом полетим?

— А зачем же еще я это купил, дурачок! Мы увидим мир так, как его видят птицы! Что скажешь, если мы последуем за Темзой к морю?

— Да, Синекожий, — сказал с некоторым сомнением Том. — Думаю, хорошо бы посмотреть на океаны…

Дегтярник неожиданно рассмеялся и шлепнул Тома по спине.

— Смотри, как скоро мы так далеко продвинулись! Вид с этого места очень меня радует… Жизнь в будущем хороша, а, Том?

— Да, Синекожий, очень хороша.

— Хорошая собака, — сказал сержант Чадвик.

Молли сидела очень тихо. Сержант наклонился и потрепал ее по золотистой голове, и она посмотрела на него темными, выразительными глазами, радуясь вниманию. Сержант Чадвик стал сгибать пальцы. Они очень быстро затекали. Он потопал ногами по замерзшему газону и потер руки. Ему было видно собственное дыхание. Если бы он знал, что ему придется стоять на страже у весьма большого «холодильника», он взял бы перчатки и шапку, не говоря уже о термосе со сладким чаем. Прошло около часа, как они задержали отца Кэйт Дайер и доктора Пирретти, которые выгружали «холодильник» из «лендровера» в саду этого коттеджа, похожего на коробку с шоколадом, на окраине Бэйкуэлла.

При допросе ученые ничего толком не рассказали. Впрочем, когда инспектор Уилер припугнул их арестом за препятствия, чинимые полиции в расследованиях, доктор Дайер обернулся к своей американской коллеге и сказал:

— Анита, если ради спасения детей придется все рассказать, я готов…

Доктор Пирретти попыталась переубедить коллегу. Ошеломленному инспектору Уилеру не удавалось вставить ни слова. Наконец он напомнил им, где они находятся, в сущности, нарушая границу частных владений. Несмотря на официальное письмо из НАСА, он сомневается, будто доктор Пирретти обладает документами, которые разрешают ей доставить это оборудование в Дербишир.

Наступило долгое молчание, а сержант в это время пытался уяснить смысл взглядов, которыми обменивались ученые. Первой заговорила доктор Пирретти:

— Инспектор, вопреки моим убеждениям мы собираемся открыть вам нашу маленькую тайну, которая взорвет все ваши теории об исчезновении детей. — Тут она глянула на сержанта Чадвика. — Это информация только для ваших ушей, инспектор. Сейчас я расскажу вам все, но при одном жестком условии — на официальном допросе мы будем все отрицать…

Сержанта Чадвика бесцеремонно выставили, чтобы он стоял на страже. Сержант глаз не сводил с запотевших окон «лендровера». Инспектор сидел в машине на водительском месте и все крутил головой, переводя взгляд с доктора Дайера на доктора Пирретти. Инспектор в основном слушал, его кустистые брови то и дело поднимались от изумления и недоверия. В какой-то момент он даже изумленно усмехнулся.

Молли тихонько заскулила.

— Я тебя понимаю, — сказал сержант.

Наконец инспектор Уилер вышел из машины и, застегивая твидовое пальто, направился к сержанту.

— Сержант, мне нужно, чтобы вы пошли со мной.

Когда инспектор бывал взволнован, у него усиливался шотландский акцент.

— Вы выглядите таким веселым, инспектор.

— Ага, сержант, так и есть. Мне действительно весело.

Они открыли железные ворота коттеджа и пошли по дорожке. Когда их не стало видно с дороги, инспектор Уилер слегка подпрыгнул и торжествующе вскинул руку.

— Я знал, что в паззле был недостающий кусочек! Но никогда и ни за что я не догадался бы, в чем разгадка!

Сержанту Чадвику даже показалось, что инспектор готов его обнять.

— Но я так понимаю, что вам нельзя рассказать мне…

Инспектор постучал себя по носу.

— Не беспокойтесь, сержант, я потом облегчу ваше горе…

Спустя некоторое время в дверях показались заспанные хозяева коттеджа. Они не очень-то обрадовались, когда им сказали, что их дом на пару часов нужен для срочной полицейской операции и что сержант Чадвик проследит, чтобы имущество не было повреждено. Как только сержант и огорченные хозяева уехали, инспектор Уилер помог доктору Дайеру и доктору Пирретти перенести антигравитационную машину в дом, который триста лет назад назывался Хоторн-Коттедж. Перенос машины — это, в сущности, была идея инспектора Уилера. Ведь судя по прошлому опыту, доктор Дайер некоторое время будет без сознания, поэтому лучше уж ему приходить в себя внутри дома, чем лежать в саду.