В подводных пещерах

– Противора... радиационной (подумал: "Все-таки разок споткнулся") защиты в нашем батискафе нет.

Аркадий Филиппович улыбнулся одними глазами:

– В таком случае вам придется отложить погружение.

– Это невозможно, - категорически сказал Слава.
– В "колоколе" - мои товарищи.

"Эх, молод да зелен Вячеслав Борисович. Не научился распознавать, с кем и как следует говорить, - подумал Тукало не без удовольствия.
– И такому поручают руководить экспедицией. Директор, видите ли, берет курс на выдвижение молодых..."

– Вы замеряли радиоактивность воды в бухте?
– будто невзначай спросил Аркадий Филиппович.

– Замеряли. А что?

– Когда замеряли?

– Дней пять назад. В норме.

– А сейчас она в семь раз превышает норму.

– Да что вы?
– испуганно воскликнул Никифор Арсентьевич.

– Почему?
– спросил Слава.

– А вот это мы с вами и должны выяснить, - сказал Аркадий Филиппович.
– Но предварительно я сообщу еще о некоторых событиях. С экспериментальной установки по опреснению морской воды исчезли два контейнера: один - с обогащенным ураном, второй - с отходами атомной электростанции. Следы повышенной радиоактивности привели нас к этой бухте. Здесь следы обрываются. Похоже, что оба контейнера находятся здесь, под водой, причем их стенки повреждены. Капитан третьего ранга Жербицкий сообщил мне еще об одном контейнере, обнаруженном вами и бесследно исчезнувшем...

– Выходит...
– прошептал Слава.

– Еще ничего не выходит, - отрезал Аркадий Филиппович.

– Выходит, что надо немедленно идти за ними, - "закусил удила" Слава. Не глядя на Аркадия Филипповича и Жербицкого, он повернулся к Никифору Арсентьевичу:

– Готовьте батискаф, погружение через полчаса. Пойду я один.

Тукало вынул изо рта сигарету и посмотрел на следователя взглядом, говорившим: "Видите, какой он". Но Аркадий Филиппович почему-то не рассердился, придвинул пепельницу к Тукало, чтобы тот не уронил пепел на стол.

– Погружение в батискафе сейчас опасно.

– Пока я руководитель экспедиции, мои распоряжения здесь будут выполняться, - отчеканил Слава. Все же ему стало неловко за свою излишнюю резкость, и он пояснил: - Вы сказали, что опасность велика. А там, под водой, люди. Значит, у нас нет времени на споры.

Голос Аркадия Филипповича стал менее холодным, чем обычно:

– Вы не дослушали. Через полчаса здесь будет подводная лодка. Пойдете на ней. Капитан третьего ранга рассказал об аварийном механизме вашего "колокола". Он подойдет и для лодки. Капитан отправится с вами.

Жербицкий подошел к Славе и молча стал рядом с ним. XIX

Заслонку заклинило, и водолазам пришлось потратить немало усилий, прежде чем они открыли ее. Но тут, как назло, прорвалась струя воды и сработала система блокировки. Пришлось преодолеть и этот барьер. Шлюз-камеру открывали больше часа. Наконец Слава и Жербицкий оказались в салоне "колокола". Все предметы здесь были на своих местах, как будто Валерий и Евг только что вышли. В первую очередь Слава заглянул в нишу, где помещались скафандры, и сказал:

– Один из них пошел в легком скафандре с семичасовым запасом кислорода...

– Но мы не знаем, когда они вышли, - откликнулся Олег, поняв направление мыслей товарища.

– Пока мы кружились да причаливали, прошло почти три часа. В самом худшем случае до их прихода осталось часа четыре. Подождем.

– Ждать лучше в лодке, - сказал Олег несколько нерешительно. Он боялся, что Слава неправильно истолкует его осторожность.

– Надо сначала осмотреть бассейн, - сказал Слава.

– Но ты же видишь, что дверь закрыта на засов. Там их нет.

– И все же заглянуть туда необходимо.

Они услышали шум за дверью, донеслось:

"Откройте!"

Слава потянул засов влево, распахнул дверь и отпрянул. В салон вкатился какой-то серый мешок. Послышалось пыхтенье, как будто заработал пылесос.

– Да это же осьминог!
– сказал Слава и выскочил в коридор.

Слышно было, как он бежал по пластмассовой дорожке, как открыл вторую дверь. Тем временем осьминог уверенно заковылял к пищевому синтезатору, открыл лючок и стал поедать зеленую массу. Жербицкий во все глаза наблюдал за ним.

Слава вернулся. Он был растерян и удивлен, проговорил:

– В бассейне никого нет... "Может быть, крик почудился?" - подумал он. Спросил у Олега:

– Ты тоже слышал, вроде бы кто-то кричал?

– "Откройте!"?

Слава кивнул. На лице появилось выражение озабоченности.

– Но кто же это был?

Спрут перестал есть и выпучил глаза. Люди услышали:

"Я, восьмирукий".

– Это, кажется, он, - не веря своим ушам, сказал Жербицкий.

Слава отрицательно покачал головой:

– Осьминоги не могут разговаривать. У них нет органов для этого.

"Неправильно. У меня есть воронка". Именно необычная ситуация вернула Славе самообладание, и он наконец-то сообразил, что надо обязательно найти лабораторный журнал - там должны быть записи об осьминоге. Он рылся в ящиках, думая: "Выходит, Валерий был все-таки прав. Но как же осьминог производит звуки? И чем он слышит? Кожей? Может быть, она преобразует звуки в иные колебания? Невероятно. Но это ведь неизвестный нам вид октопуса..."

Он перебирал содержимое ящиков, не находя того, что искал. "С такими мыслями прямая дорога в психиатричку. Надо стать примитивным, как дикарь. Что случилось, то случилось. Если невероятное произошло, остается поверить в него. А там видно будет". Он спросил у октопуса:

– У тебя есть имя?

"Люди назвали меня Мудрецом".

– А где они сейчас? "Ушли".

– Куда? "Не знаю".

– Придется ждать, - сказал Слава Жербицкому.
– По крайней мере, теперь можно предположить, что это их обычный рабочий выход. Вот только журнала почему-то нет...

Они услышали вопрос осьминога:

"Вы хотите ждать, пока двое вернутся? Зачем?"

– Они пойдут с нами. "Я могу поехать с вами".

– Ну что ж, мы согласны взять и тебя. "Чего же вы ждете?"

– Я сказал: наших товарищей. "Зачем они были здесь?"

– Изучали море.

"Я знаю то, что они изучали, лучше их".

– Ого, да ты, оказывается, хвастун, - сказал Слава.
– Но я верю тебе.

"Чего же вы ждете?"

– В этом месте пластинка заела, - подмигнул Слава Олегу, но тот не отреагировал на шутку. Он прислушивался к болезненному давлению, распространявшемуся от затылка к вискам. Оно мешало думать. "Неужели облучился? Что угодно, только не это!" Он однажды видел, как умирал человек от лучевой болезни...