В погоне за «Босфором»

– Можно мне еще? – спросила она.

– Всего поровну, – отказала Саломея и выпила свою кружку до дна, – хватит с тебя. Расскажи мне лучше про своего сына.

– Что это Джи вдруг тебя заинтересовал? – удивилась Аза.

– Да вот, решила его у тебя отобрать, – буднично отозвалась Саломея, – хоть кровь в нем и грязная, но ведь и моя в нем тоже есть. Если вовремя отнять мальчишку у такой дряни, как ты, глядишь, может, хоть что-нибудь стоящее из него получится.

– Да ты что, спятила? – подскочила Аза. – Я никогда не отдам своего сына!

Она с ненавистью уставилась на Саломею, с нетерпением ожидая, когда же подействует яд, но та была такой же, как обычно. Неужели за десять лет отрава потеряла свою силу?

«Если яд не подействует – возьму нож и зарежу гадину», – решила Аза.

Она уже потянулась к ножу, но Саломея вдруг схватилась за горло и дико закричала. Она попыталась подняться и тут же рухнула на пол. Старуха корчилась, хватаясь руками за шею, она попыталась заговорить, но лишь шипение вырывалось из ее уст.

– Ну что – деньги поперек глотки встали? – мстительно спросила Аза, срывая ключи с пояса своей жертвы. – Пока ты не умерла, слушай правду. Это я заколола своего мужа, а всю вину свалила на твоего сына, потому что ненавидела их обоих, а больше всех я ненавидела тебя. А теперь я тебя отравила, сейчас ты сдохнешь, а я заберу то, что должна была получить еще десять лет назад. Сколько смогу унести – столько и возьму. Тебе шаль больше не пригодится, давай ее мне, в двух руках нести легче.

Аза наклонилась к умирающей и сдернула с ее плеч шаль.

– Ци… – прошептала Саломея, потом по ее телу прошла судорога, и она затихла.

Аза плюнула на труп своего врага, взяла со стола шандал со свечами и побежала искать кладовую. Скоро она нашла спуск в подвал, а там и маленькую, обитую железными полосами дверцу. Она немного повозилась с ключами, но быстро подобрала их и открыла дверь. Внутри все было заставлено сундуками.

Аза открыла ближайший, тот оказался заполнен золотом. Она скинула с плеч свою шаль, расстелила ее на полу и рядом положила шаль Саломеи. Аза пригоршнями выгребала монеты из сундука.

«Все будет моим», – размечталась она и шагнула к соседнему сундуку. Но нога ее стала как будто ватной и подвернулась. Аза больно ударилась о каменный пол и тут же попыталась встать, но теперь она не чувствовала обе ноги. Что же это такое? Аза поползла к шали с золотом. Надо забрать хотя бы это. Если не идут ноги, она выползет отсюда на руках – ведь наверху спит ее драгоценный сын! Аза подтянула вперед тело и, кое-как связав шаль в узел, снова поползла к выходу из кладовой. Путь показался ей бесконечным, наконец-то она перевалилась через порог и увидела то, о чем совсем забыла.

Ступеньки! Их было не меньше десятка, и все – высокие, с острыми краями. Ей не выползти с золотом! Аза согнула руки, чтобы на локтях подтянуться вперед – и тут же поняла, что больше не чувствует правую руку.

– Да что же это? – в ужасе закричала она в черноту коридора, и вдруг перед глазами встало смеющееся лицо Саломеи – не той старухи, в какую она превратилась сейчас, а прежней красавицы в собольей шубке.

– Ах ты, воровка, – с презрением сказала Саломея, – никогда тебе не победить меня!

Красавица в соболях исчезла, а Аза поняла, что уже не может повернуть голову. Она была полностью парализована. Аза лежала около узла с золотом в полном сознании и понимала, что скоро умрет, а ее долгожданный сын станет скитаться по миру нищим сиротой. Она уже догадалась, чем накормила ее Саломея вместо моркови и что старуха пыталась сказать перед смертью. Цикута! Как можно было забыть об излюбленном яде гор? Теперь все стало ясно: тарелка с отбитым краем понадобилась Саломее, чтобы не перепутать блюда. Аза добилась своего, но заплатила за это жизнью. Она ощутила, как яд достиг ее сердца – и оно замерло… Мощный черный смерч затянул Азу в бесконечный коридор, и она, кувыркаясь, полетела в страшную глубину. Может быть, в ад?

Глава 31

Пусть все печали катятся в ад! В Одессе нынче праздновали успех операции. В доме на Софиевской улице Данила, наряженный в новенькую морскую форму, доедал десятое пирожное, а князь Ордынцев и Афанасий Паньков торжественно распивали бутылку «Вдовы Клико» и в очередной раз перечитывали распоряжение, переданное агентом Сефиридисом турецкому шпиону «Босфору» в Санкт-Петербурге:

«Вами довольны. Необходимы планы оборонительных сооружений портов на всех морях. В случае успешного выполнения этого задания – вознаграждение удваивается».

– Да, турки денег не жалеют, – разгоняя пузырьки в своем бокале чайной ложкой, заметил Афоня. – Так что мы их теперь точно разорим фальшивыми бумагами. А все-таки главное, что мы с вами «Босфора» правильно вычислили. Помните, как мы сомневались, Булгари подозревали?

– Да уж, сомнений хватало. Кстати, вы знаете, что Воронцов уволил своего начальника канцелярии без объяснения причин?

Князь разлил остатки шампанского по бокалам и предложил:

– Давайте выпьем за успешное продолжение начатой игры, пусть нашей команде и в ней повезет.

– Да, за это уж точно нужно выпить, – чокнувшись с Ордынцевым, подтвердил Афоня. – Только мне чудно, как нас будут переводить в министерство иностранных дел с повышением в звании, если там работают штатские.

– Курский объяснил мне, что офицеров в его ведомстве хватает, в каждом посольстве имеется военный советник или что-то в этом роде, так что мы с вами не останемся в одиночестве. Правда, из этой операции я выхожу, буду заниматься другим делом.

– Значит, мне теперь одному быть «Босфором»? – расстроился Афоня.

– Князь Сергей – очень толковый человек, я уверен, что никто не сможет так спланировать дальнейшую игру с турками, как он. Я тоже буду работать под его началом, но на другом направлении.

– Получается, что долго не увидимся? – вздохнул Паньков.

– Может, в следующем году, а там, как наше новое начальство решит, – признался Дмитрий и предложил: – Возьмите ключ от этого дома, здесь теперь останутся только сторож и одна служанка, я предупрежу их, что вы будете иногда приезжать.

– Заманчиво – но опасно, – отказался Афоня, – вдруг кто-нибудь из окружения Сефиридиса заметит меня здесь. Не станем рисковать.

Он поднялся и, попадая в прежние сгибы бумаги, заново сложил конверт, а потом, подогрев на свечке печати, вернул их на прежние места.

– Ну, вот и готово, – констатировал он и вздохнул. – Давайте прощаться. Пора мне.

– Удачи, друг, – пожелал Ордынцев, пожимая руку Афони.

– А вам благополучия и счастья с молодой женой, – отозвался Паньков, тряхнул руку князя и вышел в сопровождении Данилы, собравшегося проводить старшего товарища до почтовой станции.

Дмитрий проводил их взглядом и принялся собирать вещи. «Святой Николай» ждал только их с Данилой. В Севастополе Дмитрий собирался попрощаться с адмиралом Грейгом, но не это было главным: на верфи мастера заканчивали для него переделку купленной в Одессе бригантины. Этот корабль на долгие месяцы, а может, и на годы, должен был стать его домом. Новое задание оказалось простым: под видом богатого путешественника он должен был посещать разные города и страны, а интересные и важные для собственной державы сведения переправлять Курскому. Дмитрия все это очень интриговало: здесь сошлись вместе морская стихия и интересная, во многом авантюрная служба. Как офицер он получил от судьбы подарок. А как муж?