В погоне за правдой

В голове крутились обрывки фраз, вспоминался постоянный шум, выстрелы. Единственная чёткая и яркая картинка, хорошо сохранившееся в её памяти, это туфли убийцы. Серо-зелёного цвета казаки из крокодиловой кожи.

Её мысли резко и неожиданно оборвал парень. Он ещё стоял рядом с Полиной и поглядывал на неё с некой надеждой в глазах.

– Ну ладно я пошёл, а то пацаны заждались. Может, с нами? У нас весело, а у сестры туфлей завались, у тебя какой размер?

– Спасибо за сигареты, – с благодарностью произнесла Полина. – Но я не пойду. Мне нужно побыть одной.

– Ну ладно, – парень разочарованно кивнул головой, поднял свой пакет со скамейки и поковылял прочь.

Полина выбросила окурок и глубоко вздохнула. К ней пришло понимание, что она осталась одна. Маленькая девочка в этом большом и жестоком мире.

А вокруг ходили люди, ездили машины, на лужайке резвились ребятишки, за которыми строго следили молодые мамаши. Через улицу от парка из ряда магазинов выходили довольные покупатели. Как будто ничего и не произошло.

Полина вспомнила, как в детском садике разобрали всех детей, и она осталась одна. Она ждала и переживала, не отводя глаз от двери. Может быть, именно тогда она впервые ощутила, что такое одиночество. В конце концов, за ней пришёл папа. И сейчас её, как молнией, поразило понимание, что сейчас за ней никто не придёт.

Было непонятно, что ей делать. То ли позвонить в полицию, то ли явиться на работу к отцу или просто идти домой.

Вспоминая отрывки фраз, услышанные через толстые стенки шкафа, она поняла одно: убийца хотел забрать флешку с проектом отца и вроде бы он её забрал.

Тогда непонятно, зачем он убил отца и гнался за ней и тем более стрелял в неё. Хотел убрать свидетелей? Но она его вовсе не видела. Даже когда он выбежал из ванной. Потому что она уже вскакивала, разворачиваясь к двери, а потом убежала.

Полина подумала, что лучше ей вернуться домой и вызвать полицию: «А что ещё делать? Может быть, они найдут убийцу. А если не найдут, то она сделает это сама. Она так решила».

Осторожно шагая всё по тем же улицам, по которым недавно бежала, Полина оглядывалась по сторонам, всматриваясь во всё подозрительное.

По дороге она думала об отце. За всю жизнь он ни разу её не отругал. Даже когда она баловалось, когда грубила и не слушалась. Он всегда был в её жизни. Она рассказывала ему все свои секреты и делилась тем, что у неё на душе. А его открытая ослепительная улыбка, казалось, делает это мир ярче и добрей.

Постепенно подходя к дому, ещё издалека Полина увидела две полицейские машины и скорую помощь.

Она остановилась и опёрлась спиной на фонарный столб.

У её подъезда собрались люди, видимо, соседи обсуждали произошедшее, а заодно рассказывали полицейскому, кто что видел.

Когда из подъезда вынесли тело в пластиковом мешке и положили в машину скорой помощи, у Полины вновь сердце забилось бешеным ритмом, а из глаз хлынули слёзы. Нет, она не плакала, ни одна мышца не дёрнулась на её лице, это просто лились слёзы.

Полина ладонью вытерла лицо и посмотрела в сторону своего окна.

Уже немного стемнело, и отчётливо было видно, что в её квартире горит свет.

В зале, около обведённого мелом места задумчиво стояли двое полицейских в штатском.

Капитан Парамонов, мужчина лет пятидесяти с суровым и усталым взглядом. И лейтенант Лёша, молодой современный шустрый парень. Также по квартире, выполняя свою рутинную работу, мельтешили несколько полицейских в форме.

Капитан провёл взглядом по разбитой мебельной стенке, высматривая дырки от пуль и оценивая ситуацию.

– Значит, огнестрел в голову, – задумчиво произнёс Парамонов. – Что по убитому?

Лёша что-то писал в своём блокноте, но, услышав вопрос капитана, захлопнул его и достал из подмышки папку. Раскрыл её и пролистал две первых страницы.

– Николай Марков, сорок два года. Владелец небольшой компании, занимающейся разработками в области высоких технологий. Жил с дочерью студенткой, Полиной.

Парамонов огляделся по сторонам, будто взглядом кого-то искал.

– А где дочь?

– Соседи видели, как она сразу после выстрелов выбежала из подъезда, – объяснил Лёша.

– А ещё кого-то видели?

– Нет. Больше никого.

– Что? Никто больше не выбегал? – нервно спросил Парамонов.

– Нет, никого больше не было, – ответил Лёша.

Парамонов подошёл к столу, опустил голову и внимательно посмотрел на лежащие на полу обломки.

– Была борьба. Убийца сразу не смог выстрелить в жертву и выпустил несколько пуль в стенку. Что с пистолетом?

– Отдали баллистикам, через некоторое время будет отчёт, – серьёзным тоном отчитался Лёша.

Капитан подошёл ближе к стенке и посмотрел на уцелевшие фотографии Полины с родителями.

– Больше половины убийств совершается на бытовой почве, – равнодушно пробормотал Парамонов.

– Думаете, это дочь? – со скепсисом произнёс Лёша.

– Я пока ничего не думаю! Надо произвести экспертизу, а тогда посмотрим, – отрезал Парамонов.

– Зачем дочери убивать своего отца? Тем более, при бытовых убийствах орудием являются ножи, топоры и тому подобное. А здесь пистолет, – категорически не соглашался с доводами капитана Алексей.

– Сейчас оружия по Москве знаешь, сколько ходит! – сурово произнёс Парамонов и посмотрел на Лёшу как на школяра.

Подойдя к окну, Парамонов мельком глянул на улицу и отвернулся. Потом резко повернулся, и, несколько минут нервничая, что-то высматривал.

– Что там? – с интересом спросил Лёша.

– Подойди к стенке и внимательно посмотри на фото этой девушки, – приказал капитан.

Алексей подошёл к стенке и всмотрелся в фотографию девушки.

– Посмотрел, ну и что?

– А теперь подойди к окну и посмотри. Это она?

Алексей, подошёл к окну и увидел в глубине двора стоящую около фонарного столба Полину.

– По ходу, она! – возбудился Алексей. – Ну, я побегу?

– Давай. Только осторожней, не спугни, – шёпотом сказал Парамонов.

Алексей спокойно вышел из подъезда и направился к Полине. Но по другой стороне улицы, дабы не привлечь внимание, краем глаза поглядывая на девушку.

Полина всё также стояла у столба и тупо глядела в своё окно. Что она могла там высмотреть? Какой смысл? Какой вывод можно было сделать из того, что у окна в её квартире мелькали какие-то люди? Она понимала, что это ничего не даст и никак ей не поможет. Но непонимание того, что произошло, не давало ей шанса что-то осмыслить, и поэтому она просто тупо смотрела в окно.