В погоне за правдой

– Получилось?

– Сама суди. Через десять лет у меня появилась четырехкомнатная квартира в центре Питера…

– Так ты живешь в Питере?

– Верно. Я занялся любимым делом, стал уважаемым человеком. И судьба подарила мне главный подарок – встречу с Котонэ. Она была моей ученицей, а затем ассистенткой. Мы счастливы, и хотим дарить счастье другим.

Юдзуки умолк, сидел с опущенной головой, продолжая разглаживать колени.

– Прости меня, Люся. Не держи зла на своего непутевого деда.

Расчувствовавшись, Люська подбежала к Юдзуки. Обняла его, заплакала.

– Дедушка, я не сержусь. На самом деле я рада, что ты появился. У меня никогда не было деда. Необычно к тебе так обращаться.

– Тогда называй меня Юдзуки.

– Нет уж, я хочу называть тебя дедом. Юдзуки… э-э… красивое имя, но непривычное.

В коридоре послышались шаги Котонэ.

– Она меня потеряла, – засуетился Юдзуки. – Пошел я.

– Спокойной ночи.

– И тебе, внучка.

Оставшись одна, Люська достала из верхнего ящика стола дневник и сделала короткую запись: «Сегодня у меня появился дедушка. Со своими странностями, но все же родной человек».

Глава четвертая

Осторожно! Злая консьержка!

К Стасону я пришел вечером. Думал, часов до одиннадцати посмотрим фильм, а ближе к полуночи, начнем слежку за балконом на первом этаже. Куда там! Стасон уже сидел у окна, возбужденно пересказывая мне события прошедшего дня.

– Глеб, засада полная! Я сегодня полицию вызывал.

– Что случилось? – у меня появились нехорошие предчувствия.

– В четыре часа увидел на тротуаре коробку. Большую коробку, – повторил Стас, наблюдая за моей реакцией. – А вокруг никого.

– Ну и забил бы.

– Как забить? Откуда я знаю, что лежало в коробке? Пришлось полицию вызвать. – Стасон взял бинокль и поднес его к глазам. – Приехали быстро, но ничего не обнаружили, коробка оказалась пустой.

– Стасон, не думал, что ты такой паникер.

– Бдительность – прежде всего.

– Ладно, давай фильм посмотрим, я флешку взял.

– Какое кино, Глеб! Забыл, о чем мы договаривались.

– Ты говорил, человек спускается с балкона в полночь, а сейчас десять часов.

– Все равно, лучше быть наготове.

До половины двенадцатого мы болтали ни о чем. Перелом повлиял на Стаса не лучшим образом, он стал до колик нудный и придирчивый. Попросил меня опустить жалюзи, выключить свет, и наблюдать за объектом через щель между алюминиевыми пластинами.

– Так неудобно, Стас.

– Зато безопасно.

– Вряд ли нас заметят.

– А ты откуда знаешь? Держи бинокль.

– У меня со зрением порядок, оставь его себе.

Стрелки часов приближались к полуночи. Стасон заметно нервничал, я же оставался спокойным.

В квартире на первом этаже горел свет лишь в одном окне.

– Это кухня, – пояснил Стас.

Увидеть, что происходит внутри, не представлялось возможным, мешала занавеска. А в пять минут первого свет погас.

– По ходу, сегодня ничего интересного не произойдет, – почему-то шепотом сказал я.

– Подождем.

Прошло минут десять, от сидения в темноте на меня напала зевота, Стас же во все глаза смотрел на балкон, гипнотизировал его.

И вот ровно в половине первого, на балконе открылось окно.

– Есть, Глеб! – закричал Стас.

– Вижу.

– Сейчас решетку откроет.

– Не горячись, Стасон, я не слепой, – но бинокль все же взял, чтобы лучше разглядеть человека.

Неизвестный тем временем высунул лохматую голову на улицу, осмотрелся оп сторонам и на миг исчез из поля зрения. Прошло полминуты и голова появилась снова. Разложенная лестница была осторожно спущена вниз, её края упирались о стену балкона.

– Глеб, что ты видишь?

Не отрывая от лица бинокль, я пристально вглядывался в спускавшегося человека.

– Ты был прав, невозможно определить, мужчина это или женщина.

Спустившись, человек собрал лестницу и спешно начал удаляться по тротуару к торцу дома.

Выдохнув, Стасон откинулся на спинку стула.

– Теперь ты мне веришь?

– Я тебе сразу поверил.

– Но сомневался, что этому делу нужно дать ход.

– Стас, предлагаю сегодня не ложиться спать. Нужно узнать, вернется чел обратно до рассвета или нет.

– Он может вернуться утром или днем.

– Сомневаюсь. Уходит, когда стемнеет, значит, и вернуться должен до рассвета. Как-то же он попадает в квартиру.

– Подождем. Часа через три будет уже светло.

И хотя Стасон хорохорился, доказывая, что может не спать до самого утра, в начале третьего он начал клевать носом.

– Стас, ложись, я посижу у окна.

– Минут через десять меня разбуди, – сонно проговорил Стасон, когда я помог ему лечь на кровать.

Сам сел на стул, немного приподнял жалюзи и облокотился локтями о подоконник. За спиной тикали часы, на их мерный ход я сначала не обращал внимания, потом тиканье стало меня раздражать. Вернулась зевота, глаза слипались. Стараясь взбодриться, я быстро сходил в ванную комнату, умыл лицо холодной водой. Заметно полегчало, но, увы, ненадолго.

Было без десяти три, когда я решил на минуту прикрыть глаза. Прикрыл.

Проснулся от возмущенного возгласа Стасона.

– Глеб, проснись.

– Что случилось?

– С добрым утром.

– Утром?!

– На часы посмотри.

Я перевел взгляд на циферблат.

– Не слабо.

– Девять утра. Ты проспал.

– На себя посмотри.

– Просил тебя разбудить меня через десять минут.

– Ладно, не гони, Стасон. Ну заснул. Подумаешь, – я потянулся. – Блин, спину ломит.

Перед тем как уйти, я пообещал Стасону, что буду держать его в курсе событий. Дома, позавтракав, стартанул к Димону. Вместе с Марсом мы вышли на улицу. Первым делом пришли к подозрительному балкону, осмотрелись.

– Зацепок здесь, конечно, нет, – сказал Димон, натянув поводок.

Марсу не хотелось торчать на тротуаре, его тянуло на площадку для выгула собак. Он подал голос.

– Марс, сидеть, – крикнул Димон.

Насупившись, Марс выполнил приказ. Я прошелся вдоль балкона.