В погоне за Солнцем (другой перевод)

Два индийских астронома смотрят на звезды в телескоп XVII века (HIP / Art Resource, N. Y.; British Library, London, Great Britain)

Разные периоды оживления имели место в последующие годы, но ни один не продлился долго. После убийства Улугбека в 1440 году наука в мусульманском мире угасла. Но на протяжении трехсот пятидесяти лет мусульмане держали науку на службе у ислама, таким образом сохранив ее.

В 1068 году современник выделил группу из восьми наций согласно их вкладу в науку: “Индусы, персы, халдеи, иудеи, греки, римляне, египтяне и арабы” [212] . Этот список, конечно, упрощен, он не учитывает множественные связи меж ду нациями; сюда не входит Китай, который не стоит сбрасывать со счетов; напротив, императорский Рим – неожиданное и, вероятно, не слишком оправданное включение. По этому списку мы и пройдем до конца главы, посмотрев на индийскую астрономию и оценив, в каком состоянии Западная Европа пришла к Копернику.

212

Abdul-Qasim Said ibn Ahmad, The Categories of Nations, цит. по Neugebauer, The Transmission of Planetary Theories in Ancient and Medieval Astronomy // Christpher Walker, ed., Astronomy and History. Р. 3, 129.

Индуистские верующие поклоняются Солнцу, называющемуся на санскрите “митра”, или “друг”, из-за его тепла, света и других жизнетворных качеств (Michaud Roland et Sabrina / Rapho / Eyedea Illustrations.

Ведическая религиозная традиция, предшественница современного индуизма, стала одной из первых традиций, обычаи и ритуалы которой были записаны (на санскрите). Веды как единое целое (самые ранние тексты относятся к 1500 году до н. э.) полны гимнов, восславляющих Солнце как источник и опору всей земной жизни. Один из относящихся к Ведам текстов, “Джьотиша-веданга”, обращается к Солнцу как к “хранилищу неисчерпаемой энергии и блеска” [213] . Это первое индийское сочинение по астрономии стало [214] авторитетным источником уже к IV веку до н. э.

213

Одним из слов для обозначения яркости в “Джьотиша-веданге” является “цитрус”. Вполне резонно предположить, что цитрусовые фрукты получили родовое имя от своего солнечного цвета. И когда Эрида, богиня распри, бросила яблоко раздора – это тоже был апельсин (в греч. chrisomilia – золотое яблоко). (Необоснованное сопоставление с апельсином, не подтвержденное никакими источниками. По косвенным данным, миф о яблоке, брошенном Эридой на брачном пире Пелея и Фетиды, должен был излагаться в поэме “Киприи”, входящей в так называемый троянский цикл, но от нее сохранилось лишь несколько строк, и среди них нет упоминания ни одного плода. Др.-греч. – это сорт айвы, по свидетельству Плиния Ст. (Plinius Maior. Naturalis Historia, 15, 10). А приведенная автором греческая форма является новогреческим словом. – Прим. перев.)

214

См.: Christopher M. Linton, From Eudoxus to Einstein: A History of Mathematical Astronomy. Cambridge: Cambridge University Press, 2004. Р. 85.

Возможно, в результате этого рано проснувшегося интереса влияние индийской науки широко распространилось, и далеко не только в Китае, куда индийская астрономия проникла в течение примерно столетия после написания ведических текстов. Отто Нейгебауэр пишет [215] , что индийская астрономия является “одним из наиболее важных отсутствующих звеньев между вавилонской астрономией и развитой стадией греческой астрономии, представленной в “Альмагесте”. Вполне возможно, что индийские астрономы обменивались идеями с греческими и вавилонскими коллегами по меньшей мере со времен Птолемея, если не раньше: ключевые понятия текстов Ригведы появляются в вавилонской астрономии около 700 года до н. э. Нам доподлинно известно о заметном присутствии индийской науки в Китае, наряду с буддизмом она была распространена во времена династии Тан (618–907), когда многие индийские звездочеты постоянно проживали в китайской столице. К 817 году астрология индусов тоже пустила корни: китайцы адаптировали к своим нуждам индийский календарь, построенный на двадцати восьми лунных домах. Следующей под влияние индусов подпала Персия: халифы Аббасиды были так восхищены индийской наукой, что приложили усилия для распространения ее методов по Центральной Азии.

215

Otto Neugebauer, A History of Ancient Mathematical Astronomy. Berlin: Springer, 1975. Р. 127.

Начиная с V века н. э. учение джайнизма [216] (с его акцентом на перерождении и реинкарнации, а также сверхъестественных силах, воплощаемых в карме) утверждается почти во всех частях Индии. Гора Сумеру (находящаяся предположительно в Гималаях) почитается этим учением за центр Земли, вокруг которого в свою очередь вращаются солнце, луна и звезды. Днем солнце движется на юг от горы, а ночью Гималаи скрывают его из виду. У джайнов не было идеи о том, что ночь и день чередуются в разных полушариях, они считали, что в каждом полушарии свое солнце.

216

Джайнизм, или джайн-дхарма, возник в VI веке до н. э. как оппозиция индуизму. Джайнизм проповедует ненанесение вреда всем живым существам, включая животных и насекомых, как потенциально божественным и выступает против насилия. Неожиданным для атеистической религии образом джайнизм также учит, что не следует есть, пить или путешествовать после захода солнца. Сегодня в Индии насчитывается 5,2 млн джайнов, они встречаются во всех индийских штатах, кроме одного.

Индийская картина мироздания была заимствована в первую очередь из религиозных доктрин, ни одной древней записи о солнце, солнечных пятнах или затмениях обнаружено не было. Индусы-астрономы брали статистику, собранную в Вавилоне и Египте, для собственных нужд – календарных расчетов, учета времени, составления гороскопов, предсказания затмений. Однако именно индусы оценили возраст Земли в 4,3 млрд лет, в то время как еще в XIX веке многие ученые были уверены, что он не превышает сотни тысяч лет (сегодняшняя оценка – 4,6 млрд лет).

Влияние индийской цивилизации на западную астрономию состояло в основном не в теориях, а в разработке математического инструментария; примером служит передовая сферическая тригонометрия, а также изобретение десятичной системы счисления с нулем в качестве числа [217] .

С падением Рима закатилась двуязычная западная цивилизация, что привело к практически полному исчезновению греческого языка за пределами Восточной империи; та же судьба постигла большинство сочинений греческой науки. Астрономия философски перенесла смену декораций с языческих на христианские и перемену географии – перемещение из Александрии в Константинополь, но впервые за триста лет после Птолемея дисциплина, как теоретическая, так и обсервационная, была почти полностью заброшена – почти на четыре столетия. Превратности войн и религиозных распрей обрекли ученость на длительную паузу, катастрофическую в высшей степени для технической науки, зависящей от квалифицированных и систематических инструкций, передаваемых от поколения к поколению.

217

См.: David Pingree, Astronomy in India, in Christopher Walker, ed., Astronomy Before the Telescope. London: British Museum Press, 1996. Р. 123–42.

В 398 году толпа христиан разрушила Александрийский музей, в 415 году другая толпа линчевала Гипатию, астронома из Александрии. Сочинения, появлявшиеся между 650 и 800 годами, были слишком незначительными, отчасти это связано с иконоборческими преследованиями VIII века.

По всему старому миру большинство населения жило на краю нищеты, под постоянной угрозой варварских нашествий, военной мобилизации и еще более частых миграций, голода, чумы, наводнений и прочих бедствий. В 526 году Антиохия была разрушена землетрясением, в 542-м Константинополь настигла бубонная чума, девять лет спустя землетрясение и цунами унесли жизни десятков тысяч людей в Ливане. В 856 году случилось крупнейшее землетрясение в Греции. Одно только десятое столетие ознаменовалось двадцатью жестокими вспышками голода, некоторые длились два-три года. Одинадцатое столетие было не лучше: Франция прошла через двадцать шесть случаев голода, Англия испытывала голод почти каждые четырнадцать лет. Землетрясения в 1138, 1268 и 1290 годах убили до полумиллиона человек. В 1228 году колоссальное наводнение в Нидерландах смыло с лица земли 100 тыс. человек и значительный кусок суше. В середине XIV века бубонная чума вернулась в обличье Черной Смерти, свирепствуя шесть лет подряд и унеся жизни трети населения Европы, а также множества людей в Азии и Северной Африке – возможно, общая цифра доходит до 25 млн. Большим свершением было просто выжить, что уж говорить о картографировании небес.

Индийский народный рисунок с изображением мандалы Сурьи с коброй, символизирующей Солнце, водой и растительностью [From Madanjeet Singh, The Sun in Myth and Art (London: Thames and Hudson, 1993)]

В конце IX века Запад начал постепенно выходить из периода Темных веков. Арабские астрономы устремились в Испанию, и к X веку Кордова со своим полумиллионом жителей, несколькими библиотеками, медицинской школой и большой бумажной фабрикой уже была значительным интеллектуальным центром. Торговые пути между Западом и арабским миром к этому времени давно были проложены, а обмен научным знанием начался только в XI веке после посещения Испании христианскими учеными, которые не только впитали арабские идеи, но и восстановили собственное наследие. К XII веку Толедо стал переводным центром – здесь переводили сочинения с арабского на латынь, иврит, испанский и многие другие языки. “Альмагест” был переведен на латынь анонимным сицилийцем в 1160 году, хотя это оказалось сложным делом: некоторые слова переводчик не смог перевести и просто транслитерировал – такие как “надир” и “зенит”, – и в результате появилось несколько упрощенных и неточных версий текста. Как в игре в “испорченный телефон”, каждый перевод оказывался все дальше от оригинала [218] .

218

Влияние великого ученого не ослабевает и сегодня. В начале 2008 года нью-йоркская семья отдала своего сына в небольшой детский сад в Бруклине. Семерых детей в его группе звали Птолемеями.

Тем не менее к XIII веку благодаря арабским переводчикам Кордовы и Толедо в обиход вошли достаточно точные латинские версии многих сочинений Птолемея, Аристотеля, Платона, Евклида, Архимеда и Галена. Работы Птолемея стали практически синонимом астрономии и редко подвергались сомнению, хотя ведущие арабские астрономы, конечно, задавались вопросами, находя все больше ошибок в его системе, особенно в части движения планет. Как, например, в рамках Птолемеевой теории могла объясняться изменяющаяся яркость Меркурия и Венеры? Величайший ученый нового поколения Ибн Рушд (1126–1198), известный под именем Аверроэс и заработавший прозвище Комментатор за обширные комментарии к Аристотелю, писал: “Астрономическое знание наших дней не дает нам ничего, из чего могла бы следовать окружающая нас действительность. Модель, которую развивают ученые сегодня, согласуется с вычислениями, а не с тем, как действительно обстоят вещи” [219] . Король Альфонсо X Кастильский (1221–1284), ознакомившись с Птолемеевой моделью, по легенде, заметил, что, присутствуй он при создании мира, он дал бы Всемогущему пару неплохих советов.

219

См.: John Henry, Moving Heaven and Earth. Cambridge: Icon Books, 2001. Р. 41.

С V века, когда Римская империя окончательно сошла со сцены, и до конца Возрождения на Западе доминировала римская католическая церковь. Первую часть этого периода монахи контролировали учебные заведения: ученики имели дело с ограниченными источниками, их учителя мало поощряли самостоятельные исследования или наблюдения. Научное знание в основном рассматривалось как подсобная дисциплина для понимания Библии. Блаженный Августин, один из самых открытых христианских мыслителей, писал:

Нет нужды исследовать природу вещей, как поступают те, кого греки называют физиками; не следует беспокоиться, если христианин не знает чего-нибудь о силе и числе стихий, о движении, строе и затмении звезд, о форме неба… Для христианина достаточно верить, что причина тварей небесных и земных, видимых и невидимых заключается только в благости Творца, Который есть единый и истинный Бог [220] .

220

Пер. Киевской духовной академии.

Профессор Джон Норт (Тринити-колледж, Кембридж), скрупулезнейший историк данного периода, добавляет: “В общем и целом христианин видел себя униженным и жалким созданием, единственной надеждой которого оставались молитва и раскаяние и для которого рациональное постижение планетного вращения было в высшей степени нерелевантным занятием” [221] . В такой ситуации вполне естественно, что астрология продолжала быть полноценной частью повседневности, в то время как немногочисленные оставшиеся астрономы собирали данные и повышали точность различных формул и параметров. Астрология стала покровительницей астрономии, поскольку обеспечивала рынок для трактатов и таблиц и тем самым – сохранность работ, которые иначе бы просто исчезли [222] . Впрочем, расширение христианства с его концепцией единого творящего божества дало дорогу научному подходу к восприятию механизма окружающего мира благодаря отторжению заклинаний, предзнаменований, видений и прочей оккультной чепухи, которая примкнула к астрологии. Поначалу это не очень помогло астрономии. С одной стороны, действительно, ни один средневековый студент не мог получить степень без понимания основ изучения небес, с другой, средневековые христианские университеты, беря пример с церкви, никогда не пускали астрономию в первый ряд: она могла входить в каждый вводный курс, но преподавалась на элементарном уровне, и основные недостатки греческой космологии переходили от поколения к поколению.

221

John David North, Stars, Minds, and Fate: Essays in Ancient and Medieval Cosmology. London: Hambledon Press, 1989. Р. 403.

222

Знаменитый монолог “Весь мир – театр” (из шекспировской пьесы “Как вам это понравится”, 1599 год) частично соотносится с астрологическим прочтением семи возрастов человека, каждый из которых проходил под знаком одной из семи планет. Солнце наблюдало за “ранней зрелостью” – от двадцати трех до сорока одного года. См.: Neugebauer, A History of Ancient Mathematical Astronomy. Р. 943.