В погоне за Солнцем (другой перевод)

Закаленный в боях офицер в пьесе Роберта Шерифа Journey’s End (“Конец пути”) восклицает, глядя на встающее над проволокой и окопами утреннее солнце: “Пока я не оказался здесь, никогда не знал, что солнце может всходить столь по-разному. Зеленое, розовое, красное, синее и серое. Поразительно, не правда ли?” Когда солнце встает или садится, отбрасывая пологие лучи, каждая мельчайшая подробность на поверхности земли вырастает и становится видна [420] . Сумерки вдохновили Гегеля на знаменитое изречение “Сова Минервы вылетает только в сумерки” [421] – метафору, призванную передать тот факт, что философия начинает понимать историческую ситуацию, только когда последняя начинает исчезать.

420

J. K. St. Joseph, Air Photography and Archaeology, Geographical Journal. Vol. 105. 1945. № 1–2. Январь – февраль. Р. 47–59.

421

Пер. Б. Столпнера, М. Левиной.

Непосредственно перед заходом солнца наступает “тот короткий промежуток времени между днем и ночью, когда вынашиваются большие планы и все становится возможным” [422] . Владимир Набоков в мемуарах специально упоминает: “Сумерки” – какой это томный сиреневый звук!” [423] В сумерках, и только в них, ортодоксальному еврею дозволяется заниматься мирскими вопросами [424] .

Писатели не отставали. Однажды летним вечером, когда Уильям Фолкнер мучился над названием нового романа, его жена обратила внимание на удивительную окраску южного неба. Фолкнер сильно впечатлился этим зрелищем, а книга получила название “Свет в августе”. Дядюшке Рэту в сумерках чудилось, что “свет как бы впитывался в землю, как вода в половодье” [425] (“Ветер в ивах”). “До сумерек было еще далеко, но потоки летнего света уже скудели, воздух посвежел, а на шелковистую густую траву легли длинные тени” [426] (Генри Джеймс в “Женском портрете”). У других встречаются такие метафоры сумерек, как “праздник слепца”, “зеленый час”, “между собакой и волком” – час, когда недостаточно света, чтобы можно было увидеть разницу между этими животными [427] .

422

Jill Nelson, Sexual Healing. Chicago: Agate Publishing, 2003; См. рецензию на этот роман: Beverly Lowry, The New York Times Book Review. 2003. 22 июня. Р. 20.

423

Набоков В. Другие берега. СПб.: Азбука-классика, 2006. См. также: Margaret Wertheim, The Shadow Goes, The NewYork Times. 2007. 20 июня. и Charles Champlin, Derrick Tseng, Woody Allen at Work: The Photographs of Brian Hamill. NewYork: Abrams, 1995. Р. 29, фотография Аллена на пляже в Саутгемптоне (Лонг-Айленд) во время съемок “Интерьеров” (1978).

424

Мнение, пропагандируемое раввином Яковом Эмденом (1697–1776), который приводил цитату из Библии (Нав. 1:8) “Поучайся в ней день и ночь” – и оставлял пространство для мирских занятий в те часы, которые не относятся ни к дню, ни к ночи.

425

Пер. В. Лунина.

426

Пер. Л. Поляковой, М. Шерешевской.

427

См.: John Coldstream, Dirk Bogarde. London: Weidenfeld, 2005. Р. 517.

Свет полной Луны слишком слаб, чтобы человеческий глаз мог различать цвета, но по причине закругленности Земли облака улавливают солнечные лучи еще долго после заката и отражают свет над горизонтом, сияя призрачным светом, – этот феномен носит название ночных светящихся облаков. Особый свет, отбрасываемый заходящим солнцем, который мы наблюдаем в качестве сине-серой окраски на востоке после заката, часто с примесью розового, – это край сумерек. На мгновение позже наступают “гражданские сумерки” – несколько минут после захода, пока солнце не опустилось более чем на 6° за горизонт. Следом наступает черед “навигационных сумерек” – солнце между 6° и 12°, а между 12° и 18° – уже “астрономические сумерки”, достаточная степень темноты, чтобы астрономы могли приниматься за работу. Когда горизонт поднимается над солнцем на 18 градусов, начинается настоящая ночь.

Размышляя о своих путешествиях в Африку, Карл Юнг писал: “Ночью все живое погружается в глубокое уныние и каждой душой овладевает неизъяснимая тоска по свету… Первобытная тьма сопричастна глубокой материнской тайне. Потому так остро переживают негры рождение солнца, ведь в этот момент является свет, является избавление, освобождение от тьмы. И желание увидеть свет – это желание обрести сознание” [428] .

Глава 15 Под палящим солнцем

428

Пер. В. Поликарпова.

Небеса раскалены докрасна, а земля плавится как медь,Река блестит на солнце, как расплавленное стекло,Колышется жаркая дымка и безжалостно солнце палит,На ладонях пузыри от поводьев, а очки обжигают мне нос.Жар пышет как печь, прожигает до самых костей.Не встречал такой жары ваш ошпаренный племянник [429] .Редьярд Киплинг

Я – типичный образчик светлокожего англичанина, рыжеволосый и с веснушками: пять минут на солнце, и любой незащищенный участок кожи краснеет, болезненно напоминая о том, что солнечные лучи – это источник не только витаминов, но и ожогов. С детских времен я знал, что солнце делает с человеческим телом, хотя мой опыт в основном относился к британскому лету – самому холодному, какое только бывает. Недавно я стоял в середине аризонской пустыни, где температура достигает уровня 49 °C, и размышлял, каково быть сожженым солнцем заживо. Солнечный жар на юго-востоке Америки вытравляет цвет из тканей и дерева быстрее, чем где-либо еще на континенте, но даже эта жара не приближается к рекордной температурной отметке в 58 °C, зафиксированной 13 сентября 1922 года в ливийской Сахаре. В Соединенных Штатах в Гринленд-ранч (Калифорния) температура достигла 56,6 °C 10 июля 1913 года (официальный рекорд), хотя настоящая высота, вероятно, была достигнута в один из сорока трех дней между 6 июля и 17 августа 1917 года в Долине смерти (Калифорния) – так эту долину в 1849 году назвал один из восемнадцати выживших золотоискателей (из отряда в тридцать человек), решивших срезать путь.

429

Rudyard Kipling, Dear Auntie, Your Parboiled Nephew, рукописное письмо к Эдит Макдональд от 12 июня 1883 года, в: Early Verse by Rudyard Kipling, 1879–89. N. Y.: Oxford University Press, 1986. Р. 19.

Торстон Кларк в книге “Экватор” описывает путешествие, которое он проделал вдоль экватора в 1986 году от французской Мартиники в Карибском море до горы Каямбе в Эквадоре (что на испанском значит “экватор”). “Я стал настоящим знатоком жары, – пишет он в предисловии и в самом деле приводит вполне убедительную классификацию предмета. – Есть жара, от которой лицо краснеет, обжигается и смягчается, будто помидор над огнем. Есть жирная жара тропического города; молочный жар, испаряющийся от реки в джунглях, как от кастрюли с закипающей водой; слепящий жар, вспыхивающий на жестяных крышах, как огни фотовспышек; жар ленивый и отравляющий, от которого целый день чувствуешь себя как с похмелья [430] ”.

430

Thurston Clarke, Equator. N. Y.: Avon, 1988. Р. 11, 137, 143.

Когда он достиг Ламбарене – места, где Альберт Швейцер основал свою миссию, посреди болот Огове, главной реки Габона в западно-центральной части Африки, – он чувствовал себя словно “завернутым в нагретые полотенца”. Кларк вспоминает, как доктора Швейцера спросили, не беспокоит ли его жара. Тот ответил, что никогда не позволяет себе об этом думать, и добавил: “Нужно заниматься серьезной духовной деятельностью, чтобы победить жару”. Несколько великих людей в истории, среди них – Джордж Вашингтон и генерал Дуглас Макартур, умели вообще не потеть. Говорят, Барак Обама тоже из их числа.

Жара всегда была враждебна к неподготовленным путешественникам, особенно к военным. В июне 1578 года португальский король Себастьян I во главе многочисленного войска отправился в северо-западную Африку, где его “доспехи так нагрелись, что ему пришлось лить воду под металлические пластины, а страдания его солдат, которые не могли себе позволить такой роскоши, вероятно, были чрезвычайными [431] ”. Армия была разбита, и это было только начало череды несчастий: спустя три года Португалия подчинилась испанским Габсбургам. Примерно в тот же период в Китае работники кули, роющие каналы под палящим солнцем, к концу каждого дня оказывались со спинами, “растрескавшимися, словно чешуя у рыбы”. Некоторые историки до сих пор вторят легенде о том, как 24 июня 1812 года Наполеон и его великая армия (приводится подозрительно точная цифра в 691 501 человек, но в любом случае это была крупнейшая военная сила в европейской истории после завоевания Греции Ксерксом) пересек Неман, направился на Москву и был совершенно уничтожен морозами. К тому моменту, как армия в середине августа достигла Смоленска, она действительно потеряла треть состава, но по причине нескольких недель жары. “России да лету – союзу нету”, – говорил граф Пьер Безухов в “Войне и мире”.

431

Jonathan Spence, The Memory Palace of Matteo Ricci. London: Faber, 1985. Р. 37, 84.

На жаре резко уменьшается порог нагрузки, и хороший генерал всегда старается защитить солдат от дневного солнца, но иногда военные традиции или просто невежество попирают здравый смысл. Так, например, у солдат шотландских горных полков, одетых в традиционные юбки, обгорала задняя часть икр (особенно в лежачей перестрелке), подрывая способность к быстрым марш-броскам. Веками британские войска страдали от солнечных ударов во время боя, потому что не было навыков снимания кителя, и эта смертоносная традиция продлилась до ХХ века. Во время Второй мировой войны в Западной пустыне Египта и в Ливии британские солдаты 8-й армии носили рубашки с открытым воротом и шорты, а их квартирмейстерам было невдомек, что лучший способ защиты от солнца – легкая одежда свободного кроя, закрывающая как можно больше кожи.

Разумеется, индусы поняли это очень давно и стали одеваться соответственно, у них были на то серьезные причины. Индия – ужасная страна в отношении жары, там все кишит враждебными микроорганизмами, а многочисленные тяжелые инфекционные заболевания атакуют людей со всех сторон. Гарри, любовник Оливии в книге Рут Джабвалы Heat and Dust (“Жара и пыль”), восклицал: “Я торчал в своей комнате весь вчерашний день и сегодня утром тоже. Что еще остается делать в эту ужасную, отвратительную жару? Выгляните наружу. Вы видели, на что это похоже?.. Неудивительно, что все сходят с ума [432] ”. Младших офицеров в британской колониальной армии отправляли на гаупвахту на две недели за выход на солнце без солнечного шлема. Для британцев выйти посреди дня на улицу стало считаться чем-то недопустимым, во всяком случае самоубийственным: Кэрнахан, герой киплинговской повести “Человек, который хотел быть королем”, умер, всего полчаса пройдясь по жаре с непокрытой головой.

432

Ruth Prawer Jhabvala, Heat and Dust. London: John Murray, 1975. Р. 71.

Знаменитая в англоязычном мире песенка Ноэля Кауарда Mad dogs and Englishmen (“Бешеные собаки и англичане”) начинается таким куплетом:

В тропиках бывает такое время дня,Когда жители закрываются дома у себя,Снимают с себя все, обливаются потом,Чтоб нарушить это правило, надо быть идиотом,Потому что солнце палит просто зверски,И лучше избегать лучей его дерзких [433] .

433

No"el Coward, The Complete Illustrated Lyrics. N. Y.: Overlook, 1998).