В поисках цели

Просто «дяди», что дружили с дядей, что убил тетю, дядю, или хрен там знает кого еще — когда человека живьем режут, визжат все одинаково — как свиньи на бойне. А сейчас, все трое, как и те, кого там наверху прирезали — застрелили, и чья кровь просочилась аж на несколько этажей вниз, окрасив весь бетон ступенек в цвет спелой вишни, просто трупы, и уже неважно чьи.

Надо кстати подняться наверх и посмотреть кого там-то убили — подумал я, закончив раздевать мертвецов, в безуспешной попытке найти что-нибудь для себя из одежды или надеть броник, что мне как колесо КАМАЗа Жигулям, тазик для варки пельменей, и метнулся в верх по ступеням.

Нашел место убийства — его ни с чем не перепутаешь! Ошметки чего-то непонятного, а именно — мозгов, на стене. Море уже свернувшейся крови на полу, и еще какая-то требуха в виде лоскутов кожи и одежды, так же перепачканных уже загустевшей субстанцией.

Впрочем, большая часть крови, и прочего, осела не тут, а утекла в пролет сразу на этаж, а то и на два, ниже. А тут же… прочие заложники оставили свои метки — пахучие испражнения! Что лично меня, несказанно радует — они еще живы! Места казни тут только на четверых, а заложников вообще-то было девять штук! Не считая меня. Так что остальные… если и умерли, то точно не здесь. Надо проследовать их маршрутом! Подняться наверх, и найти хотя место, куда дели всё трупы гражданских.

Только надо быть осторожней. Умирать вновь мне не хочется! Совсем. Вернее, я не умру, пока сам этого не захочу, или меня не сотрут в порошок, развеяв пыль по ветру. Но жизни функционирование тела с определенного момента может стать невозможным. При большой кровопотере, отсутствия, или серьёзном повреждении большей части внутренних органов.

Потери мышечной массы как класс, например если мне вырвут «с мясом» из пазов суставов и вместе со всеми связками руки-ноги, так что я стану не просто обрубком, а ободранным обрубком. Ну и если меня лишат головы вместе с позвоночником. Впрочем, в этом случае будет вообще стоять вопросом, где именно буду этот пресловутый «я».

В общем, убить меня вполне реально! И даже без особых ухищрений, в виде сжигания на костре. И в любом случае это… неприятная процедура, которую я бы хотел как можно дольше избегать. А ведь враг может еще и просто заставить меня суициднутся!

Например, залив по пояс в бетон, обрубив руки и сбросив в море. Я не умру просто эт того, что там, на глубине пучин морских, нечем дышать — жабры отращу! Но вот пути дальнейшего развития, побега с глубины, у меня не будет. Буду медленно умирать с голоду, и… буду вынужден сказать замученному телу «стоп, хватит», уйдя на перерождение.

— Вот тыж… — буркнул я, отскакивая от отрывающейся двери в сторону, и тут же совершая еще один прыжок в бок, за бетон стены.

Пульс подскочил, дыхание сбилось, в глазах запрыгали алые точки. То, что я увидел пулю, несущеюся к себе, это всё туфта! Она прошла надомной, стрелок явно рассчитывал на человека ростом повыше, и меня она задеть не могла. Но вот разгон мозга, для принятия мгновенного решения, и тела, с накачкой мышц силой до предела, чтобы уйти от второго потенциального выстрела, что угодил бы взрослому человеку в сердце, а мне — в рот, оставил отпечаток «ти писец какой вумный, с места в карьер!».

Тело возмутилось до глубины души своей бездушной! Мышцы воспылали огнем, стали дряблыми и похудели, мозги… сказали «у нас обед!» и ушли на перерыв до завтра, лишив меня половины вычислительной мощности. Ну а нервы… они канаты! Когда минут через пять восстановят утраченные связи, из-за чего все тело еще и онемело, став словно деревянным.

А что мне оставалось?! Стоять и ждать когда меня вновь пристрелят?! Ведь выстрел то был! Был! Вон дыра в бетоне, хоть я его ни увидел, ни услышал уже. И даже третий! Оставивший дырочку в приоткрытой двери.

Звездец! Кто там так шмаляет!? На расстоянии метра за дверью никого нет точно…

О! Снизу голоса донеслись. Кто-то идет. Брань, ругань, возмущения…. не уж-то моё тело не обнаружили? Это плохо! Пора тикать! Или вернее — резать свидетелей! Вот только… как? — беглый осмотр помещения — тут нет места для засады!

Вернее есть! На пролет ниже, прилепится к нему снизу, пользуясь рельефом и торчащими прутками арматуры для зацепа, и в полумраке дежурного освещения лестничного марша — меня там никто не заметит! А уж спикировать сверху на…

Если мне конечно хватит сил дождаться врага, раскорячившись спиной к «потолку», наполовину вися на руках — они уже не ноют! Они орут! Визжат! И вновь онемели, хоть и в экстренном побеге от снайперских выстрелов и не учувствовали. А уж ноги, что встали на приступочку…

Фак! — почти вырвалось вслух гневное возмущение, так как первыми, плача, стона и стеная, и со связанными руками, неслась толпа людей, что точно не террористы.

Вот только кто их отличит?! Это я, почти в упор, «вижу» зареванные, сморщенные гневом и злостью, и обессиленные лица, замученных людей! Скрытыми от публики под черными безликими масками. И с автоматами в руках.

«Вижу» синяки на их телах от ударов, прикладами, ногами… а вон тому мужику похоже вообще сломали ногу! И он хромает, но идет, толкаемый сзади дулом. Да и руки у них всех связаны, и к этим автоматам без магазинов прозрачной лентой — скотчем, намертво привязаны. И максимум что им дозволено — пальчиками шевелить.

А еще меж поясов, и оружием, что для них как кандалы, еще и что-то прячется. Не разглядеть… граната? Нет? Не разглядеть. Им что, мало было просто связать, пристегнув оружие к поясам?

И их всех… тут явно гонят как живой щит и на убой!

Стойте! — мысленно молюсь, но никто не останавливается. Люди толпой выскакивают через ту злосчастную дверь, ведущею как видно куда-то на крышу или чердак, и я буквально чувствую, как их жизни обрываются, уносимые бесчувственным металлом.

Один, второй, третий… всего тут двенадцать человек! Двое мертвы, двое ранены, остальные еще не добежали, упираются, не хотят выходить, раскорячившись на лестнице, но их гонят, подстегивая ударами, криками, и стрельбой, начав пальбу и с этой стороны. И задние напирают на передних, создавая давку, неразбериху, свалку… кладбище средь бетонного колодца!

Впрочем… наверху уже прекратили стрелять! Хотя люди, все равно не торопятся идти туда, где только что умирали их почти товарищи. Что, нервирует погонщиков, они напирают сильнее… входя в зону досягаемости моей атаки. Пусть они до сих пор не подомной, а на пролет ниже — я уже могу до них достать! Спикировав сверху, пока меня тут не заметили или нечаянно не пристрелили.

Прыжок, одному пронзаю череп клинком света, тут же его убирая, так как сознание явно проплыло. Другого задеваю лишь носком ноги по затылку, и падаю меж врагов на бетон ступеней. Прихожу в чувства, отскакиваю в сторону, к первому, что поразил клинком, прячась меж его ног. Он еще жив! Хоть мозг его, явно кипячёный. Все же меч из света, так себе оружие против живых!