В поисках энергии. Ресурсные войны, новые технологии и будущее энергетики

В то же время было трудно понять, как вести дела с Тегераном с его разделением власти между президентом и Верховным духовным лидером. Коалиция бескомпромиссных исламистов, Стражей исламской революции, службы безопасности и судебной системы, которые находились под властью Верховного лидера, проводила целенаправленную кампанию насилия и запугивания, чтобы помешать реформам Хатами, подавить его президентскую власть, ограничить гибкость во внешней политике и подорвать шансы хоть на какую-нибудь нормализацию²¹.

Никто не ожидал, что после терактов 11 сентября 2001 г. Тегеран предложит ограниченную поддержку американской кампании в Афганистане. Иранцы рассматривали «Талибан» как прямого и опасного врага, который направлял суннитский религиозный пыл против шиитского религиозного рвения иранцев, и это был враг, которого США намеревались устранить. Иран снабжал США разведданными о «Талибане», убеждал ускорить начало операции, сотрудничал в военном плане и помогал при формировании временного постталибского правительства. Впервые после исламской революции официальные представители США и Ирана регулярно встречались лицом к лицу. На одной из встреч в третью неделю января 2002 г. представители Ирана предложили провести более развернутые переговоры по «другим вопросам».

Однако за несколько дней до этого в Красном море было перехвачено грузовое судно Karine A, на борту которого находилось 50 тонн оружия иранского производства, предназначавшегося для сектора Газа. Иран отрицал всякую связь с судном. Но для Вашингтона судно Karine А было куда более убедительным фактом, чем дипломатические потуги Тегерана. Судно и его груз в очередной раз подтвердили причастность Ирана к международному терроризму. Кроме того, это произошло в поворотный для американской политики момент.

Спустя неделю после того разговора в Токио президент Джордж Буш выступил с традиционным посланием о положении в стране. Это было первое обращение после терактов 11 сентября, и в нем прозвучал призыв к мобилизации на новую войну – войну с терроризмом. Ключевая фраза речи – «ось зла» явно отсылала к существовавшему в 1930-е гг. союзу стран «оси» – нацистской Германии, фашистской Италии и Японии. Новая «ось зла» проходила через Ирак и Северную Корею. Третьей страной был Иран, заклятый враг Ирака. Ярлык «ось зла» с явным намеком на необходимость «смены режимов» охладил пыл тех в Тегеране, кто хотел разрядки отношений с Америкой, и фактически свел на нет необычное сотрудничество США и Ирана в Афганистане, но не окончательно. В Женеве, на очередной встрече стран – доноров Афганистана высокопоставленный офицер из Корпуса стражей исламской революции предложил американцам продолжить сотрудничество, включая помощь в обучении 20 000 афганских военнослужащих под руководством США. Он добавил, что Иран «все равно платит афганским военным, которые вы используете для охоты на талибов»²².

Более того, диалог в определенной мере продолжился в начале войны в Ираке, когда США уничтожили режим Саддама Хусейна, главного врага Ирана и основное препятствие на пути к расширению его влияния.

Новый виток противостояния

Но дверь для диалога захлопнулась в 2005 г. с победой на президентских выборах Махмуда Ахмадинежада. Бывший мэр Тегерана, инженер-строитель по образованию, защитивший докторскую диссертацию по организации дорожного движения, Ахмадинежад был ставленником Корпуса стражей исламской революции, разделявшим их идеологию. Его агрессивная риторика не оставила сомнений в намерении вернуться на тропу войны. Теракты 11 сентября, заявил он на Генеральной Ассамблее ООН, могли быть организованы представителями руководства США, чтобы «остановить падение американской экономики и усилить влияние на Ближнем Востоке». Миссия Ирана состоит в том, чтобы «заменить порочных правителей» и способствовать распространению священной религии шиитского ислама по всему миру. Он пообещал «стереть Израиль с лица земли» – или, в другом переводе, «со страниц истории» – и этот лозунг украсил иранские ракеты во время военных парадов²³.

Лишившись главного конкурента в лице Ирака, Иран открыто заявил о своих претензиях на региональное лидерство в Персидском заливе. В декабре 2006 г. на встрече региональной группы Арабский стратегический форум в Дубае Али Лариджани, бывший посредник в переговорах по ядерной программе и впоследствии спикер иранского парламента, объявил перед представителями арабских государств, что время Америки на Ближнем Востоке закончилось, она уходит, и отныне роль лидера в регионе берет на себя Иран. При этом он заверил, что Иран намерен руководствоваться принципами «добрососедства». Слушатели сидели с каменными лицами, явно не обрадованные перспективой оказаться под опекой своего фанатичного соседа²⁴.

Ормузский пролив

Вот уже много лет у стран-импортеров и экспортеров нефти есть общий источник тревоги – ситуация в Ормузском проливе, через который груженные нефтью танкеры попадают из Персидского залива в открытое море и дальше на мировые рынки. Шириной 34 км в самом узком месте, пролив является главным «бутылочным горлом» для глобальных поставок нефти. Ежедневно через него проходит около 20 танкеров, которые перевозят 17,5 млн баррелей нефти. Это составляет около 20 % мирового потребления нефти и 35 % мировых поставок нефти морских путем. На севере береговая линия принадлежит Ирану, на юге – Оману и Объединенным Арабским Эмиратам²⁵.

Пролив – излюбленный объект иранских угроз. Однако стратеги утверждают, что реальная способность Ирана перекрыть пролив куда более ограниченна, чем его воинственная риторика. Физические характеристики и география пролива снижают эффективность имеющегося у Ирана арсенала. Любые подобные попытки будут пресечены с применением превосходящей военной силы, в том числе базирующегося в Бахрейне Пятого флота США, чья основная миссия состоит в обеспечении свободы судоходства в Персидском заливе.

Перекрытие этой важнейшей нефтяной артерии будет воспринято как покушение на мировую экономику. Наконец, перекрытие этой транспортной артерии серьезно ударит и по самому Ирану. Через пролив осуществляется экспорт иранской нефти, который до санкций 2012 г. приносил в его бюджет около $100 млрд в год, или более половины всех доходов²⁶.

Безусловно, нападения на транспорт и попытки нарушить его движение через пролив вызовут панику на рынках и приведут к резкому скачку цен на нефть, по крайней мере в первое время. Да и в самом районе Персидского залива нет недостатка в объектах нефтяной инфраструктуры, которые могут стать мишенями для терактов. Но попытки блокировать Ормузский пролив вряд ли приведут к катастрофе, страхи перед которой периодически возникают.

Новая игра

Но есть то, что действительно угрожает нарушить баланс сил в Персидском заливе – а отсюда и безопасность мировых поставок нефти, – и это погоня Ирана за ядерным оружием. Иранская ядерная программа была начата в 1950-е гг. при правлении шаха в рамках американской инициативы «Мирный атом» и была нацелена на развитие атомной энергетики. В 1970-е гг. работы активизировались, поскольку шах был убежден, что Иран в ближайшие 30 лет исчерпает запасы нефти и газа²⁷.

В середине 1980-х гг., в разгар ирано-иракской войны режим Хомейни принял решение начать разработку ядерного оружия. Иран получил ядерные технологии у Кадир Хана, отца пакистанской атомной бомбы. В 2002 г. организация иранских диссидентов раскрыла информацию о том, что Иран тайно занимается обогащением урана. Под давлением европейских стран в 2003 г. Иран временно приостановил программу.

После прихода к власти Ахмадинежада работы по обогащению урана были возобновлены. Все утверждения Ирана, что его ядерная программа преследует исключительно мирные цели, встречались соседями с недоверием. Одновременно Иран ускорил разработку ракет, способных нести ядерные боеголовки. Ядерная программа вошла в новую фазу в 2006 г. с вводом в строй большого количества центрифуг для обогащения урана. Обогащение урана – это процесс увеличения содержания изотопа U-235 относительно изотопа U-238. В качестве топлива для ядерных реакторов мирного назначения используется уран с 3–5 %-ной долей изотопа U-235. В медицинских целях применяется уран, обогащенный до 20 %. Для производства атомной бомбы требуется сырье с 90 %-ным содержанием урана U-235. Однако, научившись обогащать уран до 20 %, оставшуюся дистанцию до 90 % пройти гораздо проще, чем от 3 до 20 %. В 2010 г. Иран объявил о достижении порогового 20 %-ного уровня. Это произошло вскоре после обнаружения секретного завода по обогащению урана вблизи священного города Кум.

Иран утверждает, что обогащенный уран предназначается исключительно для мирной ядерной программы. Его первый ядерный реактор был запущен на Бушерской АЭС в 2010 г., и правительство планирует строительство еще двух десятков АЭС. Развитие ядерной программы займет еще много лет и потребует значительных вложений. В то же время Иран располагает богатейшими запасами природного газа, к которому сегодня многие страны обращаются как к наиболее экономичному и дешевому топливу для производства электроэнергии. В 2012 г. министра иностранных дел Ирана Али Акбара Салехи спросили, не собирается ли Иран пересмотреть свой подход к атомной энергетике, хотя бы потому, что развитые страны вроде Германии и Японии отказываются от нее, а у Ирана так много природного газа, который становится предпочтительным топливом для теплоэлектростанций. Салехи, похоже, не ожидал такого вопроса, но после паузы он ответил, что не следует «складывать яйца в одну корзину. Нужно диверсифицировать источники энергии». Подобное несоответствие между колоссальными запасами углеводородов, которыми обладает Иран, и его планами по развитию атомной энергетики, а также поспешность, с которой он ведет работы по обогащению урана, укрепляют подозрения арабских и западных стран относительно намерений Ирана создать ядерное оружие.