В поисках героя. Часть первая

– Понятно, внештатная ситуация, Михаил Павлович. Кто бы мог подумать, человеческие органы в контейнерах, а сами контейнеры в рефрижераторах под видом 'груза двести'... Хорошо хоть на границе перехватили!

– Перехватили!
– раздосадованно бросил Беликов.
– Шесть почек, две печени, две щитовидки, прочая требуха. И это только в одной партии. А оба рефрижератора шли из Донецкой области. Вот так.

– Обычно информация о подобных вещах просачивается, - протянул Роман.
– в ДНР много нашей агентуры, надо прошерстить госпитали, больницы - что-нибудь да всплывет. Да и наверняка у пропавших без вести есть родственники, они помогут выйти на след.

– Вот ты и найди этот источник мне!
– тихо произнес полковник.
– там целый полк, считай, обожравшихся лентяев! Кто проводит подпольные операции - не знаем! Где - не знаем! Совсем они нюх потеряли! Мне звонят из Генпрокуратуры, из Следственного Комитета - скандал-то нехилый!

– А вы не поинтересовались, - Липатов сморщил нос.
– для кого предназначены эти 'запчасти'?

– Не надо, Рома.
– закашлялся полковник.
– умничай, пожалуйста, в другом месте.

– Как же, война это Клондайк, для нуждающихся в органах.

– Ты, Рома, пустое место. Дырка от баранки, - искоса взглянул на Липатова полковник.
– Ты понял?

– Cпасибо.
– улыбнулся Роман.
– спасибо. Дядя Миша, за добрые слова.

– Обижайся знаешь где, сынок, - отмахнулся Беликов, - найти надо всю эту компашку. Если узнают в Киеве и кинут эту кость журналистам... В общем, отправишься в Ростов-на-Дону, ознакомишься с делами на месте.

– Сегодня?

– Сейчас! Свободен.

Трехкомнатная квартира, в которой жил Липатов, находилась на

шестом этаже девятиэтажного дома на Варшавском шоссе, недалеко от метро

"Тульская". Кроме того, у него была машина и гараж. Вытащив просторную сумку с антресолей в прихожей, Роман внимательно оглядел квартиру. Кухня была небольшая, но современная, с электроплитой, финским кухонным гарнитуром из сосны и со всеми необходимыми атрибутами хозяйства.

На кухне вяло занималась домашним хозяйством подруга Липатова - брюнетка лет тридцати в обрезанных по колено лосинах и рубашке. Она смотрела эротический фильм на маленьком ноутбуке.

Постояв немного у двери в гостиную, приведя мысли в порядок, Роман

принял душ, переоделся и стал перекладывать одежду из шкафа в сумку. Гостиная казалась не слишком просторной, но уютной, с ковром на полу.

Кроме роскошного дивана, двух кресел и двух книжных шкафов, в комнате стояли еще журнальный столик, сервант с чайным и кофейным сервизами, наборами бокалов и рюмок, а также телевизор "ЭлДжи" с видеомагнитофоном.

– Опять что-то случилось?
– спросила подруга.

– Уезжаю!
– Роман укладывал в сумку электробритву и туалетные принадлежности.

– И куда на этот раз?
– донесся разочарованный голос.

– Да тут недалеко. Часа три. Лета.
– в сумку отправился комплект нижнего белья, две пары носков, запасная рубашка, термос.

– По работе?

– Что привезти?

– Уши от слона!

– Ха-ха-ха, там их нет.
– Роман заскочил в спальню, взял со стола будильник, ткнул пальцем макивару в дальнем углу, понаблюдал, как она качается, улыбнулся своим мыслям.
– В смысле слонов. Но есть раки, донские, очень вкусные. Что-нибудь привезти с берегов Дона?
– он вошел на кухню, обнял подругу.
– отвлекись на секундочку.

– Ну?

– Уезжаю.

– Насколько?

– Дня на три, надеюсь.

– Часа три... уезжаю дня на три...
– протянула женщина, наблюдая, как на экране пара уже приступила к любовным играм.

– Ты больше ничего не хочешь мне сказать? А то я на ходу.

– На ходу... Вон смотри как надо... У тебя все на ходу.

– Тогда прости. Но у меня действительно нет времени.
– поцеловал на прощание брюнетку Роман.

– Пока-пока.

По указанию Соловьева Евгений и Павел стали поливать из канистры УАЗ и БРДМ. Убрав собственный транспорт на безопасное расстояние, можно было спокойно заняться уничтожением следов бурной перестрелки. Неверов уже собирался зажечь факел и подпалить обе машины, как вдруг он бросил палку с паклей и крикнул:

– А ну, стой!

Генрих и остальные повернули головы вправо, к рощице. Они увидели, как какой-то бородатый старикан подскочил, словно ужаленный и резво ринулся в заросли кустарника.

– Стой, скотина!
– Неверов спринтером бросился за ним.

Он покрыл разделявшее их расстояние секунд за десять, что мало вязалось с уже сформировавшимся заметным брюшком адъютанта.

Послышался сдавленный крик и через минуту на поляну запыхавшийся, красный как рак Евгений буквально выволок весьма тщедушного, неряшливого субъекта со свалявшейся пегой бородой.

– Ты кто?
– спросил его Генрих.

Субъекта только издали можно было принять за старика. На самом деле мужчине не было и пятидесяти. Просто одежда на нем, да и он сам был очень грязный.

– Меня Васькой кличут, - сообщил мужик.

– Местный?
– брезгливо оглядывая человека, спросил полковник.

– Еще какой! Всю жизнь здесь живу.

– Куда все подевались в поселке?

– От бомбежек сбежали, - быстро сообщил дед.

– Неужели?

– От них, проклятых. У нас тут несколько домов занялось огнем после ихних обстрелов... А Дарье Вороновой осколок в спину попал и привет! И еще одну бабку у нас убило, в огороде. Ну, как их похоронили, так и ушли остальные. Да тут и жило-то человек двадцать. А я остался. Некуда мне идти. А вы наши, али кто?

– Ваши, естественно, - отозвался Павел.

– Значит, это вы их. Ну, правильно, бандиты ...

– Простой у нас народ, - заметил Генрих, оглядывая одетого в синие тренировочные штаны и очень грязную камуфляжную куртку мужика.
– всегда вместе с победителем.

– Хм. Что-то я сомневаюсь в искренности нашего нового знакомого, - возразил Евгений.

Мужик насупился, отчего черты лица его заострились. Крохотная лысина, длинные черные кудри, такая же длинная неухоженная грязно-пегая бороденка, разросшийся нос, с торчавшими из ноздрей черными волосами и узкие серые глаза, остро взиравшие из-под кустистых бровей.

– Я ничего не сделал, - наконец промолвил он.

– А я ведь тебя раскусил, мужик, - со скрытой насмешкой, как показалось Генриху, заметил Евгений.
– И ты это понял. Ведь так?

Василий сидел перед четырьмя мужчинами во главе с Соловьевым. Услышав вопрос, он дернулся, словно сквозь него пропустили электрический разряд и мелко затрясся.

– Встать!
– вдруг неожиданно рявкнул Неверов.
– Закатать рукава!

Василий не двигался. Он весь съежился и стал как-будто эмбрионом.