В поисках героя. Часть первая

Теперь можно было подумать и о следующем пункте программы. Генрих вышел из комнаты и тихонько позвал Геннадия.

– Вы уже закончили?
– вежливо поинтересовался хозяин квартиры.

– Да, - Данзас еще проверил, на месте ли диск.
– мой вопрос может показаться вам странным: есть ли у вас знакомые журналисты или люди, работающие на телевидении?

– Есть, - задумался Геннадий.
– но это, конечно, связи частного характера.

– Неважно, - зевнул Генрих.
– мне нужно связаться с этим человеком.

– Прямо сейчас?

– Чем скорее, тем лучше.

Редактор второго канала Юрий Карповцев традиционно взял в буфете бутерброд с сыром и кефир и устроился вкушать свой легкий полдник за столик у окна небольшого кафетерия, расположенного напротив здания телевидения на проспекте Нахимова. Не успел он проглотить первый кусок, как напротив сел Сергей Ольховский, один из наиболее пробивных и бесстрашных журналистов негосударственного ТВ7.

– Слушай, Юра, - с ходу взял быка за рога Сергей, - вчерашние репортажи второго канала ты компилировал?

Карповцев погрустнел и тоскливо посмотрел на собеседника.

– Ну, я... Поесть дашь?

Энергия корреспондента пугала даже его старых знакомых.

– Ну и ешь спокойно! Значит, ты... А где сюжет, который немецкое телевидение дало - про хутор, уничтоженный прошлым летом?

– У меня он. Там примерно полчаса, я взял для новостей две с половиной. Наиболее вегетарианских, - Карповцев на глазах успокаивался. По крайней мере, Ольховский не требовал немедленно бежать и искать для него эту злополучную кассету.
– Остальные кадры совершенно невозможные. В эфир бы зарубили.

– Дашь переписать?

– Сколько угодно, переписывай. Материал же не секретный. А на кой тебе?

– Есть сомнения, - журналист вытащил из внутреннего кармана джинсовки плоскую металлическую фляжку и отхлебнул из горлышка, подмигнув Юрию. Тот в очередной раз проходил курс 'кодирования'.

– Только кассета твоя, - предупредил редактор.
– У меня свободных носителей нет.

– У меня флэшек полно, перепишу и у себя посмотрю. Когда принесешь?

– Сейчас. Я сегодня допоздна, так что все равно торчать в аппаратной буду. А что так приспичило?

– Приспичило, - журналист заговорщицки наклонился к Юрию и понизил голос: - Помнишь, что в комментариях говорили?

– Конечно! Сепары устроили очередную зачистку деревень, помогающим славной украинской армии, международное сообщество требует немедленно прекратить, доблестная наша артиллерия нанесла массированный удар по позициям этих убийц... И прочая ерунда, - Карповцев докончил свой бутерброд.
– Полезной информации - никакой.

– Не все так просто. Основной упор сделан на то, что это сделали подразделения сепаратистов.

– Ну и что? Так и есть, похоже.

– Возможно, так и есть, - Сергей подмигнул, - только и не совсем так.

– В каком смысле?

– А в таком, что убийства носят характер ритуальных жертвоприношений!

– Ах вот ты о чем!
– Карповцев усмехнулся.
– Ты перечитался желтой прессы. Они и не то напишут для тиража.

– Я тоже сначала так подумал. Но тут вот какая петрушка. Мне показали фотографии убитых. А у них вся кровь выпущена - труп подвешен, например за забор вверх ногами и спущена вся кровь...

– Новое дело Бейлиса? Перестань, я был большего мнения о твоих умственных способностях.

– А еще трупы с аккуратно вырезанными внутренними органами, - продолжал Сергей, сделав еще один маленький глоток, -это же не почерк рядовых сепаров, вчерашних крестьян или там шахтеров.

– Ну, возможно... Дальше что?

– Ни одно подразделение ополченцев в тот район не выдвигалось. За исключением отряда Бумеранга. Тут еще вот какая петрушка. Мне показали якобы утерянный сепаром на месте расстрела мирных жителей жилет с подсумками. А на жилете - малюсенькая эмблемка МЧС России, сзади...

– Ух ты!
– Карповцев почти физически ощутил запах сенсации.
– Но почему наши не раструбили об участии российских наемников?

– Не исключено, что в Киеве кто-то работает на них. Поэтому я хочу внимательно отсмотреть сюжет. Целиком. Не выплывет ли что...
– Ольховский покрутил пальцами прядь волос.
– Лицо, одежда, второй план... Да, особенно: второй план.

– А еще конкретика известна?

Журналист огляделся и пододвинулся к Карповцеву поближе.

– Почему Бумеранг на людях всегда, что называется, застегнут на все пуговицы и в перчатках, даже в жару? С ним пару раз здоровался сам глава ДНР Захарьин. Так он говорил своему заму, что у славного полевого командира руки холодные как лед и кожа бордового цвета. Как тебе инсайд?

– Занятно, - пробормотал редактор.
– может, инфекция какая была.

– Может... Ты молоко допил, наконец?

– Не молоко, а кефир, - поправил Юрий, погруженный в свои мысли.
– Пошли.

– До конца рабочего дня тебе хватит времени скопировать? А то мало ли, может придется снова материалы из нее давать в эфир. Не подводи меня.

– Спрашиваешь!
– успокоил приятеля Сергей. В этот момент у него зазвонил мобильный.

– Слушаю, - промолвил он.
– доставая 'Нокию' из кармана куртки.
– А, привет, Гена!

– Здорово, - раздался голос в трубке.
– ты можешь уделить мне некоторое время? Есть интересный материал как раз для тебя.

– Что-то стоящее? Ты же знаешь, Гена, я клюю только на настоящую приманку.

– Приманка тут такая, что ты забудешь обо всем на свете. Со мной рядом один человечек сидит, ранним утром из-за линии фронта прибыл вместе с Семеном - еще одна проблема на мою голову - у него сногсшибательный материал. Ты же, знаю, падкий на подобное.

– Догадываюсь, что твой гость приготовил для меня. Ладно, буду через полчаса.

Когда журналист отсоединился, Геннадий сказал внимательно слушавшему его Генриху:

– Это брат моей бывшей жены. В отличие от нее очень умный, решительный и эрудированный человек. Если вцепится в какой-то материал, то не успокоится, пока не выжмет всю информацию до состояния сухофрукта. Так что именно он нам нужен. Ждем.

Примерно через тридцать минут появился Ольховский - запыхавшийся, но уверенный в себе, готовый к борьбе за сенсационные материалы.

Новоприбывший 'был во всем светлом'. Светлые брюки, куртка, рубашка, туфли. И сам был светлым: русоволосым, с бесцветными глазами. Разговаривал тихо, неторопливо, но деловито.