В поисках героя

Генрих осторожно провел рукой по 'хэбэшке' - на бедре проступило кровавое пятнышко. Зачем-то внимательно посмотрел на руку, хотя и без этого знал, что это кровь.

Неверов, заметив эти манипуляции, произнес:

– Вижу, ты кровоточишь. Иди в соседнюю хату к Дине, пусть она тебя осмотрит. Все же доктор. Поторопись.

Павел сплюнул кровь и сквозь зловещую улыбку процедил:

– Ладно, корешок, еще не вечер, - повернувшись, он чмокнул разбитыми губами Екатерине.

Генрих, слегка прихрамывая, вышел из дома и направился в соседнее строение. Для вежливости постучав, он вошел в дом.

На одной из застеленных кроватей сидел Всеволод и уткнувшись в ноутбук, быстро стучал по клавишам. На другой сидел Виталий и тоже работал на лаптопе, только тот был меньше первого. Увидев Генриха, они повернули к нему головы:

– Что-то случилось?

– Ногу поранил, - не стал распространяться о подробностях ранения Генрих.
– мне бы Дину, перевязать, посмотреть.

– Поранили?
– оторвался от ноутбука Всеволод, вперившись взглядом своих серых, почти прозрачных глаз в Генриха.

– Вышел в туалет, и споткнулся о труп, - на ходу сочинил правдоподобную версию Данзас.
– там железяка какая-то торчала, из земли.

– Ну так давайте посмотрим. Я военный врач и окажу квалифицированную помощь, - Виталий в свою очередь положил свой гаджет на кровать и подошел к Генриху.
– так... придется снять штаны.

Генрих слегка замялся.

– Вы хотите, чтобы это сделала Дина?
– улыбнулся Всеволод.
– она на речку ушла, купаться, хоть я ее и отговаривал. Ну давайте, не теряйте времени, чем раньше мы вас осмотрим, тем лучше.

Данзас выполнил просьбу медиков.

– Так... ничего опасного, считай царапина, просто сосудик задет, поэтому такое кровотечение, - Всеволод осматривал рану.
– перевязочный пакет дай, - решительно сказал он Виталию. Ножом разрезав упаковку, он вынул оттуда ватно-марлевые 'подушки' и, развернув, наложил на рассеченную кожу.

– Черт!
– не сдержался Генрих, когда Виталий стал обрабатывать ему рану йодом, прижав повязку к месту ранения. Через пару минут кровоточащий участок был туго забинтован. Данзас натянув 'ХБ', встал на ноги.
– Не мешает, идти смогу. Где Борис Николаевич?

Всеволод оглядел его критически:

– Тебе бы противостолбнячную сыворотку, ходок! Полковник вышел, скоро будет.

Генрих задумался, но в этот момент распахнулась дверь и в комнату вошел Соловьев. Мгновенно оценив обстановку, он быстро подошел к Генриху.

– Хулиганишь? Может, и со мной попробуешь махнуться?
– хмуро бросил он, а сам выразительно уставился на медиков. И было непонятно, кому он сделал вызов - то ли Данзасу, то ли тем, на кого уставился.

Виталий покачал головой и как-то сник, а Генрих молчал, переминаясь с ноги на ногу.

– Завтра, завтра... Все откладывается на завтра...
– задумчиво произнес полковник.
– Ладно. Пока всем отдыхать, а завтра подумаем о планах операции.
– Он посмотрел на Генриха, который тихо ретировался.

Когда Данзас вышел из комнаты, полковник обратился к Всеволоду:

– Что ты обо всем этом думаешь?

Психолог ждал этого вопроса.

– Ну, если тебя и вправду интересует мое мнение, то я скажу следующее. Во-первых, судя по последним событиям, активная фаза операции начнется в ближайшие дни. Вся полученная свежая информация говорит об этом. Логично?

– Логично.

– Во-вторых, по своему опыту могу сказать, что он может подвести. Хороший профессионал, но он другой. Другой психотип, одиночка. Индивидуал.

– После сегодняшней разборки я тоже так подумал, - согласился Соловьев, подсев ближе.

– Вот и я думаю, что после выполнения задания надо от него избавиться.
– Всеволод поднял вверх указательный палец.
– Так что, Борис Николаевич, надо его использовать 'вслепую', пусть он знает как можно меньше.

– Мы не можем терять время. Да и он ничего не подозревает. А спец он высокого класса.

– Ты спросил мое мнение - я ответил. А решать все равно тебе - ты командир.

– Я подумаю над твоими словами, Всеволод.

– Ну, думай, думай, полковник.
– доктор взял и положил на колени ноутбук, давая понять, что разговор закончен.

– Не стесняйтесь, Дина, идите сюда, - пробормотал Генрих, подойдя к девушке поближе, дистанция между ними составляла всего пару метров. Сам он, сняв обувь, зашел в реку и теперь стоял в воде, игриво протягивая девушке руки.
– Раз уж я вас повстречал...

Девушка размышляла недолго и без каких-либо эмоций приняла объятие рук Генриха. Приняв драгоценную ношу, Данзас нарочито медленно двинулся к лагерю, с каждым шагом все крепче прижимая пахнущую рекой девушку к себе.

– Можешь обнять за шею, - уловил он.
– Мне так будет удобнее нести. Ты что?
– неожиданно взвился он, едва не уронив медсестру в реку.
– Чего ты щиплешься?

– Ты же не удав, - спокойно ответила Дина, - а я не кролик. Что ты меня тискаешь? Больно. А пообедать тебе мною вряд ли получится.

– Я и не собирался, - презрительно фыркнул майор, - какой вздор...
– Он опустил девушку на поросший травой берег и уселся около ее вещей.

– Ладно, иди к поляне, - махнула рукой Дроздецкая.
– Я сейчас подойду, только оденусь. Поздно уже для купания, берега не видно, - добавила она и стала вытираться тонким полотенцем.

Потом Дина быстро натянула тканевые лосины и футболку, надела на ноги резиновые тапки и уселась рядом.

– Хорошо...
– мягко протянул Генрих, глядя на черную воду.
– Романтика...

– Только костер не разжигай, - предупредила Дина.
– укры очень близко. Вечер и без костра на берегу был довольно романтичен. В темнеющем июньском небе зажглись первые звезды, манившие ввысь.

А когда Данзас стал насвистывать строчки песни Талькова '...Поручик Голицын, корнет Оболенский, налейте вина...', стало совсем уж душевно.

– Хорошо, - после некоторой паузы снова повторил Генрих.
– Не хватает только гитары и бутылки вина.

– Звуки гитары привлекут ненужное внимание, - практично рассудила Дина, - а вино тут не подойдет...