В поисках героя

В десять утра полковник ГРУ Соловьев согласно предварительной договоренности вошел в кабинет Корзубова. Генерал формально улыбнулся, пожал руку вытянувшемуся перед ним полковнику, кивнул на стул и выставил перед ним сигарный ящик и пепельницу.

– Рекомендую эти сигары, настоящая 'Гаванна'.

Он включил вентилятор. В помещении стало довольно прохладно.

– Твой десантник представляется хорошей кандидатурой. Насколько я понимаю, ты собираешься взять его на крючок с перспективой.

– Это профессионал высокого класса, - выпустил облачко дыма Соловьев.

– Твое решение правильно, - блестящие стального цвета глаза контрастировали с неживой желтоватой кожей, и казалось, что настоящий Корзубов спрятан внутри под некоей маской.
– Но ты склонен излишне доверять людям и пускать дело на самотек, что не способствует успехам...

Полковник напрягся, слегка изменившись в лице.

– Задумался?
– неодобрительно спросил Корзубов.
– серьезные дела не прощают промашек.

Вроде ничего особенного генерал-лейтенант и не сказал, а у Соловьева холодок по коже: тут ведь не кричат, ногами не топают, не угрожают; стоит шефу только глазом моргнуть - и нет больше полковника Соловьева. И прекрасный цвета бутылочного стекла галстук за сто долларов будет не нужен, и пошитый в Милане костюм не пригодится, и накопленные четыреста тысяч евро, и особняк в Черногории, и другие приятные мелочи... А придется пересесть на голые, отполированные вонючими арестантскими телами нары на долгие годы, а скорее всего до конца своих дней. За его 'подвиги' это вполне возможно, а в нынешнее смутное время им пожертвуют без раздумий - одним полковником больше, одним меньше.

– Все идет по плану...

– Я вот что скажу: такой канал терять нельзя. Оборот большой, деньги капают, подручного материала много и нужные люди подмазаны...

– Откуда вы все это знаете?
– не удержался полковник.

Уголки широких губ чуть приподнялись: русский богатырь довольно улыбался.

– Если бы я ничего не знал, то так бы высоко не поднялся. Сидел бы в своем Саратове. Такие деньги на ветер бросать нельзя. Бумеранг поставляет нам материал, мы должны его выручить.

– А разве нельзя работать без него?

– Вот тебе раз!
– искренне удивился генерал.
– характер человеческий, психологию знать надо! Бумеранга знают люди, доверяют ему, обращаются за помощью, за защитой. Народный герой... Я уже не говорю о его славном боевом прошлом, участии в штурме Гудермеса.

– Это в первую чеченскую? Я понятия не имел...

– Как же так?
– укоризненно глянул Николай Петрович.
– Бумеранг воевал в составе десантно-штурмового батальона еще двадцать лет назад! Был награжден орденом мужества! Он только в две тысячи восьмом переехал на Украину!

Он вытащил из ящика стола и положил перед полковником прозрачную папку с ворохом документов и пока тот внимательно читал, короткие сильные пальцы энергично выбивали по дымчатому стеклу журнального столика бравурный марш.

– Ясно. Форсировать работу с этим майором?

– Встретитесь как коллеги, можете выпить, и ты под большим секретом сообщаешь, что его дело может быть пересмотрено и он может быть восстановлен в рядах вооруженных сил. И закинешь удочку: зачем ждать? Надо отправиться в одну командировку и делать там, что он умеет... Ему деваться на воле особо некуда, и я почти уверен, что он ищет возможность применить свои навыки. В таких случаях нужен только толчок.

Соловьев задумался. Если тот парень заартачится, можно свести все к шутке, если захочет проверить по каким-то своим каналам, все оформлено безупречно. Тут никакого риска.

– В личном деле упомянуто, что он тщеславен. Такой захочет проявить себя...

– Желательно было бы проверить его навыки еще до отлета. Да, если произойдет утечка информации о характере контактов Бумеранга с нами, операция отменяется.

Полковник молчал. Операцию стоило проводить. Слишком уж большие деньги стояли на кону, да и практическая польза. Правда, вот один немаловажный вопрос...

– А если Бумеранга уже нет в живых?

Генерал закурил новую сигару. Он не спеша затянулся, и полковник понял, что этот вариант тоже предусмотрен.

– Мы должны точно знать. Найти его живым или мертвым. В втором случае тех спецов, кто работал с ним в отряде - кто остался в живых, - перебросить на большую землю. Остальных, кто может что-то знать - зачистить.

– Что с Семеновым? Ни о чем не догадывается?

– Он же из другого ведомства к нам пришел, - наслаждался сигарным дымом Корзубов, - притом недавно. В этих завалах он и вовек не разберется. Расследований никаких не будет, потому что такой информации никто не поверит. Никто и никогда. Усек, полковник?

Соловьев даже не улыбнулся. Николай Петрович хлопнул его по плечу.

– Да хватит хмуриться! Выше нос, дел невпроворот! Пойдем перекусим!

Тяжело поднявшись, полковник двинулся со своим спутником к лифтам.

– Ты знаешь, что твой адъютант уже участвовал в подобных операциях?
– неожиданно спросил Николай Петрович.

– Неверов?
– полковник уже устал удивляться.
– Не знал...

– Костяк команды составляют человек семь-восемь, знакомых с этим делом, неоднократно бывавшие в подобных экспедициях. На остальные несколько мест кандидаты у меня имеются. А план мы еще подработаем. Досконально подработаем. Никаких сбоев тут быть не должно.

Они остановились у прозрачной лифтовой шахты. Генерал нажал кнопку вызова лифта.

– Николай Петрович, у Елены все в порядке?
– тихо спросил Соловьев.

Генерал покачал головой:

– Никакого отторжения. Тьфу-тьфу, чтоб не сглазить.

Полковник Соловьев быстрым шагом подошел к обшарпанному зданию штаба воинской части. Вместе с ним появился подполковник Рыбенко, маленький, большеротый, лысоватый - командир подразделения МЧС 'Победа', специализировавшегося на работе в горячих точках.

Внутри было жарко, вентилятор не спасал положения.

– Радиограмма, товарищ подполковник, - молодой лейтенант с широким как блин лицом протянул заполненный мелким каллиграфическим почерком бланк.

Рыбенко бегло просмотрел текст, потом прочитал внимательнее и пожал плечами.

– Мы могли бы и сами слетать туда, - он обернулся к Соловьеву.
– у нас полностью укомплектованный, хорошо обученный экипаж, с опытом работы именно в зоне боевых действий... Стандартный вылет, зачем что-то менять?