В поисках истинной судьбы

Хорошо спланировать операцию — наполовину выиграть битву

Алехандро

Уединившись в своём кабинете, я снял напряжение специальным эликсиром. Несмотря на то, что он всегда действовал безотказно, сейчас оказался совершенно бесполезным. Видимо, я очень сильно разнервничался. Да и было с чего.

Если сейчас Коаксоч уже передаёт королю информацию о последних событиях, случившихся во дворце, то через час-два Фердинанд будет в замке. Что он со мной сделает — одному Хронопсису известно. Превратить в тупого виверна и изгнать в горы — самое мягкое из всего, что разгневанный отец может со мной сотворить.

Бежать! Надо срочно бежать!!! Но куда? На Землю… От этой мысли меня передёрнуло. Что я там не видел, на этой Земле? С учётом разницы в течении времени (на Земле оно идёт в обратную сторону сравнительно с нашим), туда я попаду как раз в тот день, когда ещё жил со своей ненавистной жёнушкой. Прямо на свадебный пир да за стол. А это значит, что надо будет пережить несколько мучительных лет рядом с противной бабой. Нет, мне такое совсем не надо!

Переметнуться к лагерь брата Вермита, примкнуть к врагам Фердинанда? Неплохо. Но тогда меня обязуют воевать, а это рискованно. Да и вообще… Воевать на поле боя, получать травмы, которые у меня, в отличие от истинных драконов, заживают дольше и довольно ощущаются болезненно — не моё.

Оу! Надо снова выкрасть Эйдена! Свалить похищение на Коаксоч. Фердинанд простит мне всё за то, что я верну ему его драгоценное чадо. А тут бац! — и условия свои королю выставлю. Надо только тщательно обдумать все его пункты.

Эта идея меня успокоила и заставила собраться. Решение принято — теперь пришла пора действовать. Перекинувшись в дракона, я вылетел в окно и поспешил ко дворцу Вермита. Преодолеть границу между королевствами было на удивление легко: воины-пограничники, как будто бы специально, уходили с моей дороги, и ни один из них не обратил внимание на воздушные потоки, исходящие от моих крыльев. Хоть я и воспользовался магией невидимости — научился у Коаксоч, но система безопасности должна жже была зафиксировать непонятно откуда берущийся ветер? Но тогда я этому только порадовался. Кретин…

Однако около дворца меня ждал облом: пробраться внутрь огороженной усадьбы было невозможно. Сильнейшее магическое заклятие не пускало меня внутрь. Ничего, подожду. Когда-нибудь он, Веомит, да и проколется.

Вермит

Пока девчонка спала, я сидел рядом и любовался ею. Она почти не изменилась. Как ее Фердинанд не узнал? Ума не приложу.

Красивая, зараза! Молочно-белая кожа, темные, почти черные волосы. Аккуратный, чуть вздернутый носик, пухлые губки. Фигурку я не успел рассмотреть пока — она в одеяло завернута, как в кокон. Но это дело времени, успею еще. Как трогательны подрагивающие во сне веки! А как она мелкого прижимает к себе… Будто потерять боится. Ох, скорей бы проснулась! Не терпится в глазки ее посмотреть!

Они у нее красивого голубого цвета. Насколько я помню. Но вот что в ней было ещё в детстве необычно: когда девчонка злилась, радужка её зрачков менялась до темно-синего. Это было потрясающе красиво! Говорили, что это, вроде, у них в роду от прапрабабки, которую привезли откуда-то издалека, чуть ли не из другого мира. И передается эта особенность исключительно девочкам.

Вот, кажется, она просыпается… Я внимательно следил за эмоциями, которые сменяли одна другую со скоростью света. А девчонка-то огонь! Как она бушевала! Как виверн, которого поймали и лишили свободы. Разумные драконы, даже попав в плен, ведут себя спокойно и размеренно, берегут силы. Бессмысленная агрессия — это не для цивилизованных существ. Так принято считать у драконов.

А эта просто обезумела! Видимо, жизнь на Земле наложила на её характер отпечаток. Человеческое полностью заполнило всю её сущность. Но, как ни странно, меня это не бесит, а только делает девушку ещё более желанной.

Жаль, из её сумбурных криков я понял только десятую часть, но ясно, что она ругалась и обзывалась. Потом в меня полетели снаряды, ха-ха! Горячая штучка, однако. Но эта односторонняя битва принесла-таки громадную пользу! Мне в голову вместе с чернильницей прилетела гениальная мысль!

Когда металлическая штуковина угодила мне в голову, меня осенило! Алехандро, вернувшись во дворец, обнаружит подлог — золотой слиток, потеряв связь со мной, вернёт себе реальный вид. Понятно, что он взбесится и попытается выкрасть Эйдена. И вот тут я могу устроить ему ловушку. Да-да, западню с помощью обычных чернил осьминога! Это будет прекрасная западня для продажной шкуры Алехандро.

На сами чернила я наложу заклятье несмываемости — это раз. Дополню его заклятием на бородавчатость — это два. Одна проблема: как заставить полудракона окунуться в чернила? Не брызгать же ею в него из детского водного пистолета! Можно, конечно, подкрасться и облить его сзади. Но тот тоже не глухой, если заподозрит — фиг его потом догонишь. Представляю: летят два дракона, один в лапах держит ведро с чернилами. А если капля из ведра во время полёта попадёт на кого-то? Нет, это не вариант.

Надо придумать что-то другое. Чтобы уж наверняка Алехандро окунулся в эти чернила. Главное, чтобы окунулся… А уж жидкость сделает своё дело! Вымазанный в зелёных чернилах полудракон покроется страшными бородавками, излечить которые смогу только я. Но я делать этого, конечно же, не стану. Каждому должно доставаться по делам его. Полной мерой.

Алехандро в таком виде не станет показываться никому. Даже виверны изгонят запаршивевшего полудракона из своей стаи. Ни одна живая душа не подаст ему куска хлеба, боясь коснуться «заражённого» — не забыта ещё эпидемия бородавчатости, выкосившая половину драконов в прошлом столетии. Сдохнет он от голода в одиночестве! И поделом, потому что не подличай.

Устроить ловушку для Алехандро я задумал ещё вчера. Но тогда я планировал использовать в качестве исходника обычную искусственную краску. Неживое вещество. Оно потеряет свои колдовские свойства, лишь полудракон покинет границы нашего королевства. А вот магия, наложенная на живую субстанцию, не будет зависеть территориально от дракона, наложившего заклятье. Чернила, выпущенные живым осьминогом как раз таковыми и являются, сохраняя в себе ДНК живого организма.

Я поспешил в парк, чтобы собрать красящее вещество у осьминогов, содержащихся в специальном огромном аквариуме. По дороге не забыл отдать некоторые приказания относительно Милании. Во-первых, девушку надо покормить. И так кожа да кости. Не хватало ещё, чтобы она от истощения заболела. А заодно я велел предложить ей прогулять в парке, искупаться в пруду. Пусть поймёт, что я не строю относительно неё злобных планов.

Процедура прошла удачно — целая банка зелёных чернил была наполнена почти до самых краёв. Теперь надо поспешить наложить на них заклятья — Алехандро уже перебрался через границу и кружит вокруг ограждения моей усадьбы. Но не успел я дойти до кабинета, как меня окликнула Василиска.

— Господин Вермит, я сделала всё, как вы велели, но… — девушка замялась и покраснела.

— Что, Василиска? Говори скорее, не томи. У меня еще много дел на сегодня.

— Господин, в общем, ваша гостья передала вам… Ох, как бы это сказать… Она просила вам сказать, чтобы вы засунули ваши предложения…

— Так, стоп. Я всё понял, Василиска. Ты свободна.

Еле сдержал смех. Ну, Милания! Её стойкости позавидует даже самая властная дракониха! А как непосредственна! О! С каждой минутой я влюбляюсь в неё всё сильнее и сильнее.

Не успел я сесть за стол, как дверь в мой кабинет распахнулась, и на пороге появился мой давний друг — Мираз.

— Моё почтение, дорогой друг! — смеясь и отвешивая шутовской поклон, Мираз завалился на диван, закинув одну ногу на другую.

— И чего дорогому другу надобно от скромного Вермита? Насколько я помню, господин Мираз без весомой причины, просто так, в этом замке никогда не появляется. Свои мудрые мысли он предпочитает телепатировать, а встречаться любит исключительно на природе, где «не давят высоченные потолки, не душит вонизм дорогущих ароматических свечей, и не ослепляет великолепие и роскошество», — передразнил я друга так иронично, как только мог.