В поисках Клингзора

— Так вы из полиции? — встревожился Бэкон.

— Почти угадали, — доверительным тоном ответил Берд. — Только не из полиции в общепринятом понимании. Скажем, мне поручено обеспечить спокойную жизнь профессору Эйнштейну, чтобы он не испытывал никаких неудобств, чтобы его никто не беспокоил.

— Раз вы меня видели, значит, догадались, что это была лишь игра!

— Что ж с того, что догадался. Моя обязанность — принять меры предосторожности. Я провел расследование, и, на ваше счастье, мы не обнаружили ничего подозрительного.

— Теперь, когда вы убедились, что я не готовлю покушения на Эйнштейна, мне можно идти?

— Боюсь, что нет, — невозмутимо заявил господин Берд. — Все отзываются о вас как о хорошем физике. Отличные характеристики. Пристойное поведение. Ну, не считая трудностей в отношениях с женским полом, которые вы себе сами создали, однако меня это мало интересует… Итак, в силу ваших профессиональных качеств мы готовы согласиться с предложением профессора Эйделотта и профессора фон Неймана относительно вашей кандидатуры. Полагаем, что именно вы способны выполнить деликатную и весьма важную для нас миссию.

— Что же я могу для вас сделать?

— Очень многое, профессор. Вы — молодой талантливый ученый, любите рисковать, хорошо знаете немецкий язык и как нельзя кстати именно сейчас остались без работы и перспектив найти ее в ближайшее время. Так что вы для нас — подходящий вариант.

— Подходящий для чего?

— Я уже сказал — для сотрудничества. Если хотите знать больше, для одного расследования. Вы же любите свою родину, не так ли?

— Да, конечно.

— Ну вот, для вас наступило время сделать кое-что для нее. Не забывайте, профессор, идет война. В подобной ситуации интересы нации становятся приоритетными для всех граждан.

— Значит, отказаться я не могу…

— А вы и не откажетесь. Вы многим обязаны этой стране, и наконец пришел час, когда вы сможете хотя бы частично вернуть долг. Разве это не справедливо? — Господин Берд словно растолковывал ребенку необходимость выполнять школьные домашние задания. — Сами понимаете, о нашем разговоре никто не должен знать. Соблюдайте полную конфиденциальность. Разрешаю вам попрощаться только с самыми близкими родственниками, причем без лишних разъяснений причин отъезда.

— Что я могу рассказать, если сам ничего не знаю? — возразил Бэкон.

— Скажите, что вы решили поступить на военную службу. Позже, если все пойдет гладко, сможете сообщить больше.

— Все это так неожиданно… Нельзя ли мне подумать?

— Сожалею, профессор Бэкон, на обдумывание нет времени. Вы должны верить нам так же, как родина верит в вас.

Бэкон шел к дому фон Неймана с такой поспешностью, словно от их встречи зависело решение вопроса жизни и смерти. Головная боль утихла, но из-за поднявшейся температуры им овладело ощущение нереальности происходящего.

— В чем дело? — как всегда недовольно встретил его фон Нейман. Не дожидаясь приглашения, Бэкон прямиком направился в кабинет хозяина.

— Пришел поблагодарить вас за протекцию, — пояснил он, — и заодно попрощаться.

Фон Нейман уселся в свое кресло и созерцал Бэкона с отеческой снисходительностью. Раздраженность сменилась свойственным ему добродушием.

— Рад, что вы приняли это предложение, юноша. Уверен, вы не пожалеете.

— Значит, вам с самого начала все было известно?

— После скандала на лекции меня вызвал Эйделотт. Веблен требовал просто выгнать вас из института без всяких разговоров. Я высказал то, что думаю: вы хороший физик, но вам надо сменить обстановку. Эйделотт довольно долго думал и наконец сообщил мне, что, возможно, у него найдется для вас кое-что получше. Он назвал это «учебной командировкой». — Тут на губах фон Неймана появилась кислая улыбка. — Что делать, Бэкон, мы живем в такое время, когда все вынуждены чем-то жертвовать. Я, как и вы, думал поначалу, что вам все же надо остаться в институте, но теперь понял — это было бы ошибкой. Вы человек умный и сможете принести гораздо больше пользы нации, если окажетесь за пределами славной маленькой тюрьмы, именуемой Принстоном. Знаю, как вам сейчас несладко, впереди — тревожная неизвестность, однако поверьте: перед вами будет поставлена важнейшая задача, и выбор пал на вас именно потому, что вы физик. Вам предстоит не просто военная служба, но участие в работе, имеющей первостепенное значение.

— Я бы предпочел все же, чтобы мне дали возможность решать самому!

— Что ж, в каком-то смысле именно так и произошло, юноша. И обстоятельства сложились в пользу этого решения. Вспомните-ка нашу последнюю беседу! — Фон Нейман торжествующе хлопнул Бэкона по плечу. — Вы мне поведали тогда о своих амурных приключениях, о том, как оказались меж двух огней. Я еще пытался дать вам понять, что теория игр годится и для влюбленных, что в вашем случае также необходима своя стратегия. Вспоминаете?

— Еще бы!

— Я уже тогда знал, что если вы ничего не предпримете и не добьетесь перемен в жизни, то рано или поздно потеряете все! Упорствуя в нежелании действовать, вы только ухудшали свое положение, доводя его до кризисного. Именно так все и случилось, если не ошибаюсь…

— Наверно, вы правы. Вы меня предупреждали, что я не смогу вечно балансировать между Элизабет и Вивьен, что неизбежно возникнет ситуация, когда мне придется выбирать… Либо, наоборот, одна из них бросит меня…

— И я не ошибся, как это ни прискорбно!

— Боюсь, что вы оказались даже слишком прозорливы. Все оборвалось мгновенно. Да вы и сами видели… Они все-таки столкнулись друг с другом! Так что, ко всему прочему, я, наверно, потеряю их обеих.

— Я это предвидел, — в голосе фон Неймана проскользнула нотка сочувствия, что было ему совсем не свойственно. — Все логично. Вообще, любить одновременно двух женщин — любить, а не заниматься любовью, это не одно и то же, — самое худшее, что может случиться с мужчиной. Некоторые склонны рассматривать такой феномен как благословение свыше или свидетельство мужественности, а по мне — десять казней египетских не намного страшнее. В конце концов правда всегда выплывает на поверхность, и вот тогда говоришь себе: нет, больше я в такие игры не играю! И с одной-то женщиной проблем не оберешься, а уж с двумя!.. вырвалось у фон Неймана очень убедительно, словно он рассказывал о собственном опыте. — Соперничество между женщинами за мужчину относится, по моему определению, к категории игр «с нулевой суммой». То, что одна выигрывает, другая обязательно проигрывает, а возможность параллельно набирать очки исключается. Что касается мужчины, то, как бы он ни старался поступать справедливо, в конечном итоге неизбежно изменит обеим женщинам. В результате у них возникнут подозрения, а в худшем случае — например в вашем — дело дойдет до конфронтации. Не хотел бы я оказаться в вашей шкуре, Бэкон!

— Профессор, но вы же сами говорили, что, вероятно, найдется способ распутать подобное хитросплетение логическим путем!

— И готов это повторить! — Фон Нейман с явным удовольствием играл роль deus ex machina [33] , нежданного спасителя. — На самом деле все очень просто. Поскольку стрелку не перевели вовремя и поезда столкнулись, единственной правильной стратегией будет отказаться от этой игры и начать новую!

— Отказаться от обеих женщин?

— Навсегда и бесповоротно!

33

Бог из машины (лат.) — термин в драматургии, означающий развязку, наступающую вследствие вмешательства непредвиденного обстоятельства.