В поисках счастья

Он торжественно склонил голову.

– Желание Золушки будет исполнено. Кристел снова занялась фотоаппаратом.

– А Зачарованный принц рискнет надеть женское белье? – спросила она.

Диего состроил гримасу.

– Нет, придется ограничиться скучной рубашкой и шортами.

– Знаешь, надень на шею черную бабочку и бандаж, какой носят стриптизерши, – предложила она, вспомнив плакаты, изображавшие исполнителей эротических танцев.

Он содрогнулся.

– Нет уж, благодарю покорно.

– Ну вот, сам струсил! – упрекнула его Кристел, вдруг представив Диего не танцовщиком – для этого он был слишком мужчиной, – а обнаженным и лежащим на кровати. Что-то внутри у нее сжалось. Темные волосы, золотистая кожа и стройная фигура – превосходный образец мужчины. Вполне вероятно, что он– отличный любовник.

Кристел приказала себе немедленно выкинуть эти мысли из головы и принялась фотографировать увешанную воздушными шарами машину, потом беззубого старика в сдвинутой на ухо панаме, продающего на пляже это воздушное разноцветье.

– Понять не могу, как это я сразу не узнал тебя в аэропорту, – неожиданно всплеснул руками Диего, пока они ждали, когда старик подойдет поближе.– Ты удивительно похожа на свою мать!

Кристел ощутила растущее напряжение: так случалось каждый раз, когда разговор заходил о ее схожести с матерью.

– Мне уже говорили.– Она чуть помедлила и продолжила: – Но рот у меня крупнее…

– У тебя надутая, сексуальная нижняя губка, – пробормотал он.

– И у меня горбинка на носу.

– Не заметил, – возразил Диего.

– Потом, мама всегда аккуратна и причесана, а я…– Кристел для иллюстрации запустила руку в спутанную гриву волос, – куда неряшливее.

– Возможно, но ты крепче духом. Увереннее стоишь на ногах, – задумчиво сказал он.– А Дебора немного не от мира сего. Меланхоличная, печальная. Из-за того, что твой отец так трагически погиб?

– Может быть, – согласилась Кристел, стараясь не врать, но и правды не говорить.

– Ты сказала, Дебора давно знала того мужчину, за которого вышла замуж. Она встретила его в Риме?

Кристел заволновалась. Она знала, что расспросов о матери не избежать, что рано или поздно Диего заговорит о ее прошлом, но она не ожидала, что он сделает это на публике. Невидящим взором она припала к глазку видоискателя. Ей не хотелось говорить на эту тему на улице. Сначала ей необходимо собраться с мыслями, обдумать, что следует говорить в новых обстоятельствах и чего лучше избежать.

– Верно, – ответила она.

– Тебе понравилось в Риме?– спросил Диего.

– Я там никогда не жила. Осталась с дедушкой и бабушкой в Штатах, – ответила она, стараясь сосредоточиться на продавце воздушных шаров.

– И долго ты с ними жила?

– С полутора до двенадцати лет.

– Ничего себе!– воскликнул Диего.– Отец говорил, что Дебора по делам службы объехала почти весь мир.

Что-то сжалось в животе у Кристел. Ты справишься, твердила она себе. Ты справлялась и раньше.

– Ага, – коротко бросила Кристел, пытаясь закончить разговор; фигура в видоискателе становилась все крупнее и четче.

– Она тебя с собой брала?– не унимался Диего.

Кристел уже собиралась нажать кнопку, но вдруг опустила аппарат и взглянула на него.

– Это было неудобно.

– Но вы могли бы быть больше времени вместе, не понимаю, какой в этом вред?– недоумевал он.– Арабы, к примеру, обожают детей, рыжая дочка только помогла бы Деборе продать больше картин или купить, смотря чем она занималась.

Кристел взглянула на него исподлобья.

– Да, возможно. Но… я никогда с ней не ездила, – запнувшись, сказала она и принялась поспешно фотографировать удаляющегося продавца шаров.

Снимки явно были не в фокусе, но она не обращала на это внимания. В голове билась одна-единственная мысль: Диего не знает правды. Не знает? Она была в шоке, как будто ее сбил грузовик, приближения которого она не заметила.

Как все перепуталось! Она всегда считала, что Лукас рассказал обо всем сыну, но, видимо, он так и не нашел в себе сил выложить ему горькую правду, которая, по мнению Лукаса, унижала его и делала из него дурака. Это можно понять, признала она и снова задумалась. Если Диего не знает правды, тогда его раздражение никак не связано с ее матерью – выходит, он до сих пор злится только на нее.

Кристел наморщила лоб. Диего, даже не подозревая об истинной причине, по которой она положила конец отношениям между Деборой и его отцом двенадцать лет назад, яростно осудил ее. Но время лечит, почему же он все еще не может ее простить? Надо ли сказать ему то, что она сообщила Лукасу, и снять с себя вину или молчать и смириться с его враждебностью?

Кристел открыла сумку и спрятала фотоаппарат. Раз Лукас скрывал правду все эти долгие годы, значит, он так хотел. Для него это было очень важно. И в память о человеке, к которому она так хорошо относилась, и из уважения к его желаниям она тоже будет хранить молчание.

4

Неожиданно для самой себя Кристел решила зайти. Прогуливаясь мимо витрины выставочного салона, она приставила ладонь ко лбу, заглянула внутрь и радостно хмыкнула. День выдался на редкость удачным, а последний штрих обещал быть самым эффектным!

Утром по пути на работу Диего довез ее до центра города. Там она фотографировала лотки, заваленные папайей, ананасами и другими экзотическими фруктами, мальчика на роликах, прицепившегося к заднему бамперу машины, двух человек на ходулях, играющих на тромбонах посреди шумной улицы. На такси она добралась до Сан-Терезы – тихого района с мощеными мостовыми и ветшающими особняками, оставшимися от колониальных времен. Здесь все напоминало старый Лиссабон, а для художников и туристов-фотографов это была настоящая находка.

Потом она отправилась в Ботанический сад. Самый старый в Западном полушарии, основанный аж в 1808 году, где можно было погулять по тенистым пальмовым аллеям среди ярких тропических растений.

Основательно находившись, Кристел вернулась домой, благо он оказался рядом. Хотя Диего предупредил, что весь день проведет в офисе, она втайне надеялась, что он вернется пораньше, но, к ее разочарованию, в квартире было пусто. Наскоро перекусив и оставив записку, что будет на пляже, она ушла. На пляже расстелила полотенце лишь после того, как отщелкала половину пленки. Раздевшись, она легла немного позагорать.