В поисках солнца

Дерек поймал взгляд старшего Тогнара — как признанного среди них лидера — и медленно, веско, нажимая на каждое слово, сказал:

— Он. Всё. Понял.

Мрачное лицо его было наполнено уверенностью в том, что он говорил.

Кивнув сам себе, Дерек тихо заключил:

— Вопрос с предупреждением можно считать закрытым, — и вернулся на своё место.

Тогнар хотел было возразить, поскольку не был уверен, что молодое поколение в состоянии адекватно оценивать вещи подобного рода; но, встретив спокойный уверенный взгляд Дерека, который явно считал разговор оконченным, вспомнил неожиданно, кем Дерек был раньше, в Ньоне, и согласился с его способностью давать оценки намерениям противника.

— В самом деле, — резюмировала их мысли присоединившаяся к переглядкам старшего поколения тётушка, — мы слишком привыкли к тонкой игре, — она имела в виду себя с братом, — а Аренсэну было бы недурно понимать, что он ходит по лезвию, и что тонкой игры не будет.

— Просто пристрелим, — с хищной улыбкой подтвердила Олив, которую Михар давно бесил.

— Или отравим, — щуря глаза, не отстала от неё Кайтэнь, обычно не столь кровожадная, но сейчас увлечённая чувством сообщества и желающая ничем не отставать от остальных.

Обеим достались восхищённые взгляды от мужей.

— Берегись женщин, Джей, — наставительно заявил Илмарт, — они куда опаснее мужчин из-за того, что мы их обычно недооцениваем.

Присутствующие дамы приосанились; чуть покрасневший Джей отвлёкся от пирамидок и смущённо отметил:

— Простите, мастер, но, кажется, господин Михар как раз не склонен недооценивать женщин. Их много в его агентуре, и даже среди охраны.

Старший Тогнар резко подобрался, готовясь, видимо, устроить столь хорошо информированному парню плотный допрос. Дерек, бросив на Тогнара беглый тревожный взгляд, вмешался в разговор:

— Джей, возможно, вам некомфортно принимать участие в нашем совете?

Тогнар досадливо скривился: он полагал, что этот источник информации следует использовать по полной. Тётушка, перегнувшись через подлокотник своего кресла, наклонилась к нему и что-то шепнула, после чего он со вздохом кивнул.

На лице Джея отразилась строгая решительность, когда он твёрдо ответил:

— Вы ведь знаете, сэр, что он не стал бы у меня ничего спрашивать, а просто бы приказал. Так что я предпочту сражаться за ту сторону, на которой ко мне относятся по-человечески.

Тётушка бросила на брата насмешливый и торжествующий взгляд; тот поднял руки, признавая своё поражение. Одновременно с ним Райтэн перегнулся к Дереку и шепнул:

— Был неправ, признаю.

Лицо Дерека отразило крайнюю степень ошеломления; наблюдавший за ними Илмарт тихо хмыкнул и обменялся лукавыми взглядами с Олив.

— В любом случае, — резюмировала тётушка, — никто из присутствующих не желает Аренсэну зла, — Этрэн недовольно скривился, — мы лишь хотим обезопасить Деркэна от его притязаний. Тэн, милый, — ласково обратилась она к племяннику, — что именно ты ему сказал?

Тот с надменным видом через губу уведомил:

— Что мы его убьём, если он позволит себе ещё хоть одну интригу против Деркэна.

Тётушка легко рассмеялась и обратилась к старшему Тогнару:

— Что-то мне подсказывает, дорогой брат, что выразил он это не в твоей любимой манере говорить околичностями, а так прямо и сказал.

Райтэн раздражённо повёл плечом в знак подтверждения этой догадки. Выглядел он так, как будто готов сражаться со всем миром, отстаивая своё право поступить так, как поступил. Дерек, склонив голову, ушёл глубоко в свои мысли. Олив бросила на него тревожный взгляд в ожидании очередной самоуничижительной реплики; но той не последовало. Тогда она с некоторым удивлением перевела взор на Илмарта; тот, мигом поняв причину её растерянности, пожал плечами и возвёл глаза к небу: мол, неисповедимы пути дерековской логики.

— Илмарт прав, — неожиданно вмешался в дело Этрэн, — Михару стоило услышать это прямо. Без обид, Тэн, — виновато взглянул он на друга, — но твоя дипломатичная манера не вполне отражает серьёзность наших намерений.

Старший Тогнар сделал нетерпеливый жест рукой, отметая ненужные извинения; он и сам уже согласился с разумностью такого хода, однако теперь тревога его относилась к возможным реакциям противника. Ему не верилось, что политик такого уровня, как Михар, может оставить прямолинейные угрозы без соответствующего ответа.

Сентиментально улыбнувшись, тётушка прибавила:

— Аренсэн, к тому же, никогда и не понимал всех этих тонких разговоров о сгущающихся тучах и сверкающих молниях.

На последних словах она лукаво взглянула на племянника; тот в ответ улыбнулся краешком губ, отмечая, что одобрил этот изящный каламбур [1].

— Ну, молнии сверкнули так сверкнули, — с добродушным смешком подтвердил старший Тогнар и признал: — Я так, в самом деле, не умею.

Райтэн посмотрел на отца с удивлением; ему было дико и странно слышать, что тот открыто говорит, что в чём-то сын его превзошёл.

— Молния хороша, когда нужно сверкнуть, — степенно отметил Этрэн, — а ветер хорош, когда нужно снести мусор в сторону. Всему своё время и своё назначение! — наставительно заключил он. Старший Тогнар бросил на него тёплый благодарный взгляд.

— Разумный человек, — вмешалась в дело Тэнь, — понимает, что вслед за сильным ветром последуют и молнии.

Урождённые Тогнары дружно рассмеялись, довольные удачной погодной метафорой.

Отсмеявшись, Райтэн наклонился к Дереку:

— Если ты и здесь ляпнешь что-то про солнце…

Тот хмыкнул и заверил:

— Нет-нет, что ты, никакого солнца! — потом с самой серьёзной миной добавил: — Лишь тучи, и ливень, и мрак!

— «И навел Он тьму и мрак, ибо отвергли они слова Его…» — эхом тихо отозвался Илмарт.

Подобрав ноги под кресло, Дерек резко и тревожно обернулся; на лице его читалось смятение.

— Май!.. — сквозь зубы прошипел Райтэн, недовольный, что друга опять сбивают на путь всепонимания и всепрощения.

— А этих метафор уже и я не понимаю, — наклонившись к Этрэну, пожаловался старший Тогнар.

— Это Священное Писание, — пояснил для него Дерек, отворачиваясь от Илмарта. — Здесь говорится, что отвергнувших Бога ожидает ад.

Лица всех коренных анжельцев — кроме Райтэна — выразили лёгкое снисхождение в адрес тех бедолаг, которые верят в такую чушь. Райтэн же поглядел на друга тревожно и растерянно — до него дошло, что Дерек полагает, что он сам погружается в ад, желая зла Михару.

— Даркийцы с их вечно вольной интерпретацией! — разрядил обстановку ироничный голос Илмарта.