В поисках ведьмы

Туся выпучила на меня глаза, беззвучно открывая и закрывая рот.

— Вы только взгляните, госпожа Талия, настоящий жучок! — еще восхищеннее простонал я.

Наконец-то до ведьмы дошли мои намеки, и она защебетала:

— Прелестная вещица, просто прелестная!

Некоторое время мы пищали, как две блондинки из земного анекдота. Ну, те, которых их кавалеры едва не застукали за решением задач по высшей математике. Пришлось еще раз повосхищаться браслетом и поохать по поводу каждой из сегодняшних тусиных покупок. Потом мы перепаковывали нашу косметику в новенькие шкатулочки, инкрустированные деревом разных оттенков. Потратили на это часа два. Раньше я очень удивлялся, куда девается время у некоторых женщин. Особенно на Земле — мои сослуживицы постоянно жаловались друг другу, что крутятся, как белки в колесе, и ничего не успевают. Теперь вдруг понял — если ходить по магазинам с подругами, не хватит и суток…

Я автоматически произносил идиотские фразы по поводу «безумной прелести» всего подряд, а сам с ехидством думал, каково сейчас приходится бедному графу. Небось, он, бедолага, хотел выведать, что компаньонка его внучки думает о ситуации, а вместо этого получил в уши водопад девичьих глупостей.

Впрочем, переигрывать тоже вряд ли нужно. Туся быстро сообразила, что не стоит притворяться совсем уж клинической идиоткой. Тогда какая от нее польза в качестве компаньонки юной виконтессы? В общем, мы пощебетали еще немного на тему последних событий, стараясь, чтобы граф услышал только то, что ему будет приятно, и разошлись спать.

А на следующий день я понял, как мало я знаю о демонах.

Выехали мы рано, едва начало светать.

Милорд Доборот очень сожалел о времени, потраченном на лечение кучера и отдых в деревне. Бедняга Томек, конечно, в ближайшие дни был не способен сесть на козлы. Но бояться за его жизнь было уже не нужно. Поэтому кучера оставили на попечение местного знахаря. Этот представитель сельской интеллигенции — ссохшийся от старости худенький демон, пообщавшись с графом, впал в состоянии то ли испуга, то ли восхищения. В общем, его хватало только на то, чтобы мелко кланяться и беспрестанно повторять: «Да, ваша светлость! Конечно, ваша светлость!» Но казалось, что милорд Доборот спокоен за судьбу Томека, которого еще с вечера перенесли в дом лекаря.

Разбудили нас затемно, сообщив, что на сборы — полчаса и карета уже подана. Граф слишком торопился, чтобы дать своим спутницам понежиться в кроватях.

И все же выехать без задержек не удалось.

На козлы забрался один из слуг, ехавший до этого во втором экипаже. Мы с Вебергом заняли позицию возле дверей кареты. Однако что-то не складывалось.

Полусонные дамы не успели принять с утра ванну и поэтому злобно косились на его светлость, одержимого идеей как можно скорее попасть в столицу. Посмотрев на недовольных девушек, граф Доборот досадливо скривился, пожал плечами и отдал какое-то распоряжение владельцу постоялого двора. Вскоре к нашему небольшому отряду подвели оседланного коня. Я с удивлением уставился на великолепного гнедого жеребца. Настоящий красавец — откуда только в крохотной деревне такой взялся?

С необычной для своего возраста легкостью граф вскочил в седло, и мы легкой рысью тронулись к выезду из деревни.

Я, как и положено охраннику, ехал возле кареты. Вчера мы с Вебергом увлеченно болтали обо всяких профессиональных мелочах, но сегодня присутствие графа делало обстановку несколько натянутой. Я предпочитал молчать, разглядывая окрестности.

Впрочем, посмотреть было на что.

Солнце еще пряталось за дальним лесом. Его лучи окрашивали в нежно-розовый цвет легкие облака на горизонте. Такой рассвет предвещает хорошую погоду. В пользу того, что день будет солнечным, говорил и постепенно тающий над полями туман. Белесые пласты истончались, отступали в низины, становились все более прозрачными. Сразу после выезда их деревни на расстоянии в сотню шагов трудно было разобрать, но вскоре после того, как мы свернули на столичный тракт, от тумана остались лишь отдельные клочки, парящие над распадками и руслами ручьев.

Меня по-прежнему поражала ухоженность этих земель.

Вдоль дороги — бруствер из камней. Валуны ничем не скреплены, просто сложены один на другой, а промежутки между ними заполнены землей. Невысокая, по пояс взрослому демону, ограда сплошь затянута цветущими вьюнками. Чуть в стороне от дороги — отдельные группы деревьев с кронами, похожими то на зеленые шары, то шляпки грибов. Я с трудом узнал в этих картинно раскидистых исполинах обычные липы, вязы и акации. Поля — чистые, без намека на сорняки. Кусты и деревья — словно специально посаженные. Кстати, в отношении кустов так оно и есть. Ровные полосы живых изгородей расчерчивают поля на аккуратные квадраты.

«Это сколько же столетий труда нужно, чтобы сделать землю такой обихоженной?» — подумал я.

Действительно, владения демонов больше всего походили на «экологические» регионы в Метрополии, где леса и луга появились на месте горных выработок и угольных карьеров, когда было решено вывести с центральных планет вредные производства. Теперь «экологические» регионы снабжают население городов натуральными продуктами — в любом магазине можно купить настоящую картошку или гречневую крупу. Оказалось, чтобы прокормить население мегаполисов, нужно не так уж много земли…

Может быть, культура демонов — это такой же экологический «регрессивный» вариант высокоразвитой цивилизации, отказавшейся по каким-то причинам от вредных технологий? Граф Доборот наверняка прекрасно знает историю своего народа, но обращаться к нему с расспросами я не решусь.

А вот он считал себя вправе полюбопытствовать у заинтересовавшей его демонессы по поводу ее родословной. И он прав — хороший вождь должен знать, кто же на самом деле его люди. Или демоны — не важно.

Поэтому я не удивился, когда он окликнул меня:

— Милейшая Адель, не уделите ли мне несколько минут?

— Конечно, ваша светлость, я слушаю вас!

— Нет, деточка, это я послушаю тебя!

Граф мелко, по-стариковски расхохотался и вдруг спросил:

— Скажи, а в твоей родне не было перевертышей?

Мне не пришлось изображать удивление: я замер с отвисшей челюстью и выпученными глазами.

Видимо, выражение моего лица порадовало его светлость, и он повторил:

— Так как?

— Понятия не имею.

Я пожал плечами и сделал вид, что старательно думаю:

— Я знаю далеко не всех родственников, особенно по отцовской линии. Хотя вряд ли. Откуда в наших краях перевертыши? Ни разу ни одного не видела. Они где-то далеко на севере живут.

— Не всех знаешь? — удивился граф. — Но говорят, что фермерские семьи на границе чтут предков и предпочитают держаться кланами.

— Так оно и есть. Моя мама была из такой старой фермерской семьи. А вот бабушка с дедушкой были, как у нас говорят, «приблудами». Вроде бы дед служил в одном из гарнизонов, и ему так понравились наши края, что он, выйдя в отставку, купил участок. Правда, он занимался не столько землей, сколько охотой и выделкой мехов. Поэтому его до самой смерти так за своего в деревне и не признали. И мама моя…

Я украдкой вздохнул, словно собирался рассказать о чем-то настолько интимном, что только внимание такого демона, как граф Доборот, могло развязать мне язык:

— Мамины родители были против ее брака с моим отцом. Они говорили, что добра от него не будет. Может, если бы мама прожила подольше, она бы помирилась со своей семьей. Но она умерла, и это было еще одной причиной ненависти ее родственников к моему отцу и заодно — ко мне.

— Бедная деточка, сколько тебе пришлось перенести! — проворковал демон. — Так ты не знаешь, откуда твой дед?