В полусне

Осторожно выглянув из-за ствола, Герт рассмотрел вырубку, на которой, по-видимому, и работал, когда началась заваруха. Несколько поваленных деревьев, с одного из которых он еще минуту назад начал обрубать ветви, сложенную на куче сосновых лап одежду — нательную рубаху и тулупчик — и оброненную в момент первого броска секиру.

«Вот жалость-то! — подумал Герт. — Впрочем…»

С одной стороны, секира — оружие, да еще какое! В опытных руках, а руки у Герта были как раз такими, она способна творить чудеса. Но с другой стороны, иди побегай по зимнему лесу с тяжелым топором в руках!

Он снова выглянул из-за дерева и тут же прыгнул в противоположную сторону, кувырком перекатившись к другому укрытию — приземистому альскому кедру. И вот тут Герт наконец понял, что ему мешает, что с ним не так. Это было не его тело, вот в чем дело. Сев в снег за кедровым стволом, Герт вытянул перед собой обе руки, скосил глаза на обнаженные плечи, опустил взгляд к животу. Этот парень был безобразно молод. Он был, пожалуй, несколько крупнее Герта, каким тот был лет шестьдесят-семьдесят назад — выше ростом и шире в плечах — но ничему путному не обучен. Судя по тому, что и как делало это тело, следуя мгновенным решениям Герта, оно было сильным, но медленным и совершенно неумелым. Не боец, одним словом, не танцор, но кто, тогда?

«Тут одно из двух, — решил он, наскоро обдумав ситуацию, — или это мое тело или не мое. Если мое, а оно, похоже, все-таки мое, раз подчиняется моей воле, значит, я забыл свою жизнь и живу в мире иллюзий. В мире придуманной жизни старика Герта».

Подобный поворот сюжета сулил множество интереснейших коллизий, как философского, так и практического свойства, но время для «пиршества идей» еще не наступило. Времени вообще оставалось мало.

Как правило, три охотника легко переигрывают дичь, особенно если жертва не вооружена и не имеет преимущества в скорости. Однако в лесу — и тут не так уж и важно, где конкретно ты находишься, в Шенгане, скажем, или в Северном Олфе, — побеждает не тот, кто сильнее, а тот, кто лучше знает лес. А эти трое настоящими охотниками явно не были.

«Наемники, — мысленно кивнул Герт. — Ты была права, Лелиа, это всего лишь наемники! Что?!»

Вот теперь он вспомнил все. Все, как оно есть!

«Боги всемогущие! Так ты действительно подарила мне жизнь?!»

Кое-кто должен вот-вот умереть, — сказала она, и не ошиблась. Если бы не Герт, болт вошел бы парню под левую лопатку.

«Но не вошел… Только для того, чтобы его убил я, украв тело и молодость, и получив второй шанс!»

Звучало скверно, но в жизни Герту приходилось делать вещи и похуже. Тем более, что в этот раз он и не выбирал вовсе. За него все решила фея.

«Подарок влюбленной женщины…»

В любом случае, пути назад, как не сложно догадаться, у Герта не было. Он мог теперь или умереть, или принять великий дар любви. А то, что дар великий, и к гадалке не ходи. И дело не только в невероятной магии, о которой Герт даже не слышал никогда, но и в том, кто и кому преподнес этот дар. Феи капризные и эгоцентричные создания. О них говорят, что любовь их легка и коротка. Вспыхивает ярко и сгорает дотла, зачастую испепеляя и предмет страсти. Но что, тогда, во имя Богов, произошло сейчас — буквально несколько минут назад — между ним и Лелией?

«Значит, вот какова она — истинная любовь фей!»

Герт выглянул из-за дерева. За те несколько мгновений, что он потратил на свои мысли, ничего существенного в окружающем мире не произошло. Он все еще оставался жертвой, но, нащупав твердую почву под ногами, готов был изменить ход событий.

«Что ж! — он прислушался к движениям охотников и одобрительно кивнул. — Пошли, ребята, в лес!»

Неожиданно выпрыгнув из-за ствола, Герт пробежал пару шагов, и, снова упав в снег, перекатился в сторону, и еще раз, но уже под другим углом. И опять. Пока напрочь не затерялся в вечных сумерках, сплотившихся между густо росших здесь деревьев. Его, впрочем, могли выдать следы на снегу, но, обломив с дерева пышную еловую ветвь, он решил и эту проблему, заметая следы и пытаясь идти там, где снега не было. Теперь вопрос решался относительно просто: если это случайное нападение, охотники, потеряв след, быстро отстанут, и займутся своими делами. Тогда можно будет напрямки бежать к жилью, которое Герт уже некоторое время чувствовал по запаху — где дым, там и люди, не правда ли? Но что если наемники пришли именно за ним? Трудно сказать, зачем бы им мог понадобиться этот дровосек, но чего не случается! И если они все-таки охотятся именно на него, Герту придется убить их всех, прежде чем они доберутся до него. Вернее, убить двоих, потому что третий нужен был Герту живым. Ведь кто-то же должен ответить на вопрос, что, черт возьми, здесь происходит?!

* * *

К сожалению, в подобного рода ситуациях реализуются обычно самые худшие сценарии. Наемники не отставали, и Герту пришлось водить их по лесу добрых полчаса, прежде чем удалось свернуть шею первому из них, в буквальном смысле упав на бедолагу с дерева на рысячий манер. Наемник был вооружен луком, так что второго охотника Герт застрелил. Сделать это оказалось, впрочем, совсем непросто. Паренек ему достался сильный, но неловкий. Из лука никогда, похоже, не стрелял, так что выцелил Герт противника только с четвертой стрелы, едва не получив и сам арбалетный болт в плечо. Но зато третий наемник оказался большим умником. Он смекнул, видать, что в лесу с парнем не совладает, и решил перехитрить простака-лесоруба, совершенно не представляя с кем, на самом деле, свела его злодейка судьба.

— Слышь, парень! — крикнул он из-за дерева. — Давай поговорим!

— Ну, да! Сейчас! — Почти «по-детски» огрызнулся Герт. — Я выйду, а ты меня застрелишь! Ты солдат, а я кто?

— Не бойся, не застрелю! — откликнулся наемник. — Смотри вот, я и самострел на землю кладу. И меч туда же!

— А о чем будем говорить? — Герт понимал, успех зависит от качества игры, и старался создать у наемника вполне очевидный образ недалекого лесного жителя, которого «умному человеку» провести- раз плюнуть.

— Ну, ты даешь, монах! Ты вон и так два смертных греха на душу взял, а я тебе мирный исход предлагаю. Договоримся и разойдемся без кровопролития!

«Монах? — удивился Герт. — Я теперь монах? Все-таки, наверное, послушник, если судить по возрасту. Но тогда, куда же меня, черт побери, занесло?»

— Я клятвы не приносил! — крикнул он в ответ.

— Ну, так принесешь! — ответил наемник, явно довольный завязавшимся разговором. — Помолишься там или еще чего. Епитимью, или как там это у вас называется, примешь, и все!

— Ну, это да… — неуверенно протянул Герт, словно бы обдумывая слова солдата. Хотя какая разница, на самом деле, два смертных греха или три? Но наемник таких тонкостей мог и не знать.

— Так что, выходим? — оживился тот.

— Ну, давай, — согласился Герт. — Только ты ко мне близко не подходи!

— Договорились! — наемник вышел из-за дерева и пошел на встречу Герту, держа руки разведенными в стороны. — Видишь, руки пустые.

«Пустые», — согласился мысленно Герт и тоже вышел из-за дерева. Он уже обратил внимание на то, как его противник держит кисть левой руки. Весьма характерный угол наклона, если что, и лезвие в рукаве, наверняка, достаточно длинное.

— Говори! — предложил Герт, останавливаясь шагах в пяти от наемника. Тот был крупным мужиком, но приземистым, если равняться ростом. Одет был в кожу и мех, лицо заросло черным курчавым волосом, так что видны одни только глаза.

— Так это, — наемник даже плечами пожал в подтверждение своих слов. — Ошибочка вышла, парень. Не за того тебя приняли, вот двое моих побратимов головы и сложили. Но я на тебя зла не держу. Мы напали, ты защищался. В своем праве, одним словом.

— А кого искали-то? — нахмурился Герт. Запах дыма за прошедшие полчаса усилился и приобрел тот характер, который ни с чем не спутаешь. Это не печь топили, а дома жгли. И никаких иллюзий на исход переговоров Герт не строил, как и не надеялся на то, что это последний его враг. Трое охотились. Один по крайности остался с лошадьми. Остальные… Что ж, остальные, сколько ни есть, и жгли, по-видимому. Вот только что? Монастырь, пустынь, скит?