В постели с Кинг-Конгом

– Осторожно, не сдвиньте молитву со лба.

Когда подошла очередь Тамары, она с трудом приблизилась к гробу. Евгений стал каким-то маленьким, с неожиданно торчащим, длинным носом. Лоб мальчика закрывала широкая полоска бумаги, которую дал священник, подбородок прятался в воротнике рубашки с дурацким жабо, а еще явно перестарался гример, наложив на щеки слишком много тонального крема, румян, и зачем-то намазав веки покойного серо-голубыми тенями, а губы темно-коричневой помадой.

У домработницы неожиданно отлегло на душе. Тот, кто лежал в дорогом гробу, не имел ничего общего с Женей, Тамара начала повторять про себя: «Мальчик жив, он уехал в другую страну, а я вижу куклу».

Глупая фраза помогла ей выстоять церемонию в крематории и высидеть поминки.

Горничная не впала в истерику, а вот Лариса, перед тем как поехать в крематорий, окончательно потерла самообладание. Она накинулась на Антона с кулаками, кричала:

– Не позволю мальчика бросать в огонь. Никаких печей! Вези гроб на кладбище! Или я выброшусь из окна!

Тамара, приученная к скандалам хозяйки, даже испугалась: Лариса выглядела безумной, ее следовало немедленно отправить в психушку.

Но Антон Евгеньевич позвал врача, который присутствовал на всякий случай на церемонии кремации, пошептался с ним, и доктор сделал Ларисе укол, она притихла, покорно села в машину и уехала вместе с мужем. В момент прощания с сыном Лариса выглядела заторможенной, бурно свои чувства не проявляла, даже не зарыдала, когда гроб из красного дерева скрылся за небольшими створками. Домработница сообразила, что врач ввел хозяйке очень мощное, может, не совсем легальное средство. То, что Ларисе в тот день дали наркотик, Тамара поняла позднее, когда жена Антона Евгеньевича уже не могла жить без героина.

Через месяц после похорон Вадим признался Тамаре, что поездки Евгения на компьютерные курсы были придуманы Антоном. У младшего Алферова врачи нашли серьезные проблемы с сердцем, требовалось сделать обследование, а потом регулярно посещать доктора.

– Вы всех обманули! – воскликнула Тамара.

Рукин горько ответил:

– Да. Шеф понимал, какова будет реакция Ларисы на болезнь Жени. Помощи от нее не дождаться, она заистерит, потребует внимания к себе, в доме начнется ад, вопли: «Мальчик умирает, помогите мне».

Тамаре пришлось признать: Вадим прав. Лариса обожала сына, но ее любовь была на редкость эгоистичной. Антон Евгеньевич досконально изучил характер жены и поэтому приказал Вадику тщательно хранить тайну. Женя уходил якобы на курсы, по дороге его встречал Рукин и вез к кардиологу.

Врач уверял отца, что с проблемой можно справиться, но потом подрастерял оптимизм и посоветовал отправить подростка на операцию в США.

Антон Евгеньевич начал готовить отъезд сына. Он, по известным причинам, скрывал сведения о здоровье мальчика. Поэтому решил оформить ему так называемую учебную визу. Американцы весьма придирчиво относятся к иностранцам, которые намерены задержаться в США на несколько лет, проверяют личность потенциального студента они досконально. Покажи Антон Евгеньевич визовому офицеру историю болезни подростка и сообщи, что сыну необходимо лечение, виза была бы получена через пару часов. Но Алферов пошел длинным путем. Почему он не торопился?

Доктор уверял отца в отсутствии угрозы жизни Жени.

– Евгений может жить и без операции, но в России ему уготована участь инвалида, – сказал он, – постоянный прием лекарств, увеличение дозы препаратов, а каждая таблетка имеет побочный эффект. А в США сделают операцию, после которой мальчик будет практически здоров.

– Если он улетит в конце мая, это не поздно? – спросил Антон. – Я скажу Ларисе, что перед началом занятий в колледже сыну необходимо три месяца шлифовать английский язык.

– Нет, никакого обострения болезни не наблюдается, – объяснил кардиолог. – Можно поехать в госпиталь и через год. Главное, успеть до двадцати лет.

Алферов успокоился и стал тщательно готовить отъезд сына. Антон Евгеньевич предполагал купить квартиру, поселить там Женю после операции, а когда он полностью реабилитируется, отдать его в местный колледж.

Тамара протяжно вздохнула.

– Хозяин сказал Рукину: «Нет худа без добра. Сын избавится от давящей опеки матери». Но Евгений не попал в США.

– Полагаю, Алферов-старший наказал медика, который не понял серьезности состояния мальчика? – чисто для проформы поинтересовалась я.

Но ответ прозвучал иначе, чем я ожидала.

– Не знаю. У нас дома начался ад. Лариса превратилась в наркоманку, Антон Евгеньевич пытался ее спасти, но она умерла от передозировки. А вскоре после похорон жены Алферова убили!

Я вздрогнула:

– Его считают пропавшим!

Тамара отвела взгляд в сторону.

– Его насильно лишили жизни. Вадик в курсе, но, как я уже говорила, он не хочет бросать тень на семью Алферовых, никогда никому не откроет правду. Ему кажется, что лучше заштукатурить язву. Никого в живых нет, какой смысл открывать истину? Она неприятна для имиджа семьи Алферовых. А я считаю, что надо отомстить убийце, поэтому и позвала вас для откровенной беседы. Имя преступника: Зинаида Ефимовна.

– Фирсова? – уточнила я.

– Кормилица, – подтвердила Тамара. – За пару дней до исчезновения Антона Евгеньевича он мне с работы позвонил и приказал: «Немедленно поезжай в химчистку, забери мой бежевый костюм». Я удивилась, ведь сама я не сдавала одежду. А хозяин объяснил: «Вадим его для удаления пятен отправил, я опрокинул на пиджак кофе во время совещания. Поспеши, успеешь на маршрутку в семнадцать десять».

От ворот поселка раз в час отходит микроавтобус, который бесплатно доставляет всех желающих до ближайшей станции метро. Тамара поторопилась выполнить приказ, прибежала на остановку и узнала, что мини-вэн сломался, его починят к семи вечера.

Домработница не расстроилась, ей совсем не хотелось тащиться на общественном транспорте в Москву в вечернее время. Завтра она встанет пораньше и поедет с комфортом в пустом автобусе. В семнадцать часов маршрутка набита людьми, как консервная банка шпротами, многочисленные сотрудники администрации поселка спешат домой, а с десяти до шестнадцати мини-вэн зря катается по шоссе, в нем сидит от силы два пассажира.

Тамара вернулась в особняк, но не успела даже снять туфли, как услышала шум мотора, потом стук дверей машины и бас хозяина:

– Входи, здесь можем разговаривать спокойно.

– Я уже сказала все, что хотела, – ответил хорошо знакомый женский голос.

Не предназначенная для чужих ушей беседа была слышна через полуоткрытое, но плотно занавешенное окно. Тамара посмотрела на видеофон, увидела, кто стоит на пороге, и опрометью метнулась в баню. Она сразу сообразила, что никакого костюма в химчистке нет. Антон Евгеньевич под благовидным предлогом решил удалить ее из особняка, потому что хотел повстречаться с Зинаидой Фирсовой.

Тамара никогда раньше не подслушивала и не подсматривала за хозяином, но любопытство было настолько острым, что она присела около двери, ведущей из бани в холл, и приложила ухо к замочной скважине.

– Зачем вы меня сюда привезли? – настороженно спросила кормилица.

– Поговорить, – сказал Антон, – в тихой обстановке. В офисе много народа, в ресторане-кафе тоже.

– А тут, значит, никого нет? – поинтересовалась Зина. – Где же верная Тамарка? Неужели уволилась?

– Тамара Владимировна – член моей семьи, – сухо произнес Алферов, – сейчас она отправилась по хозяйственным делам в Москву, по моим расчетам, вернется домой около восьми.