В постели с Кинг-Конгом

Татьяна молча повернулась и убежала. Лидия покачала головой.

– Все враки насчет воспитания. У Леночки с Таней разница в один год. Мы их одинаково любили, одинаково хвалили и наказывали, Татьяна за Еленой никогда вещи не донашивала, младшая почти с рождения одного размера со старшей. Кормили-поили, в бассейн их водили, в школу вместе отдали. И что? Лена ни одной четверки не принесла, а Таня двоечница. Старшая даже с температурой на занятия рвется, а если дома ее силком оставишь, квартиру уберет, ужин приготовит и уроки сделает, Лену понукать не требуется. С Татьяной все наоборот. Интерес к учебе у нее нулевой, на занятия отправляется из-под палки, прогуливает, в голове одни мальчики, вечеринки, шмотки, косметика. Елена выбрала профессию, Татьяна…

Лидия махнула рукой.

– Черное и белое, без полутонов. Как это могло выйти, если они все поровну от нас получали? Значит, не в воспитании дело. Что родилось, то и выросло! Раньше девочки всегда вместе, за руку, ходили, секретничали, неразлейвода были, короче, дружно жили, а в последнее время между ними словно кошка пробежала, они ругались, даже дрались. Правда, Леночка про Татьяну ни разу дурного слова не сказала, а младшая на нее грязь выплескивает, но она в одном права: старшая всем хочет помочь. К учителям она не подлизывалась. Зачем бы ей пресмыкаться? Получает заслуженные пятерки. Лене приятно педагогам помочь. И на Татьяну она не ябедничает, у Лены принцип всегда говорить правду. Таня врет легко, так нафантазирует, что потом пятеро не разгребут. А Елена всегда честно скажет. В детстве я их ограничивала в сладком, боялась, кариес начнется. Таня обожала вафли, а Лена неравнодушна к зефиру. Увижу, что из буфета «Ананасовые» исчезли, и спрашиваю для проформы:

– Ну и кто вафельки съел?

И на Таню смотрю. А та! Прямо писатель фантастического жанра! Начинает историю плести: «Мамочка, приходила соседка, попросила соли, пока я ей отсыпала, она у шкафа стояла, вот все и съела». Не покраснеет, глазом не моргнет, соврет и улыбается. А Лена надуется и скажет:

– Я зефир слопала! Не утерпела.

И добавит:

– Танечка хорошая, не ругай ее никогда, иначе я плакать буду.

Да и Таня за сестру всегда горой стояла, никогда ее в обиду не давала. Я радовалась: хорошо, когда сестры так близки, но сейчас отношения лопнули, что у них случилось, ума не приложу. Вот такие дети. Конечно, нам дорого обучать Лену в Лондоне, у мужа очень маленькая фирма грузоперевозок, он сам постоянно за рулем. Но Леночка мечтала обучаться в Великобритании. Чего греха таить, если уехать за границу в школьном возрасте, то там легче адаптироваться. Юность хорошее время, все тебе по плечу, быстро приятелями обзаводишься. В России жить трудно, а в Лондоне перед Еленой открыта широкая дорога. Мы планировали отдать ее на обучение летом, в конце июня. Думали, она приедет заранее, осмотрится, обвыкнется, до осени на английских курсах язык отшлифует, но все случилось внезапно.

Лидия села к столу.

– Лена хотела в один колледж, но там не нашлось места, тогда ей предложили другой. Она слегка расстроилась, но куда деваться, конечно, согласилась. И вдруг звонок из той, первой, школы:

– Хотите к нам? Вылетайте срочно! Прямо сейчас! Мы вам скидку сделаем за форс-мажор.

Алексей колесом завертелся и смог-таки Леночку за один день отправить, вот почему она посреди года сорвалась.

– Откуда у вас два миллиона евро? – внезапно спросил Роман.

Лидия подняла бровь.

– Ну что вы! Столько колледж не стоит. Наверное, в Великобритании существуют школы, где обучение стоит непомерных денег, а мы пристроили дочь в хорошее, но не очень дорогое заведение. Мы с Алексеем справимся, если понадобится, продадим квартиру, переедем в однушку, но пусть хоть Лена вырвется из этой страны. Я не верю, что у нас наступит светлое завтра.

Воронин скрестил руки на груди.

– Надежда Ивановна скончалась за секунды. Ее машина остановилась у тротуара, слава богу, что несчастье произошло на крохотной улочке, а не на МКАДе или какой другой шумной магистрали, иначе могли бы случиться аварии.

Лицо Лидии порозовело.

– Я рада, что кончина моей мачехи не причинила никому неудобств!

Роман растерялся, и я решила прийти приятелю на помощь. Рома хороший сыщик, но на дипломатическом поприще ему карьеры не сделать.

– К сожалению, я стала свидетельницей гибели Надежды Ивановны, увидела через окно туалета, что дама лежит на руле, выбежала на улицу и спугнула мальчишку-мародера, который уже вытащил из иномарки ее сумку. Мне удалось предотвратить кражу.

Лидия вздрогнула.

– Моя Таня еще ничего, она никогда чужого не возьмет.

– Все познается в сравнении, – пробормотала я.

– Спасибо вам, – опомнилась Лида, – укради мерзавец сумочку, возникли бы большие проблемы, без документов человека не похоронить, и в ней, наверное, ключи от квартиры лежали.

– Нет, – влез в диалог Рома, – паспорт и права хранились в бардачке, подросток хотел утащить спортивный баул.

– А-а-а, – протянула Лидия, – такой синий? Надя в нем портновский инструмент держала, ноутбук с моделями-заказами.

– Снова нет, это была серая сумка из искусственной замши, – повысил голос Воронин, – мы обнаружили внутри лишь пачки евро, их сейчас пересчитывают, но по грубой прикидке там примерно два лимона.

– А компьютер? – забеспокоилась Лида. – Надя его недавно купила, сделала сама себе подарок на Новый год, хорошая вещь, не дешевая. Еще набор ножниц! Это куда подевалось? Где ее синий баул?

Я оторопела, Роман крякнул, а Лида уставилась на нас, хотела продолжить разговор, но тут на кухню влетела Таня, которая, без сомнения, в коридоре нагло подслушивала наш разговор.

– Ма! Они говорят про миллионы евро. Два!

Лида повернулась к дочери:

– Лучше позвони одноклассникам, выясни домашнее задание и садись писать упражнение. Миллионы евро?!

Лида вскочила, шлепнулась назад на стул и с ужасом повторила:

– У Нади в сумке лежало столько денег?

– Дошло, наконец, – обрадовалась Таня, – вау! А когда нам их отдадут? Мне треть положена!

Мать посмотрела на девочку и ошарашенно спросила:

– Треть?

Татьяна запрыгала вокруг стола.

– Бабушка умерла, мы наследники, имеем право на ее капитал. Ты, папа и я. Ну-ка.

Таня ринулась к подоконнику, схватила маленький калькулятор и начала считать, приговаривая:

– Круто. Разделим на три… получается… у! Число дьявола. Одни сплошные шестерки! Скороговорка, а не сумма. Шестьсот шестьдесят шесть тысяч шестьсот шестьдесят шесть рублей. Мама, ты не боишься числа дьявола? Можешь мне до семисот добавить, будет супер! Куплю квартиру! Собственную!

Лидия сидела с напряженной спиной, а я не смогла сдержаться и прошипела:

– Жаль тебя разочаровывать, но резать пирог надо на четверых. Ты забыла про сестру.

– Ей уже и так много досталось, – деловито заявила Таня, – хватит по уши, пусть сидит в Лондоне и не чирикает.

– Это ошибка, – пролепетала Лидия, – деньги не наши.

– Нет, наши! – топнула ногой дочка.

Мать с шумом выдохнула и сгорбилась.

– У нас столько нет и никогда не было, это легко проверить, мы держим средства в банке, могу дать реквизиты.

– Ма, – простонала Таня, – замолчи! Не слушайте ее! Бабушка везла свое, заработанное.