В постели со Снежной Королевой

— Надо же… — проворчал он. — Вообще я не удивляюсь, что с такого расстояния я представился ей Гиром.

— Вот-вот, я о том же ей говорю, но она такая упрямая!..

После разговора с Селетиным позвонила Сима — точно чувствовала, что ее имя только что упоминали. Алена принялась с хохотом пересказывать ей этот разговор, потом в том же юмористическом ключе поведала о своем сегодняшнем расследовании. Сима ничего не поняла, но смеялась с охотой.

— …погоди, а зачем тебе этот революционер понадобился?

— Да сон, понимаешь — я хотела Ромочкин сон разгадать!

— Ромочкин! — передразнила Сима, заливаясь хохотом. — Ой-ой-ой, какие нежности!

Они обе — и Алена, и Сима — были в прекрасном настроении. Потому что счастливы.

— Слушай, Алена… — вдруг возбужденно произнесла Сима. — У меня идея!

— Какая?

— Ты ведь завтра свободна?

— Да, но только до вечера, потому что вечером Рома обещал заехать…

— Отлично, до вечера мы управимся, — сказала Сима. — Завтра, в десять утра. Отправимся в твой Векшин.

— Куда?!

* * *

Подобного бесшабашного авантюризма Алена от Симы не ожидала.

И вообще, она с трудом узнала свою подругу, когда на следующий день села в Симкину «Оку».

Сима была свежа, в первый раз за долгие годы прилично одета и — похудевшая. Как уже говорилось, толстушкой Сима никогда не была, но тем не менее округлые щеки словно сдулись…

— Николя сегодня занят, — сообщила Сима. — А я не могу сидеть без дела. Знаешь, у меня словно крылья за спиной выросли…

— Николя… — пробормотала Алена. — Все ясно.

Они выехали на дорогу и с довольно приличной скоростью помчались по шоссе. Это тоже было удивительно — поскольку раньше Сима быстрее чем тридцать километров в час никогда не ездила. Алена сидела с картой в руках — она была штурманом.

— Ничего тебе не ясно! — спокойно произнесла Сима. — Теперь у меня новая жизнь. Другая.

— Симка, ты и раньше неплохо жила…

— Нет. Ты сама мне об этом говорила! — возмутилась та. — Я не жила, я существовала. Размеренное бытие между рождением и смертью. А когда я увидела Николя, со мной что-то случилось. Ведь он не просто красив — он прекрасен!

— Может быть… Может быть, я не вижу того, что видишь ты, — печально согласилась Алена.

— Так вот, в тот самый памятный вечер, когда увидела его, я поняла — передо мной два пути. Или все будет как раньше — я избегаю всего и всех, или иду туда, где еще никогда не была. Ты ушла тогда — помнишь? — а я осталась сидеть в своей машине И думала… Ведь рано или поздно я все равно умру, а мне даже не о чем будет вспомнить!

— Сейчас налево.

— Мерси… Хотя бы немного страсти — для того, чтобы почувствовать себя живой! — возвысила Сима голос. — Ты знаешь, Алена, я тут недавно читала одну статью, так там говорится, что чаще сходят с ума благоразумные люди, а не те, кого считают сумасбродами…

— Неужели?

— Я тебя уверяю! И я тогда решила — будь что будет. Я ведь даже рисовала только так, как меня учили, а не так, как хотелось мне самой…

— Вы теперь вместе с Николя?

— Да. И мне плевать, что он младше, и вообще…

— Сима, все в порядке. — Алена положила ей руку на плечо. — Я не собираюсь тебя осуждать, я боюсь только одного — что он тебя обидит.

— Ну и пусть обидит! — закричала Сима. — Меня давно уже никто не обижал…

— Сейчас, по-моему, надо на мост.

— Я села на диету, — с вызовом сообщила Сима. — Заметно?

— Да. Тебе идет. Мы с тобой вместе сходим с ума — едем в этот загадочный Векшин! — засмеялась Алена. — Только что мы там будем делать?

— Просто… Мы туда едем просто так! Мы две сумасбродки!

Алена задумалась, а потом сказала тихо:

— Симка, в таком маленьком городишке, наверное, не так много кладбищ. Мы найдем могилу Калясина. Правда, не знаю, зачем нам это надо… Зато так приятно потакать собственному любопытству!

— Могилу Калясина? — с азартом повторила подруга. — Гениально!

Через некоторое время, правда, азарта у подруг поубавилось — ехать пришлось довольно долго, да и пейзаж за окном не радовал. После того как выехали за Кольцевую, потянулись какие-то унылые поселки, заборы, заснеженные поля…

В Векшин они прибыли около половины первого. И ничем он их не удивил — обычный подмосковный городишко, который напомнил Алене ее родной город.

Долго плутали по центру, спрашивая прохожих. Никто ничего вразумительного сказать не мог, только одна тетка в китайском пуховике и с золотыми зубами внятно объяснила, что в городе два кладбища — одно новое, а другое старое. Старое как раз во-он за тем монастырем…

Алена заметно приуныла — в отличие от Симы, которая была возбуждена и находилась в приподнято-агрессивном состоянии.

Они объехали монастырь вдоль краснокирпичной высокой стены, а потом увидели кладбище. Кованая ограда, открытая узкая калитка… Алене стало совсем не по себе. Кажется, Селетин в первый раз именно так описывал это место.

— Вылезай! — скомандовала Сима, паркуясь возле подтаявшего серого сугроба.

— Сима, мне страшно, — угрюмо произнесла Алена, не чувствуя никакой радости от своего «сумасбродства».

— Да брось ты…

У входа дед в телогрейке разгребал снег.

— Дедушка, это ведь старое кладбище? — решила на всякий случай уточнить Сима. — Это тут революционеров хоронили?

— И этих тоже… — хмыкнул дед. — Кого тут только нет… А в общем, тут и сейчас подхоранивают, у кого родственники здесь лежат.

— Алена, идем — нам сюда.

Сквозь калитку они прошли внутрь. Было тихо, лишь вороны каркали в ветвях деревьев.

— Сима, это липы? — мрачно спросила Алена.

— А я откуда знаю… Как твой Ромочка свой маршрут описывал?

— Сначала надо идти по главной аллее, среди лип…

— Ладно, будем считать, что это липы!

— …а потом слева должен быть ангел с крестом, возле могилы купца, умершего в тысяча девятьсот тринадцатом году…

— По-моему, у твоего Ромочки так называемое мортальное сознание! — с удовольствием произнесла Сима. — Нашел о чем с девушкой разговаривать…

— Нет, Симка, я же тебе объясняла — мы тогда друг другу свои сны рассказывали!

Они шли по пустой, покрытой плотным смерзшимся снегом аллее довольно долго. Нашли двух ангелов — один был без креста, а другой и вовсе справа.