В присутствии врага

Лаксфорд сидел в своем кабинете за столом совещаний с двумя другими мужчинами, которые, судя по графикам, сводкам, таблицам и макетам газетных полос, отвечали за распространение и рекламу. Когда мисс Уоллес прервала их в первый раз, открыв дверь и сказав: «Прошу прощения, мистер Лаксфорд», последовал резкий ответ главного редактора: «Черт побери, Уоллес, мне казалось, я ясно дал понять, что не хочу, чтобы нам мешали». Голос у него был измученный, и из-за спины секретарши Линли углядел, что и вид у Лаксфорда не намного лучше.

— Они из Скотленд-Ярда, мистер Лаксфорд, — сказала мисс Уоллес.

Реклама и Распространение переглянулись, превратившись при таком повороте событий в воплощенный интерес.

— Остальным займемся позднее, — сказал им Лаксфорд и не встал со своего начальственного места во главе стола, пока они вместе с мисс Уоллес не покинули комнату. И даже тогда, поднявшись, он остался на прежнем месте, резко бросив:

— Не пройдет и минуты, как это разнесется по редакции. Могли бы предварительно позвонить.

— Летучка по вопросам распространения? — спросил Линли. — Какие нынче тиражи?

— Полагаю, вы пришли сюда не тиражи обсуждать.

— Все равно, мне интересно.

— Почему?

— Тираж для газеты — всё, не так ли?

— По-моему, это дураку ясно. Доходы от рекламы зависят от тиража.

— А тираж зависит от качества материалов? Их достоверности, содержания и глубины? — Линли в очередной раз предъявил свое удостоверение и, пока Лаксфорд его изучал, изучал, в свою очередь, Лаксфорда. Мужчина был одет с иголочки, но выглядел отвратительно. Белки глаз покраснели, кожа приобрела землистый оттенок. — Предполагаю, что одна из главных забот любого редактора — тираж его газеты, — сказал Линли. — Вы настойчиво стремились поднять свой, если судить по тому, что я прочел в журнале «Санди таймс». Нет сомнений, что вы бы хотели наращивать его и дальше.

Лаксфорд вернул Линли удостоверение, которое тот убрал в карман. Нката прошелся вдоль стены рядом со столом совещаний, разглядывая взятые в рамку первые страницы наиболее скандальных номеров «Осведомителя».

— К чему вы клоните, инспектор? — спросил Лаксфорд. — Вы видите, я занят. Мы можем перейти к делу?

— Дело — Шарлотта Боуэн.

Лаксфорд молча переводил взгляд с Линли на Нкату и обратно. Он не собирался ничего им выдавать, не узнав, какой информацией они уже располагают.

— Нам известно, что вы отец девочки, — сказал Линли. — Мисс Боуэн подтвердила это вчера вечером.

— Как она? — Лаксфорд взял какой-то график, но смотрел не на него, а на Линли. — Я ей звонил. Она не перезванивает. Я не разговаривал с ней с вечера воскресенья.

— Видимо, она пытается справиться с шоком, — ответил Линли. — Она не думала, что все так обернется.

— Статья была у меня написана, — сказал Лаксфорд. — Если бы Ив дала мне добро, я бы ее напечатал.

— Не сомневаемся, — отозвался Линли. Уловив сухость его тона, Лаксфорд пристально на него посмотрел.

— Зачем вы пришли?

— Поговорить о Беверстоке.

— О Беверстоке? Да что?..

Лаксфорд посмотрел на Нкату, словно ожидая от констебля ответа. Нката лишь выдвинул стул и сел. Достал из кармана блокнот и карандаш и приготовился записывать за Лаксфордом.

— Вы поступили в Беверстокскую школу для мальчиков в возрасте одиннадцати лет, — начал Линли. — И учились там до семнадцати лет. Жили там на полном пансионе.

— И что с того? Какое это имеет отношение к Шарлотте? Вы же сказали, что пришли поговорить о ней.

— В те годы вы были членом археологического кружка «Исследователи». Это верно?

— Мне нравилось рыться в земле. Большинству мальчишек нравится. Не вижу, что в этом важного для вашего расследования.

— Этот кружок — «Исследователи» — занимался самыми разными вещами, не так ли? Обследовал могильники, земляные валы, каменные круги и тому подобное? Знакомился с местностью?

— И что, если так? Не понимаю, какое и к чему это имеет отношение.

— И в последние два года вашего пребывания в Беверстоке вы были президентом кружка, так?

— Еще я издавал «Беверстокский журнал», выходивший раз в полгода, и «Оракул». И для полноты нарисованной вами картины, живописующей пору моего становления, инспектор, — я не освоил ни единого крикетного приема. А теперь скажите мне, будьте любезны, я ничего не забыл?

— Только одну деталь, — ответил Линли. — Местонахождение школы.

Лаксфорд на мгновение нахмурился, задумавшись.

— Уилтшир, — сказал Линли. — Беверстокская школа находится в Уилтшире, мистер Лаксфорд..

— В Уилтшире много всего, — заметил Лаксфорд. — И гораздо более примечательного, чем Беверсток.

— Не стану оспаривать. Но Беверсток имеет перед всем этим одно преимущество, не так ли?

— И что же это за преимущество?

— Его расположение менее чем в семи милях от того места, где было найдено тело Шарлотты.

Лаксфорд медленно положил график на стол и встретил заявление Линли полным молчанием. На улице, одиннадцатью этажами ниже, завывала на двух нотах сирена «скорой помощи», призывая очистить для проезда дорогу.

— Интересное совпадение, вы не находите? — спросил его Линли.

— Именно совпадение, и вы это знаете, инспектор.

— Мне не хочется верить вам на слово.

— Не можете же вы считать, что я имею какое-то отношение к случившемуся с Шарлоттой. Подобная мысль — безумие.

— Что вам кажется безумием? Ваша причастность к похищению Шарлотты или к ее смерти?

— И то и другое. За кого вы меня принимаете?

— За человека, озабоченного тиражом своей газеты. А следовательно, за человека, ищущего материал, какого ни у кого больше нет.

Что бы там ни отрицал Лаксфорд, что бы ни пытался скрыть от Линли, его взгляд на секунду упал на лежавшие на столе графики и схемы — основу его газеты и его работы. Этот на миг опущенный взгляд говорил больше, чем все слова главного редактора.

— На определенном этапе, — продолжал Линли, — Шарлотту нужно было вывезти из Лондона на машине.

— Я не имею к этому никакого отношения.

— Тем не менее я бы хотел осмотреть ваш автомобиль. Он рядом стоит?

— Мне нужен адвокат.

— Разумеется.

Лаксфорд подошел к своему письменному столу, нашел среди бумаг телефонную книгу в кожаном переплете, открыл ее, другой рукой снял трубку и нажал две кнопки, прежде чем Линли снова заговорил:

— Нам с констеблем Нкатой, конечно, придется его дождаться. Что может занять некоторое время. Поэтому, если вы озабочены тем, как истолкуют наш визит в редакции, то представьте, как будет воспринято наше нетерпеливое ожидание под дверью вашего кабинета приезда вашего адвоката.