В прятки с любовью
Шрифт:
Отщелкиваю окурок и захожу обратно в импровизированную допросную. Сажусь на корточки перед бледным, покрытым испариной парнем. Видно Саймон все-таки пощекотал его керамбитом. Оно и понятно, он с ним не расстается.
— Слушай меня внимательно, парень. Весь этот спектакль мне смотреть не интересно. Вас отлично поимели ваши хозяева, поимели на все деньги и во все дыры. Вас сдали нам, иначе, почему ты думаешь, мы так легко вас взяли? Нас просто, как котят в дерьмо, ткнули носом в ваши делишки. Так что ты вряд ли знаешь что-то такое, что сильно может навредить твоим хозяевам. Но я должен спросить у тебя — в контейнерах та самая видоизмененная сыворотка, так? Так? Отвечай, тварь ублюдочная! — берц опять втыкается в его рану на животе, вызывая у него приглушенный стон. — Ее поставляет Эрудиция, так? Лабораторию держат эрудиты?
— Да... — тихо шепчет
Черт. Вот, черт тебя дери. Какого хера ты мне это говоришь, бл*дь? Горло сжал спазм. Черт. Что же это за нах*й происходит? Зачем это может быть нужно лидеру Эрудиции? Если они работают на саму Джанин, тогда нам всем труба. Потому что она очень давно подбирается к Бесстрашию, давно хочет запустить свои лапы в руководство. Только вот зачем она подсадила Дружелюбных на это дерьмо? И как это поможет ей посадить на кукан Бесстрашных? Одни вопросы и ни одного ответа...
* *
По возвращению в Бесстрашие меня ожидал такой сюрприз, что впору было удавится. Ким подвесили на сетке, изуродовали, и она без сознания, в шоке. Эван ругаясь так, что хотелось записать и выучить, поведал мне, что он думает по этому поводу.
— Эван! Слушай меня внимательно. Я тебе не могу всего сказать, но видишь, какие дела творятся. Мне нужно будет исчезнуть, надолго. Не могу сказать куда и зачем. Ты остаешься за старшего. Бог даст, вернусь с Джошем, но могу не вернуться и я. Девок береги, прошу. С Салли глаз не спускай, она повадилась в Эрудицию бегать, это надо пресечь. Там очень опасно. И Кимберли... Просто не дай ее в обиду. Она выправится, встанет на ноги и сама за себя постоит, но пока она не прошла инициацию, пока она не стала полноправным членом бесстрашия, она в опасности. На нее уже покушались вне территории фракции, теперь вот и тут тоже...
— Она тебе кто? Твоя девица?
— Чтобы не вдаваться в подробности, можно и так сказать. Просто, сделай, как я прошу, кроме тебя, я больше никому тут не доверяю. Ясно?
— Ладно, сделаю все, что смогу. Ты тоже не пропадай по возможности, конечно. Не здоровая канитель тут какая-то творится.
— Ты даже себе не представляешь, насколько не здоровая, брат.
Комментарий к «Глава 4» Картинка к главе:
http://images.vfl.ru/ii/1484855243/c6f29801/15746034.jpg
====== «Глава 5» ======
Комментарий к «Глава 5» Обложка к главе
http://images.vfl.ru/ii/1484854778/3ffa9206/15745911.jpg
Салли
Два с половиной года спустя.
Музыка: «Sally’s Song» Amy Lee
Центр вселенной школы Чикаго – это, само-собой, столовая. Тут происходят взлеты и падения, ссоры и примирения, новые отношения и старые связи. Весь свет, все сливки нашей школы стекаются именно сюда между сменами. Те, кто закончил учебу приходят сюда есть, тусоваться, общаться, драться, целоваться, писать, читать, есть и такие, кто умудряется даже доставить друг другу удовольствие и стравить пар. И только я одна хожу сюда ковыряться в запеканке.
Хмуро сидя в углу, стараясь не привлекать к себе внимания, да в общем-то никто и не стремится мне его оказывать, уже полчаса, я ковыряюсь в тарелке, глядя на Расти в обществе одногруппников. Точнее, в основном, одногруппниц. Эти придурочные эрудитки вешаются на него, всеми силами конкурируя и строя ему глазки. Их можно понять, я их очень хорошо понимаю.
За это лето он сильно вытянулся, тренировки слепили из него отлично сложенного подростка. Плечи стали шире, осанка прямее, ни о каком лишнем весе и речи нет. Ясно, что всего этого он сам добился, никакой моей заслуги нет в этом. Походка у него, как у постоянно тренирующегося человека, пружинящая, будто он каждую минуту готов к нападению. Взгляд серых глаз стал гораздо увереннее и вообще... Красавчик он, оказывается. Вон как девки липнут, прямо как мухи на... мед. Блин. И тренироваться с ним все сложнее, когда я стою рядом, мой нос упирается ему чуть выше живота. Руки у него огромные, сильные, я могу его победить только реакцией и выносливостью. Он все чаще практикует захваты и броски. Ему ничего не стоит поднять меня, он делает это с такой
легкостью, будто поднимает книгу или тетрадку, и швыряет меня на пол.И характер у него, скажу я вам... Просто уууух. Чуть что, сразу обижается, старается отомстить, сделать побольнее. Все время ему кажется, что над ним смеются, издеваются, не принимают всерьез. Недавно подрался с мальчишкой из Искренности, чуть не покалечил его. Мальчишка нарвался, конечно, но был бы на месте Расти бесстрашный, наказали бы очень сильно. А с эрудита чего взять? Конечно, я видела драку. Стояла в числе первых, наблюдала, как мое детище дубасит довольно крепкого искреннего. Наши тренировки не проходят даром, конечно, он все впитывает как губка, все приемы, захваты и прочее использует правильно. Не хватает реакции немного и, чаще всего, он боится сделать больно. Если не злится, конечно. Когда злится – все, тушим свет. Разъяренный Расти зрелище не для слабонервных.
А я все та же, маленькая, худая и плоская, как червяк. Все так же, никто не дружит со мной. Даже Расти никогда не подходит ко мне в общественных местах, все больше старается подловить, когда рядом никого нет. Была у меня Ким. И не стало ее. То есть сама девушка, конечно, жива-здорова, но вот только это больше не она. Она так и не оправилась до конца после того, как ее порезали на сетке. Пришла в себя тогда только через неделю, и замолчала. Не говорила полгода. Свои шикарные волосы она обрила почти наголо, оставив сантиметровый ежик. Одевается только в черное, никаких красных и оранжевых полосок, что частенько допускают бесстрашные в своей форме. Только чернота. Набила себе тату — под грудью, вокруг туловища у нее, как бы, веревка и тугой узел между грудей. Проткнула уши и вставила колечки в них, по типу, как у Криса были. Только по этому я поняла, как она по нему тоскует.
Инициацию она прошла на ура. После той ночи, когда ее сняли с сетки, не стало больше девушки из Дружелюбия. Теперь это холодная, расчетливая, железная Ким. Когда Фил сунулся было к ней, она проткнула ему мошонку ножом, с которым до сих пор не расстается никогда. Больше к ней никто не лезет.
А потом пришла весточка от Криса. И девчонка сорвалась. Она рыдала так, что я думала рухнет Яма. И, в конечном итоге, я нашла ее на мосту. Она прыгать собралась. Не могу, говорит, больше его ждать. Все, говорит, кончилась моя выдержка. Он, говорит, возвращаться не собирается, а когда вернется, даже не посмотрит на меня, я уродина. Вот дура-то, прости Господи. Это она из-за шрамов психует. Те ублюдки, что ее порезали, не скупились на глубину ран. На лице, на груди и вообще, по всему телу, остались белые ниточки-паутинки шрамов. А я слушаю и радуюсь, как дура, что она вообще говорит, а что до пропасти, так я ж не дам ей прыгнуть. И Крис вернется, и плевать ему на ее шрамы. Я его знаю, он на такие вещи вообще не посмотрит. Он, как и все в нашей семье, если залипнет на ком-нибудь, то все.
Мысли плавно перескочили на братьев. Матт с Ником увлеклись мотогонками. Стали трюкачами, прыгают с крыши на крышу на своих агрегатах. Мама уже рукой на них махнула, парни стали самыми настоящими адреналиновыми наркоманами. Когда у них соревнования, интересно, конечно, посмотреть. И выглядят, конечно, круто.
Эван прошел инициацию, метит на пост командира патруля. Вместо Криса, который пропал полтора года назад. Он должен был вернутся, в Дружелюбие был отправлен отряд зачистки, всех торчков нашли и убили, взяли какую-то банду, судили их, посадили, кого-то расстреляли. А Крис исчез, как и Джош. Остались мы вчетвером. Ким тоже в патруле, Эван одним глазом присматривает за ней, помня о просьбе брата, но с каждым месяцем, которые уже складываются в года, надежды на возвращение братьев все меньше. И я тоскую, как же я тоскую по ним! Никогда не думала, что мне будет не хватать ворчания и криков Криса, трепок от Джоша... Они по-настоящему любили меня, заботились. А теперь неизвестно где они, что с ними...
За эрудитским столом взрыв смеха, Сара, высокая, конечно же, очень красивая эрудитка, с синими глазами и прямыми светло-коричневыми волосами (явно красит) заливалась колокольчиком, обнимая Расти за плечи и наклоняясь к нему так, чтобы был виден разрез ее блузки, как можно глубже. Черт. Может, ей космы повыдирать, а? А ему это, вроде, нравится, смотрит на нее с улыбкой. На меня он, чаще всего, смотрит или настороженно, будто ожидая подвоха, или обиженно, за то, что я его опять побила, или злобно, если я его чем-то разозлю. Вот так, он мне никогда не улыбается. Но это и понятно, я ведь не Сара, у которой есть, на что посмотреть...