В прятки с реальностью
Шрифт:
Ты только не обижайся, я вовсе не считаю всех бесстрашных безрассудными, просто иногда… во мне говорит Отречение, прости. Я стараюсь избавиться от этого, но у меня еще плохо получается.
С нетерпением жду нашей встречи. Твоя Ирэн (Банни).
Письмо 129. Диего.
Ирэн, прости, очень коротко. Нас перебрасывают на периметр, могу пропасть надолго. Прости, я не хотел, чтобы так вышло, но я буду всеми силами искать возможность связаться с тобой. Диего.
…… …… …… …
Письмо 197. Диего.
Привет, моя маленькая Банни. Я знаю, что ты уехала по работе на полигон, парни, которые были в отпуске, не застали тебя, ты уже уехала. Я знаю, верю, что как только ты вернешься, ты мне напишешь. А пока наши новости.
У
Тут очень скучно и… каждый раз не по себе. Напоролись тут на стаю скримменов, некоторые обосрались со страха очень сильно испугались, попали в галлюцинацию, не помогли передатчики. Да и, вообще, места тут стремные опасные. Ты прости меня за все это, у нас тут что-то вроде собантуя, мы нашу положенную полторашку сегодня раздавили на четверых… Короче, по-другому тут не получается, Банни. Каждый день ты думаешь, что вот сегодня может быть твой последний… Не то чтобы я боялся смерти, но, знаешь, мне было бы здорово паскудно сдохнуть и не увидеть тебя, Ренни. Я больше всего мечтаю тебя увидеть. Ты мне снишься, и даже чаще, чем ты можешь себе представить и я… просыпаюсь и понимаю, что все это сон, и мне выть хочется от тоски. А впереди еще один день без тебя. Я смотрю на твою голографию, что ты мне прислала, Ирэн, ты стала такая красивая… То есть ты и раньше была миленькая, а сейчас просто красавица! Алекс нашел у меня твои изображения и сказал, что ты конфетка, а я дал ему по роже, потому что никто не посмеет называть тебя конфеткой. Кроме меня.
Но это все ничего, скоро нам уже дадут отпуск и я уеду, наконец, из этого ада. Невозможно оставаться тут и не бухать каждый день выпить на ночь немного, потому что тут… ужас еб*ный смерть и грязь. Одна только грязь и смерть и нет ничего больше. И только одна мысль поддерживает меня, что я скоро тебя увижу. Я скучаю. Диего.
Письмо 198. Диего.
Банни, ради Бога, прости за вчерашнее письмо. Если ты его еще не читала, пожалуйста, сотри и не читай. Мы вчера, немного расслабились, и я… прости меня, я обещаю, что не будет больше такого. Ирэн, я, правда, по тебе очень скучаю, а здесь не все так плохо. Тут природа, костры, комары есть, но это ерунда. У нас все нормально и отпуск, правда, скоро. Ты только пиши мне, пожалуйста, и не обращай внимания, что я… отослал тебе с последним письмом! Я тебя уважаю, очень, ты не подумай ничего такого! Мы со всем справимся, ведь Бесстрашные не сдаются и ничего не боятся!!! Прошу, пожалуйста, напиши мне, что ты не обиделась, я клянусь тебе, что такого больше не повторится! Надеюсь, все еще твой, бесстрашный Диего.
Письмо 199. Ирэн.
Привет, мой любимый бесстрашный Диего! Ну что ты, о каких обидах может идти речь, я все понимаю! И ничего такого, что могло порезать мои отреченные уши, ты не написал. Или кто-то тебя подкорректировал) )) Ладно, я просто шучу. Все нормально, вы воины, вы справляетесь как можете. И я очень это ценю, поверь мне, как и все люди в нашем городе. Диего, я очень жду нашей встречи, я только этим и живу. Ожиданием и еще, открывая каждый день почту, я надеюсь увидеть в правом углу значок сообщения, и когда я его вижу, поверь мне, мой день удался.
Каждый день к нам поступают бойцы из многих мест, с периметра тоже бывает привозят раненых. От них я узнаю, где вы и как вы. Война идет, нам медикам это очевидно, даже если большинство людей думают еще, что живут в мире. В Отречении опять взорвали магазин, три ребенка погибло. Я не устаю себя спрашивать, ну их то за что? Они никому ничего плохого не сделали!!! Сердце каждый раз разрывается, когда привозят их в мешках, каждый раз сначала
замирает, а потом колотится так, будто хочет из горла выпрыгнуть! Такие маленькие, такие беззащитные, кто их еще защитит, если не взрослые? Они же отдают нам свои будущие жизни, в наши руки, кем надо быть, чтобы такое делать?Прости, если сделала тебе больно, ты с этим всем чаще меня сталкиваешься, но у меня просто наболело. С медсестрами не поговоришь особо, все переживают, и растравливать себя они не дают, а ты, как никто поймешь меня, я знаю. Ты меня всегда понимаешь. Прости за мрачное содержание, может не надо мне писать тебе после смены, но я просто ничего не могу с собой поделать, слезы сами текут и на душе погано.
Иногда хочется самой взять автомат и идти на них, на этих недовольных, чтобы уничтожить, наконец, всех этих сук, что убивают наших детей… А потом я вспоминаю, что у них тоже есть дети. И женщины, которые лечат их раненых и я… у меня просто руки опускаются. Мы все люди, все совершенно одинаковые, но мы почему-то делаем все это… Я не понимаю! Не могу понять!
Диего, прошу, пожалуйста, береги себя! Вернись домой живым, знаешь почему? Потому что ты нужен тут. Мне. Я жду тебя. И молюсь за тебя. Твоя Ирэн.
…… …… …… …
Письмо 244. Ирэн.
Привет, Диего, у нас тут Алекс, раненный, но ты это знаешь. Я похолодела, когда увидела Алекса с пробитым плечом, что же у вас произошло. Он ничего не говорит, только хмуро смотрит в стену. Так все плохо было, да? Опять заложники? Дети, да? Но больше всего, я боялась узнать, что… среди вас есть погибшие. Диего, это самое ужасное, что есть в нашей жизни, понимать, что в любой момент ты можешь вместо письма получить… похоронку. Я очень прошу, вернись. Пусть даже ничего у нас не будет, но только чтобы живой, пожалуйста.
Я понимаю, что ты вряд ли ответишь мне, но я хочу, чтобы ты знал, я все получила, все те листочки, исписанные мелким почерком, адресованные мне. Когда ты только успел… Диего, я даже не знала, что… так бывает. Я все понимаю, но как ты смог написать на папиросной бумаге, это просто… Ты заставил меня улыбнуться, опять. Ты говоришь такие слова, от которых я таю, плавлюсь и перестаю соображать. Только бы потом не оказалось, что все это просто игра и мы с тобой на самом деле чужие друг другу.
Я прошу тебя, мой храбрый бесстрашный, береги себя. Я большие ни о чем другом не могу думать. Я знаю, что происходит на периметре, Зои и Кристина держат меня в курсе. Какие задания у вас бывают, знаю, что произошло в Бернеме… Мне так жаль, что вам приходится это все видеть… и мы потом… кремировали этих детишек. Диего, это так ужасно. Вот она война, она тут, рядом с нами, от нее никуда не деться. И если лидер все-таки решится и объявит военное положение, я думаю нам всем станет легче, может быть уже наступит конец этой войне!
Появляется много новинок, в том числе усиленная регенерация, я тут, будучи постоянно в штаб-квартире Эрудиции, слышу кое-что. Еще говорят, что появились какие-то «тени», темные личности, возникающие из ниоткуда. Которых невозможно поймать, они появляются и исчезают… Это правда? На таких вы наткнулись, когда тебя ранило?
Кристина сошлась с Виком, они теперь как два неразлучных голубка… А я скучаю по тебе. Очень. И очень-очень жду. Твоя грустная, тоскующая по тебе Банни.
Письмо 245. Диего.
Все обошлось, моя девочка. Алекс… мы все там, в той деревне оставили часть своей души, а вот Алекс еще и подставился под автомат. Говорили ему, сиди смирно! Хотя… тут не угадаешь, только интуиция нашего командира и дисциплина спасла остальных. Жалко, что Матиаса вызвали в Яму, Мата Алекс послушал бы, а так… Он хотел детей спасти, а вышло… то что вышло. Мальки погибли, а Алекс ранен. Всю дорогу до госпиталя, блажил, что лучше бы он умер там, вместе с ними, и я его понимаю. Это на всю жизнь ему урок, хоть мы и поддерживаем его как можем. Он сам себя наказал, хоть и действовал как бесстрашный.