В прятки с реальностью

Калеб очень хотел бы что-нибудь сказать ей, но слова не шли. Все его чувства были растревожены, раскурочены, и он никак не мог собрать их воедино. Ему тоже не хотелось, чтобы эта поездка заканчивалась. Несмотря на опасность, он вдруг почувствовал себя как тогда, на полигоне, среди бесшабашных и безголовых бесстрашных, когда любая девица могла зажать его где-то посреди коридора и под конец он даже стал к этому привыкать. Тогда, как и сейчас, он чувствовал себя живым, нужным, жизнь была интересной и захватывающей... Но после всего этого наступили унылые будни в Эрудиции, все приключения как-то забылись, важными стали исследования, получение ученой степени, работа в отделе... Не до того, да и не надо стало это все.

Когда у сестры родился сын, он почти равнодушно взглянул на него, отметил поразительное сходство с Тобиасом и выкинул это из головы, а вот теперь... Он почувствовал, что ему тоже захотелось. Захотелось увидеть, как на лице женщины расплывается та же улыбка, какая была у Трис, когда она смотрела на своего сына. Чтобы в его, Калеба, взгляде была такая же гордость, как у Тобиаса, как будто это он сам произвел мальчика на свет. Откуда все эти мысли, что с ними делать и как справиться, эрудит еще не придумал. То, что ему не хотелось упускать эту девушку, он тоже еще не осознал. Одно он понимал точно. Ее губы дарят самое умопомрачительное блаженство, такого раньше точно не было в его жизни и он всей душой, и не только, хочет ощутить их вкус снова.

— Калеб... — после затянувшегося молчания, вдруг проговорила Кара. — А у тебя есть девушка?

— А тебе что за печаль? — ответил он, и Кара удивленно на него посмотрела. Что? Опять? До свидания, добрый Калеб, здравствуй, надменное чмо?

— Да так... — она отвернулась и стала смотреть в окно. Больше всего, сейчас хотелось заплакать, но она не позволила себе этого. Только не при нем.

— Ну, а ты? Может, скажешь, зачем на самом деле ты едешь на полигон?

— Я вроде сказала тебе, только ты уже все для себя решил, заклеймил, поставил свою печать, да? Я работала в оранжерее, изучала растения, должна была получить ученую степень и... похоронить себя в науке. Поняла, что могу стать одной из этих женщин, таких мертвых, полностью отдавшихся своей работе. А я хочу обычного женского счастья, мужа любимого, ребенка, может быть даже и не одного... А у этих женщин-ученых нет семьи, нет детей. А даже если они и есть, то они им не нужны. Мне не хотелось положить свою жизнь и всю себя на алтарь науки. Я выбрала другое. Пошла в помощники Гилю и все, меня погребла тонна бумаг, голову не могла поднять. И тут выдалась эта поездка. Это мой шанс, понимаешь? Что меня заметят, повысят, я буду делать что-то нужное, необходимое... Может, смогу стать человеком для особых поручений, может, меня даже возьмут тренироваться на полигон или в Яму. Мой брат перешел в Бесстрашие, и я потом жалела, что не сделала этого тоже. Я побоялась перемен, а теперь вижу, что там мне было бы лучше.

— Ну да. И к Эрику поближе.

Кара посмотрела на него долгим, проникновенным взглядом и отвернулась. Нет, ничего не выйдет. Если этот человек что-то вбил себе в голову, это уже ничем оттуда не выбьешь.

* * *

На полигон они приехали к обеду.

— Ну вот. Я тебя привез, — сказал Калеб и выжидательно на нее уставился.

— Что? А, ну да. Я помню. Сто пятьдесят кредитов... Не переживай, мне нет причин тебя обманывать, получишь свои деньги в полном объеме. Я только бумаги отдам и все. Можешь считать свою миссию выполненной.

Они вышли из машины и направились к административному зданию. Кара вошла внутрь, а Калеб решил перекурить пока.

— Я просто не могу поверить, что я вижу тебя здесь, братец! — раздался справа голос Беатрис. — Откуда, какими судьбами? — она шла к нему, счастливо улыбаясь. Вот кого он рад видеть, по-настоящему. Калеб распахнул объятия и Трис с визгом бросилась к нему, а он подхватил ее и закружил. Именно эту картину увидела Кара, когда выходила из административного корпуса. Лицо девушки было скрыто от нее, но она четко видела, как Калеб улыбался. Такое не подделать, вот она, его любовь.

Кара развернулась и побежала. Она бежала, не разбирая дороги, совершенно не знала куда, зачем. Слезы застилали ей глаза, она, уже никого не стесняясь, плакала, размазывая их по щекам. Ей хотелось только одного, оказаться как можно дальше отсюда. Могла бы, побежала бы так, босиком, в платье Дружелюбия, пешком до Бесстрашия. На пути ей попалась небольшая переправа через ручей, огороженная перильцами, вот на них она и положила руки, чтобы вдоволь порыдать.

Вот всегда так не везет, а почему? Как только появляется на горизонте достойный парень, так он или уже женат или женится. Хотя про Калеба вряд ли можно сказать, что он достойный. Целовал-то он меня совсем даже не невинно, гладил тоже... Зачем, зачем он дал мне надежду, если у него есть девушка? Что это за характер такой, сделать побольнее, а потом наблюдать за произведенным эффектом? За что? Почему именно я? Это такая месть за то, что его оторвали от работы, что нужно было меня спасать, ночевать со мной в одной постели? Ему так не понравился поцелуй, что он решил вот таким образом сделать мне больно? Ах да, наверное, все дело в машине, я же утопила его машину в болоте... Господи, на что я рассчитывала? На то, что меньше чем за сутки, его ненависть ко мне перерастет... в симпатию? Наивная, до чего же наивная идиотка, позволившая... Он ведь не понравился мне с первого взгляда, что же потом случилось? Но я не могу, не могу забыть его сильные руки, чувственные губы, объятия... Зачем он заботился, лечил меня...

— Мисс Донован, куда вы, черт вас дери, так рванули?

Кара, неожиданно выдернутая из своих переживаний, сильно вздрогнула и резко обернулась.

— Что тебе надо, Калеб? С тобой все понятно.

— Что со мной понятно? Ты увидела, как я обнимаюсь со своей собственной сестрой, которую я не видел уже несколько месяцев? Надеюсь, это тебе стало понятно? Или ты надумала себе ерунды и уже успела обругать меня последними словами?

— Сестрой? У тебя сестра в Бесстрашии?

— Да, в Бесстрашии. Я тебе больше скажу. У меня сестра лидер Бесстрашия. Беатрис Прайор ее зовут. То есть, раньше звали. Она теперь Итон. Здесь ее называют Трис. Трис Итон.

— Так, значит, ты...

— Да, я. Калеб Прайор, собственной персоной и к вашим услугам, —парень дурашливо шаркнул ножкой и поклонился.

— Так вот почему именно к тебе направил меня Гиль... Для тебя все входы и выходы открыты... Почему же ты мне сразу не сказал?

— Не хотел.

— Почему?

— Я тот, кто знал о моделировании и не предупредил никого. Я думал, что так будет лучше. Но оказалось не так. Мое прошлое все состоит из неприятных серых пятен, поэтому я особо не распространяюсь насчет своей фамилии.

— Так, у тебя есть девушка или нет? — пристально глядя на парня, продолжала допытываться Кара.

— Да. У меня есть девушка.

Кара отвернулась. Ну, хорошо, что откровенно, а не ходит вокруг да около. Надо было сразу это понять, но когда он сказал про сестру, опять зародилась надежда, и вот теперь она снова...

— Это ты Кара. Никакой другой девушки у меня нет. Ты, конечно, можешь спорить, но не можешь не признать, что между нами что-то есть!

Кара обернулась и во все глаза уставилась на мужчину. Ушам не могу поверить, что он говорит? А Калеб встал на одно колено и взял ее за руку.

— Мисс Кара Донован, я прошу вас дать согласие стать моей девушкой, официально, во избежание разного рода недопониманий и сарказмов. А если серьезно, Кара, я отдаю себе отчет в том, что мы знаем друг друга меньше суток. Но, если уж говорить совсем откровенно... Я без ума от твоей улыбки, от того, как ты краснеешь и как уплетаешь блинчики... Да, чтоб посмотреть на это, я готов каждый день тебе их печь...

— Я тогда не влезу ни в один лифт...

— Спортзалы есть. Не отвлекай меня! Так вот, Кара, — он поднялся на ноги и привлек ее к себе. — Самое прекрасное, что было со мной за эти сутки, это твои поцелуи. Я не лидер и никогда им не стану, мой характер заставляет желать лучшего, и вряд ли я когда-нибудь изменюсь, но все, чего я хочу, это узнать тебя получше и чтобы ты узнала меня. Может быть, со мной не все так плохо?

— Калеб, ты самый несносный парень, которого я знала в своей жизни. Ты просто... чума египетская по характеру. Мне за эти сутки не раз хотелось тебя... придушить. Но сейчас сильнее всего мне хочется целовать тебя, Калеб, — она огладила ладошкой его затылок, притянула к себе и прихватила его губы, чувствуя, как он с удовольствием ответил ей. — Ты только держи меня, а то я сейчас упаду.

— Да чего мелочиться, — парень немного наклонился и подхватил ее на руки. — Так гораздо удобнее. И точно не упадешь.