В прятки со смертью

Стремительно, насколько я сейчас способен, выхожу из комнаты. Бегу по одинаковым круглым коридорам Эрудиции до тех пор, пока не начинает кружиться голова. Почему здесь так пусто, где все люди? Ну где, вообще, хоть кто-нибудь? Сам не заметил, как оказался возле общежития. Наконец-то, начинаю то и дело натыкаться на живых людей, преимущественно в черной форме. Они удивленно сторонятся, неодобрительно смотрят, но мне сейчас на это наплевать. Да и всегда было плевать, я никогда не стоял в очереди за всеобщим одобрением! Я надрался и я ищу приключений, да! Я должен, обязан почувствовать себя живым, и мне никто для этого не нужен!

В грудь врезается чье-то тело, и я на автомате хватаю этого идиота за шею в захват.

— Какого хера не смотришь, куда прешь, — шиплю я, и почти сразу понимаю, что в руках у меня возиться, пытаясь освободиться от хватки, смутно знакомая мне девица. Оглушенный и затуманенный мозг воспринимает все несколько заторможено.

— Эээээрик! Что ты делаешь?

Я отпускаю ее, и уже хочу пойти дальше, но девка, прокашлявшись и, видимо, придя в себя от такого приема, вцепляется в мой локоть.

— Может зайдешь? — томно ведет она плечом и пошленько улыбается.

Может и зайду. Чего же не зайти, когда предлагают. Оглянувшись по сторонам и приметив кучкующийся народ, я киваю, и эта курица хватает меня за руку, тянет вглубь коридора. Чем ближе к комнатам, тем больше народу встречается на пути, что безумно раздражает. Я меняю направление движения, сам уже подхватив девицу под локоть.

— Эрик, комнаты в другой стороне.

— А кому нужны комнаты, детка? — глумливо спрашиваю я ее. — У меня есть идея получше.

Страх отражается в глазах у девицы, но мне уже то ли все равно, то ли сознание, залитое алкоголем, совсем отказывается подчиняться мне. Вокруг клубиться дымка из тоски, отчаяния, боли и явственно ощущается жажда крови. Так явственно, что кружится голова и тело все трясет от вожделения.

Она боится, но идет на свою казнь, как овца на заклание. Приметив небольшую подсобку, я резко толкаю ее туда, пока она не рванула убежать, или что еще хуже, не заголосила. Тут пропасти нет, избавляться от тела будет проблематичнее…

— Но зачем, если у меня комната есть… — пищит девка, а зрачки от ужаса у нее начинают расширяться все сильнее. — Тут грязно как-то…

— В Бесстрашии ты даже туалетами не брезговала по слухам, — стараясь говорить как можно спокойнее, отвечаю я ей, захлопывая дверь. Ее попытки что-то возразить бесят настолько, что я голов всадить ей нож в глотку уже прямо сейчас. Но не время пока…

— Так, значит, ты меня не забыл? — радуется дура, кокетливо пытаясь мне улыбаться.

— Отчего же, я все помню. — Повернувшись к ней, я бью ее в лицо, не контролируя удара. Она, явно не ожидавшая такого, падает на пол, заваливаясь на бок.

— Эй, ты чего? — испуганно, даже вроде как забыв, что надо чувствовать боль, ошарашено спрашивает она.

— Демонстрирую тебе свою память, — объясняю, заряжая берцем ей в живот.

— За что? Эрик…

Ах, ты сучка! Может тебе еще и объяснительную написать? Она пытается увернуться, откатывается, закрывает живот руками, получая по ним тяжелыми ботинками, но отчего-то не делает попыток по-настоящему сопротивляться. Она совсем идиотка? Почему она не отвечает мне? Не дерзит? Не посылает на х*й? Почему?

— Сопротивляйся, сука! Скажи мне, что я сукин сын! Ну!

Разбитые губы девчонки трясутся так, что вряд ли она смогла бы из себя выдавить хоть слово. Рыжие кудри намокли от пота и сбились в разного размера сосульки, прилипая к моим рукам, расписанным лабиринтами. В глазах боль, подчинение, и надо было бы уже удовлетвориться этим, — она уже достаточно унижена и напугана… Но меня все еще трясет и не отпускает, черная пелена уже полностью захватила разум, зверь требует настоящей, кровавой жертвы. Все инстинкты обостряются настолько, что я почти не понимаю, что я делаю. Член стоит колом, эта жажда выворачивает наизнанку…

Встряхиваю девицу, рывком поднимая ее наверх, чтобы встала на колени. Придерживая ее затылок одной рукой, намотав на кулак волосы, на всякий случай, быстрыми и четкими движениями я начинаю расстегивать пряжку и, приспустив штаны, вздергиваю голову девицы, чтобы она на меня посмотрела.

— Пустишь в ход зубы, резать буду долго, умрешь не скоро. Поняла?

Она покорно кивает, и я пропихиваю ей в рот свой член, каждую секунду ожидая, что она все-таки отомстит мне за боль и унижение. Глаз с нее не свожу, а она смотрит мне в лицо, как загипнотизированная, только разбитые губы никак не удается ей взять под контроль.

— Сильнее соси, сука! — выцеживаю я сквозь зубы, а адреналин от ожидания близкой опасности просто до звона в ушах пьянит разум. Алкоголь уже даже не ощущается, только ежесекундное предчувствие боли.

В подсобке тесно, от нашей возни что-то разбилось, стукнув по ушам грохотом. Накатило оцепенение. Ничего не чувствую. Хочу только разрушения. Только боль. Она поглотила меня и теперь распространяется на всех вокруг. Everybody, everywhere. Достаю нож. Девица хрипит и давится.

— А ну заткнулась, сука, башку разобью…

«…Я помню: „Сама напросилась“. А ты в очередной раз наглядно продемонстрировал, кто тут главный и принимает решения, а кому следует помалкивать и быть тупой куклой. Не зря железо таскал и мускулатуру наращивал. Герой! Мля…»

Слова всплывают в голове сами собой. Или это она сказала? Нет, голос Эшли… Этого не может быть… Я ошарашено смотря на девку, все еще сжимая в кулаке ее волосы и тыкая ей в лицо своим членом. В какой-то момент я так остро осознаю себя, будто вижу со стороны, мне становится жутко и ужас этот отражается в глазах рыжеволосой девки. Резко выдохнув, я отталиваю ее от себя так, что она снова заваливается на бок, но в этот раз быстро вся подбирается и притягивает ноги к груди, пытаясь инстинктивно закрыться от меня… Я поправляю свою одежду, так и не выпустив ножа из руки.

— А ну пошла вон отсюда, сука! Быстро!!!

Девица, ползком мимо меня, пробирается на выход. А я так и стою с ножом в руке.

«…У меня здоровья не хватит на твою нежность. Рано или поздно, ты меня просто искалечишь…»

Я искалечил ее. Я искалечен сам и калечу все, к чему прикоснусь. Рука что есть силы сжимает лезвие ножа. Теплая струйка ползет по ладони, тугие капли падают на пол. Кровь начинает заливать ладонь, я снова чувствую ее на своих руках, вязкую, теплыю, я непередаваемым запахом живой плоти… Наконец то, что надо! Вжимаю нож еще глубже, боли не чувствую, только вытекающую по каплям кровь, расползающуюся по мне, полу, подсобке, поглощающую меня в свое теплое нутро. Да, это то, что надо, самое правильное.