В прятки со страхом
Шрифт:
Эрик вдруг приближается ко мне почти впритык, медленно, словно хищник и грубо хватает за запястье, сцепляя на нем крепкие пальцы в оковах так сильно, что я морщусь от боли, а мужчина продолжает сжимать пальцы и вкручивать в меня свой стальной взгляд серых глаз.
— Никто и никогда бы не заставил тебя стремиться к своей цели, если бы ты сама этого не желала. — сказал как отрезал и немного ослабил хватку. — Так что брось вы*бываться. Не передо мной. Идет? — Сильно затягивается последней затяжкой, кидает окурок под ноги. Мужчина внешне довольно спокоен, но я понимаю, что внутри него загорается невиданный мной раньше огонек, напоминающий подобие уважения. — Я знаю о тебе все.
Эрик смотрит так красноречиво, что мои глаза невольно расширяются от негодования.
— О чем это ты? — мне не удается сдержать любопытство. Кажется, что мужчина в гневе, но я уверена
— Пять лет назад отряд Бесстрашия задержал двух подозреваемых в убийстве мужчины и женщины из Дружелюбия. Мы с Фором год как прошли свою инициацию, тогда были в составе карательной группы, доставившей афракционеров в штаб-квартиру Искренности. Ничего нового: все те же грязные изгои, все те же преступления. Нужно было дождаться вердикта и пустить пулю в лоб каждому ублюдку. Казалось бы, что уже ничего не могло удивить, — голос бархатистый, спокойный и вкрадчивый, а я с трудом стряхиваю с себя оцепенение. Глаза начинает жечь от надвигающихся слез, сижу, сжавшись в комок, вытягиваю из его рук бутылку и слишком сильно хлебаю обжигающую жидкость. Мне надо залить страх и ноющую под ложечкой боль. Притупить, хоть на время. Виски выплескивается по подбородку, размазываю алкоголь тыльной стороной довольно грязной ладошки и отдаю стеклянную тару обратно мужчине. А он вглядывается в сгущающиеся сумерки и продолжает: — Кроме маленькой девчонки в нелепом оранжевом платье, с растрепанными косами и разбитыми коленками. Которая провела всех присутствующих недотеп-правдолюбов и старших членов своей фракции, и незаметно смогла спрятаться после вынесения приговора в зале суда, под креслами, чтобы увидеть как умирают убийцы её родителей.
Мне тяжело дается каждый вдох, возвращающий меня к воспоминанием прошлой жизни, сосредоточенно усмиряю разбушевавшееся сердце. Сердито смахиваю влагу с ресниц. Я это уже пережила, мне почти не больно. Я подумаю обо всем этом когда останусь одна, одна… И вообще, биться в истерике лучше в одиночку.
— Так это ты меня вытянул за шкирку из моего убежища и выставил за дверь? — тихонько спрашиваю, потому как нихрена особо не помню.
— Ты уже тогда отличалась изворотливостью и кусачестью, — я чувствую как колеблется воздух от его беззвучного смеха и широкие плечи мужчины вздрагивают. Да, когда меня поймал бесстрашный и силком вышвыривал из зала, я кусалась, щипалась, царапалась и отбивалась как могла, пока мне не зарядили затрещину и скрутив, не передали в руки Джоанны Рейс. Я даже догадываюсь, кто именно безжалостно мог отвесить оплеуху ребенку без особого сожаления.
— И когда же ты меня узнал? — вконец осмелев я положила свою ладонь на его плечо и чуть сжала.
— Когда чуть не придушил первый раз, — усмехается так едко, словно жалеет о такой неопрометчивости.
— А я то все гадала, с чего ты меня тогда не прибил и позволил удрать… — а что мне еще сказать? Просто сижу и улыбаюсь, словно душевнобольная, но вдруг спрашиваю, — расскажешь мне, зачем ты пленнику ухо отрезал, ведь он тебе уже выдал расположение лагеря?
Мужчина молчит, только вижу как напряглись и без того выпирающие мускулы на сильном и таком крепком теле, способном сокрушить любого врага одним ударом. Не желает отвечать и это грустно, да. Наверное. Но виски все окрашивает в другие оттенки и я порываюсь хихикнуть, как глупая школьница. О, спасибо, милый… пожать плечами в ответ — это то, что мне нужно. А потом поворачивается, серьезно смотрит и так буднично отвечает:
— Тут такое дело, чем больше их уродуешь, тем охотнее их дружки попадая к нам, открывают свои рты. Никому не хочется долго мучиться перед смертью. А вообще, они тебя чуть не пристрелили. — и кладет свою ладонь на холодный от осеннего ветра металл своей раскуроченной махины, практически соприкасаясь с моей ладошкой, нервно перебирающей пальцами по капоту. – За что он и огреб. По полной.
Я смотрю на протянутую руку, на вздувшиеся от напряжения, вены под растатуированной кожей. Вот, значит, как, да? Отличное объяснение, с учетом того, что все тела сжигаются. Мдя... Отомстил за меня, стало быть... Да вашу ж мать! Серые глаза смотрят без упрека, но с вызовом, даже без постоянного презрения. Но наше уединение нарушают звуки двигателей приближающихся машин. Бесстрашные пожаловали.
Командир передал мне виски и направился встречать дорогих гостей. Ловлю гладкое стекло пальцами,
делаю крупный глоток. Обжигающая жидкость ползет по горлу, разливается в желудке.— Ну какого йуха, где стреляют там всегда ты? — поприветствовал меня выскакивающий из машины Ворон и замер, подозрительно приглядываясь. Наверное, высматривал сковородку©. — Крошка ты в порядке, ранена?
Отсалютировав другу бутылкой, вытягиваю вперед свой кулак и поднимаю вверх большой палец. Почтившие нас своим присутствием бесстрашные только странно на меня поглядывали. Представляю, какое им сейчас эстетическое удовольствие меня лицезреть: Грязная, чумазая, в крови и волосы стоят дыбом — аля шандарахнуло током. Так еще и Эрик, то ли по доброте душевной, то ли по неумению врачевать, залепил пластырем мне почти все ухо. Да, я красавица! Но тут мне приходится срочно вспоминать о субординации, спрыгивать с насиженного места и прятать за спиной алкоголь, потому, как из другой машины важно высадились лидеры — Макс и Сэм. Пока мужчины совещались у самодельного крематория, меня запихнули в тепленький салон внедорожника и приказали: «Сидеть на месте и не высовываться». От недосыпа, усталости и переживаний голова просто чугунная… В глаза как песку сыпанули горсть. Выбрав местечко помягче, сворачиваюсь калачиком на широком сидении и тут же вырубаюсь. В сон проваливаюсь как в пропасть — моментально.
Комментарий к «Глава 24» Еще отличная обложка от AnnysJuly http://s019.radikal.ru/i608/1501/cb/93aef8629a70.jpg
====== «Глава 25» ======
POV
Эрик
Не должна была девчонка этого видеть. Черт! Зря я ей это позволил. Жизнь в Бесстрашии — это не сахарная вата и если она тут останется, еще и не такое увидит, но все равно, не с этого надо начинать. Я пытался, давал ей шанс понять, что значит быть бесстрашным… Мне казалось, она поняла. Вот безголовая девка, на кой хрен поперлась свои вопросы задавать пленному? Трясется за своего дружка… Бл*дь, что еще за дружок? Надо выяснить, срочно.
— Эрик, докладывай. — Макс с Сэмом не спеша подходят к внедорожнику. Последнее время все грёбанные прорехи были закрыты мной. Может, они надеются, что меня так пристрелят побыстрее? Макс если куда и ездит — то это в основном Эрудиция. Сэм тоже где-то все время пропадает. Старшие лидеры появляются во фракции только для того, чтобы дать новые задания, зачастую бессмысленные и кровавые. Мы теряем много людей, потеряли много оружия. Часто, гораздо чаще чем хотелось бы, оружие оседает у изгоев.
— Изгои преследовали мой внедорожник на угнанных грузовиках Дружелюбия. Второй грузовик подорван в соседнем районе. Афракционеры уничтожены, один был взят в плен и допрошен. — докладываю я лидерам, замечая, что Сэм слушает вполуха и все время косится на машину, в которую пихнули девку.
— Допрошенный что-нибудь рассказал? — нахмурившись, продолжает Макс.
— Да. Известно место дислокации изгоев в северном районе. Необходимо срочно отправить туда отряд, Макс, иначе, когда они поймут, что эти недоноски были схвачены, они снимутся. И потом ищи их, бл*дь. У изгоев есть огнестрел, последнее время стычки с ними участились. Они стали нападать на патрули, было нападение на неофитов, и вот теперь нападение на лидера фракции. Это нельзя так оставлять.
— Почему ты отстал от группы? — Макс явно что-то подозревает. Не к добру это, я и так у него под всеми возможными подозрениями. — Что у тебя стряслось? — вот, бл*дь, что у меня стряслось… Остановился ради добрачного приключения! Чертова девка!
— Колесо пробили. — отвечаю оглядывая внедорожник, который после обстрела выглядит, что твое решето. Мда, и не подумаешь, что кто-то может выжить после такого.
— Ты не один ехал? — интересуется Макс вскользь, а мне остается только стискивать зубы на такой откровенный пох*изм лидера. Он последнее время вообще мало чем интересуется, кроме Эрудиции, а ведь я обо всем доложил по рации!
— Это Эшли Финн? — вскинулся Сэм, подходя к внедорожнику и разглядывая девицу через стекло. Я был прав, он интересуется ею, если знает ее фамилию, и возможно даже следил за ней. Зачем? Одни вопросы и ответов нет. Ну и зачем ему эта девка?
— Да, я сообщал. Эшли Финн, неофит этого года.
— Почему вы оказались вдвоем в машине? — п*здец, тупой вопрос. Сэм ты совсем придурок?
— Мы возвращались с «сафари», девчонке места не нашлось, я взял ее в свою машину.
— Что с неофитом? Она ранена? — сказать, что мне не нравится такая заинтересованность лидера простым неофитом, значит ничего не сказать. Сжимаю челюсти чтоб не сказать лишнего. Че за х*йня?