В пустоте

Декс согласился, я выключила камеру и опустила. Я покачивалась от бурбона, улыбалась от головокружения. Декс встал, потянулся и подошел ко мне. Он похлопал меня по руке.

— Не убирай камеру, — предупредил он. — Мы немного поснимаем снаружи.

Ха. Смешно.

— Может, не надо?

Он улыбнулся.

— Ты теперь с камерой. Не бойся.

— Я не боюсь, — пробормотала я. — Там холодно.

— Ты должна бояться! — вдруг воскликнула Кристина, вставая с дивана. Я вздрогнула, забыв на миг, что она была здесь. Она недовольно посмотрела на папу, проходя мимо него. — Спасибо, Ригби, теперь я вряд ли усну. Не только на тебя нападали вообще-то.

Он с сочувствием улыбнулся ей, она ушла в их комнату и захлопнула дверь. Он посмотрел на нас.

— Я не хотел приводить сюда Кристину, но она настояла. Ей сложно отказать.

Я пыталась сделать вид, что понимала, хотя мысленно осуждала его за то, как он относился к ней. Они извратили отношения отца и дочери, хотя мои отношения с отцом были не лучше.

— Идем, — настаивал Декс, принеся мне пальто и протягивая его.

Я вздохнула и позволила ему укутать меня в пальто.

Вскоре мы все прошли к двери. Я разглядывала ее, пыталась понять, как когти — или, не дай бог, пальцы — могли пролезть под ней. Они должны быть тонкими. Если это произошло.

Мы с Дексом вышли с камерой и смотрели на домик снаружи, все вокруг освещал свет датчика движения, и я приходила в себя от истории. И бурбон приятно кружил в животе, отвлекая.

— Сними лошадей у столбика, — предложил Декс. Я так и сделала, хотя они просто стояли, потряхивая хвостами, наполовину во тьме, наполовину в свете фонаря. Это было атмосферно.

— Это уже что-то, — сказала я про интервью, двигая камеру, чтобы постепенно снять весь домик.

Декс потер руки в перчатках и поднес ко рту, подул на них.

— Он неплохо рассказывает, я даже удивлен, — отметил он. — И он, похоже, верит в это. Может, это и не розыгрыш.

Я вскинула брови. Его глаза были темными и серьезными.

— Что-то быстро ты передумал, — заметила я.

— Мне кажется, что он рассказывал правду. Что я могу сказать?

— Скажи, у кого черные когти? У медведей. Я была в лагере в Калифорнии, там всюду стояли таблички. Медведи умные, когда рядом еда. Думаю, и это был медведь, который пытался пробраться в дом. Сначала бил по ручке, а потом полез под дверь.

— Хорошее объяснение, Скалли.

— Молчи.

— А ты напористая, когда выпьешь, — отметил он с ухмылкой.

Так ведь и было…

— То, что это меня напугало, не значит, что это правда. Мне нравится верить, что это не правда. Так лучше для нас.

Он подошел ко мне, двигаясь осторожно по снегу.

— Собираешься не давать мне спать всю ночь?

Я опустила камеру и сменила тему.

— Как я справилась? Со съемкой.

Он убрал выбившуюся прядь мне под шапку. Даже сквозь перчатки его пальцы казались теплыми.

— Отлично, Перри.

Я закрыла глаза и не открывала их, пока он не убрал пальцы.

— Идем, нужно расслабиться, — тихо сказал он — А с чудищами расправимся утром.

Это звучало неплохо, и я пошла по велению бурбона.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

— Сумасшедшие восьмерки! — завопила я позже вечером, бросая карты на стол.

Декс прижал ладонь к лицу, Ригби поднес палец к губам.

— Эй, Кристина пытается спать, — возмутился Ригби.

Я робко улыбнулась. Робко и криво.

Я была пьяна, мы играли в «Сумасшедшие восьмерки». Я побеждала, ведь бурбон был как криптонит. Точнее, наоборот. Я была невероятна в картах, когда выпивала.

Мы играли пару часов, и часы на стене, сделанные из блестящего куска дерева с нарисованными на нем утками, показывали десять вечера. Это не было поздно для меня, но я видела, что старики устали. Ригби зевал, а Митч выглядел так, словно спал с открытыми глазами. Только мы с Дексом играли серьезно, хотя я была пьянее, чем он. Потому что я выпила больше бурбона.

— Простите, — я попыталась прошептать. Получилось хрипло. — Я просто хороша в картах.

Декс криво улыбнулся Ригби.

— Просто не будем мешать ей.

Я стукнула Декса по руке, дотянувшись через стол.

— Эй! Не нужно поблажек!

Его взгляд плясал.

— Ничего не знаю. Это одно из твоих правил проживания?

— К черту правила, — сказала я.

Его зрачки тут же стали шире.

— Это я могу.

Я мысленно улыбнулась и ощутила волну жара. Дело было не только в тепле в домике и бурбоне, распалившем меня. Дикий взгляд Декса довершал дело.

Ригби с подозрением посмотрел на нас и встал.

— Я иду спать. Завтра важный день, уверен. Для всех вас.

Его слова звучали напряженно, Митч пошевелился рядом со мной. Точно. Мы мешали ему спать. Не очень мило с нашей стороны.

Декс уловил это. Он опустил карты, встал и потянулся ко мне.

— Идем, пьянчужка, — тепло сказал он. Декс схватил меня за руки и поднял. Ноги подвели меня, шли куда-то не туда, и я упала на его грудь. Блин. Я забыла, как это сложно. Он сжал руки вокруг меня, и я забыла, что и это было сложным.

Я стояла, нет, склонилась под углом, не желая шевелиться. Я подняла голову, и мое лицо оказалось рядом с его, нас разделяли дюймы. Я улыбнулась.

— Спасибо, что поймал меня.

— Справишься? — спросил Ригби у Декса. Тот кивнул, не отводя от меня удивленного взгляда.

— Я ее поймал, — сказал он. Я все еще улыбалась.

Он легко поднял на меня, опустил правильно на мои ноги, словно поправлял стул. А потом обхватил меня рукой, прижал к себе и повел в нашу комнату.

— Спокойной ночи, — бросил он через плечо.

Они пробормотали что-то, что я не услышала, и вскоре я оказалась в черной спальне. Декс отпустил меня, чтобы закрыть дверь, и я начала склоняться на бок. Вдруг он оказался рядом, сильные руки снова обвили меня, повели к кровати.

— Вот, садись, — сказал он, опуская меня. Он начал снимать мои ботинки.

Моя спина не хотела сидеть, и я отклонилась, пока не легла на кровать. Комната слабо кружилась.

— Здесь темно, все кружится, — пробормотала я, когда он снял ботинок. — Прости, если ноги воняют.