В пылу любовного угара

Вдруг что-то загрохотало в коридоре. Лиза панически захлопнула шкаф и одним прыжком оказалась в дверях. О боже, воскресение из мертвых! Явился пан Анатоль, некоторым образом очухавшийся, хотя глазки его все еще самопроизвольно собирались к носику. Видок у него исключительного качества!

– Наик… ик… наикоханнейшая Лизонь… оньк… – с невероятным усилием выговорил он, – а где полоня… а где пленные? Бурьян, трава… партизанен пуф-пуф… – Он сделал попытку наставить на Лизу указательный палец так же, как делал Петрусь, но промахнулся и ткнул в косяк.

– Полицай увел их обратно в лагерь, – непринужденно сообщила она.

– Увел?! – разинул рот Анатоль.

Лиза поморщилась и отпрянула. Нет, ну просто газовая атака какая-то! А придется быть любезной с этим слизняком. Домохозяин все-таки.

– Как увел?! – продолжал вопить домохозяин.

– Спокойно, – любезно пояснила Лиза. – Вы не отдали им распоряжений, поэтому они не работали.

– Но почему он не разбудил меня? – чуть ли не всхлипнул Анатоль. – Почему не заставил их заняться делом?

– Разве он сторож брату своему? – пожала плечами Лиза. – Извините, я должна отдохнуть.

И она бесцеремонно выставила несчастного Анатоля за дверь.

* * *

– Муравьев? – в один голос воскликнули Марина и Алёна.

– Ну да, Муравьев, – кивнула Катя. – А потом они начали панически орать, мол, все, пропали, мол, дураками были, что ввязались в эту историю, а теперь-то они понимают, что никакими деньгами тут не успокоишься, потому что Муравьев их очень быстро возьмет за…

Катя глянула на Алёну и, усмехнувшись, закончила явно не так, как собиралась:

– За всякие выступающие части тела. И не просто возьмет, но и отрежет им те самые части. А вообще, кто он такой, Муравьев-то?

– Муравьев Лев Иванович – начальник следственного отдела города, – пояснила Марина. – Знакомый Алёны. Вон ее… – И редактриса энергично указала подбородком на нашу писательницу, как будто в кабинете находилось еще две или три носительницы данного имени и Марина ужасно боялась путаницы.

– То есть, выходит, благодаря вам мы спаслись? – спросила Катя, как бы даже с некоторым священным ужасом уставившись на Алену. – Вы запомнили, что нас увезли в сером «Ниссане», позвонили своему знакомому начальнику… Ничего себе! Как здорово, что я оказалась с вами знакома! – девушка попыталась рассмеяться, но вместо этого всхлипнула. – А идиот черноглазый, ну, который нас похищал, сказал, что никаких ваших книг не читал, знать вас не знает, ему Пелевин нравится. Вы можете себе представить?!

– Ну отчего же, вполне могу, – пожала плечами Алёна. И в самом деле, у нее было богатейшее воображение. Недаром когда-то, на заре, как принято выражаться, своего творческого пути, она писала фэнтези, причем очень недурные фэнтези, между нами говоря. – А что, получается, вы вашему похитителю обо мне говорили?

– Ну да. Он спросил, что за женщина на нас так пристально смотрела, а я ему – это, мол, детективщица здешняя, знаменитая…

Алёна чуть поморщилась. Нет, не только из природной скромности – вот, мол, назвали знаменитой, а какая я знаменитость? Она ничего не имела против того, чтобы зваться знаменитой, но уж, пожалуйста, без малоприятного дополнения «здешняя». Широко известная в узких кругах, вот именно! Впрочем, засунь подальше свое больное тщеславие, писательница Дмитриева. Сейчас речь идет о делах поважнее!

Получается, один из мужчин, замешанных в деле, знает о существовании Алёны Дмитриевой. Фактически она стала свидетельницей похищения, причем не случайной, которая мгновенно забудет о том, что видела. Раз она «детективщица», то человек по определению опасный. Та-ак, кое-что вырисовывается в объяснении последующих событий вчерашнего вечера…

– А скажите, вы того человека, который был за рулем, хорошо рассмотрели?

– Ну конечно, – кивнула Катя. – Как же не разглядеть? Они ведь нас вдвоем стерегли в том доме. Правда, совсем уже ночью водитель вроде бы куда-то уезжал, тот черноглазый один оставался.

Ага, куда-то уезжал. Ну что же, Алёна совершенно точно знает, куда именно он уезжал – по тому адресу, где проживает «знаменитая детективщица». Интересно бы знать, как они так лихо узнали ее адрес, это раз, а во-вторых, с какой все же целью один из похитителей отправился к ней глухой и темной ночью? Тоже провести словесную обработку – мол, помалкивай и никуда не суйся, целей будешь? Или… нет, судя по напористости, с какой парень влез в ее дверь, словесной обработкой он не ограничился бы. Но не повезло парню – получил заряд газа в морду. Зато Алёне повезло!

И все же надо еще кое-что уточнить.

Алёна подошла к факсу и оторвала кусок бумажной ленты, на котором была изображена физиономия гражданина по фамилии Москвич, а по имени Николай Николаевич.

– Катя, посмотрите. Вот эта, извините за выражение, рожа вам знакома?

– Ё-пэ-рэ-сэ-тэ! – Корреспондентка взволнованно перечислила такие буквы алфавита, что Алёна вздохнула. Впрочем, тут же одернула себя: еще неизвестно, какие буквы перечисляла бы она, если бы оказалась на Катином месте. – Так ведь это второй из тех, кто был в «Ниссане»! Шофер!

– Вот хитрецы! – с отвращением произнесла Марина. – То есть они решили от себя подозрения отвести, да? Москвич заявил об угоне…

– Откуда вы знаете, что он из Москвы? – перебила Катя.

– Не из Москвы он, а Москвич. Фамилия такая, – быстро пояснила Марина. – Мы ее тоже через Муравьева узнали. Значит, Москвич берется за ваше похищение и запугивание, но, чтобы обезопасить себя – ну, на всякий случай, особенно после того, как стало ясно, что вас видели около его машины, – заявляет об угоне. Мол, я не я и бородавка не моя.

– Какая бородавка? – испугалась Катя.

– Это из «Тома Сойера», – пояснила Алёна, и они с Мариной переглянулись, как заговорщицы.

– Слушайте, Алёна, еще слава богу, что они не решили вас устранить как опасного свидетеля! – воскликнула вдруг Катя.

– Да! – испугалась и Марина.

А Алёна промолчала. Ей не хотелось говорить о вчерашнем. Катя с Таней появились в редакции в то время, когда она звонила Дракончегу, и Марина не слышала, как Алёна спрашивала его о цвете «Ниссана». Совершенно ни к чему, чтобы вокруг нее началась такая же суматоха, как вокруг девочек. Беспокоиться, строго говоря, нет причин. Не исключено, вчера, когда журналистки были еще «в плену», похитители и намеревались попугать детективщицу, которая могла оказаться слишком глазастой и языкастой. Скорее всего, тут речь шла именно о запугивании – ну, просто логически рассуждая. Если девчонок и пальцем не тронули, пожалуй, не тронули бы и Алёну. То есть превентивный удар по ночному визитеру оказался, мягко говоря, неадекватен его намерениям. А впрочем, всем известно: нападение – лучший способ обороны.