В руках эгоиста
Шрифт:
Почему ему так нравится меня наказывать? Разве это можно назвать нормальными отношениями? Я все мечтаю стать ему ближе. Но он никогда мне не позволит этого сделать. Потому что я всегда буду для него игрушкой для насмешек и издевательств.
Приласкал, погладил, притянул и можно делать со мной что хочешь. Лицо наверное теперь дня два будет болеть после его пощечин. За что он меня так? Я ведь ничего такого не сделал, чтобы проявлять ко мне такую жестокость…
Под утро я уже вою от боли в яйцах. Это невыносимо. Просто невыносимо!
– Если
– Сними резинку, извращенец! Мне больно! И руки затекли! Хватит издеваться!
Он не отвечает, но слышу, как он медленно встает с кровати и идет в ванную.
– Эй! Развяжи! У тебя есть вообще чувство жалости или нет? Почему ты так жестоко обращаешься со мной?!
Ответа нет. Он делает вид, что не слышит, хотя я знаю, что в ванной прекрасно слышно каждое мое слово.
– Я так понимаю, спать ты мне уже не дашь. Ну и ладно. Я бы мог уйти в другую комнату или поспать в зале, но тогда я бы не мог насладиться твоими мольбами. – он касается моего члена, схватив его так резко, что меня просто подбросило на месте.
– Эдвард, прошу тебя, отпусти… – из моих глаз льются слезы. Как же я мог влюбиться в такого козла? Он же конченый извращенец! В следующий раз, когда я сбегу от него, нужно просто пересилить себя и не возвращаться. Выкинуть телефон, чтобы не было искушения звонить.
А он пусть себе ищет другую игрушку. Посмотрю, надолго ли хватит другого идиота, кто согласится с ним сосуществовать рядом.
– Хочешь свободы, малыш? – лукаво произносит он. – Придется отработать.
Отработка свободы ртом
Он ложится вплотную в моему лицу пахом, а его лицо оказывается напротив моего члена.
– Давай поиграем, тебе же нравится поза 69? – шепчет он, проводя языком по моим опухшим яйцам.
– Ой, только аккуратнее там, мне больно! – начинаю стонать и извиваться. – Сними резинку, пожалуйста…
– Сначала поиграем. Раз уж ты разбудил меня на час раньше, то давай потратив время с умом. Тем более, ты жалуешься, что я не уделяю тебе внимание. Вот, пожалуйста, целый час моего внимания!
Начинаю стонать от безысходности. Эдвард такой садист! Но если он что-то задумал, то бесполезно его отговаривать. Надо ему отсосать по-быстрому, чтобы он потерял интерес к своим извращенным играм и отвязал меня. Яйца наверное опухли, я ощущаю, что они как будто увеличились раза в три. Черт, надеюсь, мне это только кажется.
– Давай, волчонок, возьми его в рот, – шепчет Эдвард, двигаясь ближе пахом к моему лицу.
Мне так неудобно в этой позе тянуться к его члену, связанные руки не позволяют развернуться на бок и мне приходится тянуть шею. Но мне удается поймать языком головку, а затем Эдвард приподнимается и нависает надо мной тазом сверху, продолжая касаться языком моих опухших гениталий.
Я стону больше от боли и страха за свои яйца, чем от удовольствия, но когда он
засасывает внезапно член, меня начинает трясти от какого-то странного чувства боли, распирания и удовольствия в одном флаконе.Его опавший орган касается моих губ. Своими пальцами Эдвард слегка открывает мой рот, мотивируя впустить своего змея в норку. Мне хочется послать его ко всем чертям, хочется оттолкнуть, но я безвольно открываю рот и позволяю ему снова заполнить мой рот своим членом. У меня просто нет сил сопротивляться, я чувствую себя опустошенным и использованным…
Ощущаю, как мужской орган наливается богатырской силой. Через минуту моего вялого сосания, полуспящий змей превращается в настоящую дубинку, которая распирает мой рот изнутри!
Эдвард начинает слегка потрахивать мой рот, продолжая дрочить мне уже рукой. Я просто принимаю его член, зная, что пока мой парень не кончит, спорить с ним бесполезно.
Он тяжело дышит, и из его груди доносится слабый стон. Очень интересно, если ему не нравится как я это делаю, почему тогда он постоянно просит меня сосать ему?
Если честно, после его разочарованного высказывания, у меня словно отбило всю мотивацию делать ему приятное. Обида каждый раз напоминает мне о том, что он вытирает об меня ноги.
Эдвард начинает двигаться навстречу моему рту еще быстрее. Я просто лежу на спине под этим наглым мажором с открытым ртом и глотаю слезы. Скорей бы уже он закончил и ехал на свою чертову работу!
Движения становятся все быстрее и быстрее, а я ловлю себя на мысли, что мне все-таки нравится, когда он трахает меня в рот. Когда я такой беспомощный перед ним. Это какая-то извращенная игра, которая добавляет остроту в наши большие отношения! Боже мой, наверное я окончательно схожу с ума!
Плачу от отчаяния, но продолжаю принимать член, словно парализованный, безвольно открыв рот. Я уже сам не знаю, чего хочу… Наверное, какая-то часть меня не желает расставаться с Эдвардом. Как бы это не звучало странно, но меня возбуждают его действия! То как он двигается, как трахает мой рот, все это просто сводит с ума и заставляет полностью терять голову!
Нужно потерпеть, скоро все кончится. А потом я уйду… Навсегда уйду от него. Он будет искать, но не сможет найти. И вот тогда он поймет, какой он был кретин.
– Давай кончим одновременно, – шепчет Эдвард, снимая с меня проклятую резинку.
Боже, я даже не думал, что испытаю нечто такое, от чего мое сознание разводится. Последнее, что я помню, это как Эдвард сняв резинку, причинил мне сильную боль. А потом он сразу же засосал с такой силой, что у меня в голове началась настоящая карусель.
Меня буквально мотало, я словно был в какой-то прострации и не мог осознавать кто я и где я. Все перемешалось. На каком-то уровне подсознания я отдавал себе отчет, что нахожусь сейчас в комнате, лежу на кровати на спине, связанный, а сверху на мне лежит валетом Эдвард и отчаянно засаживает в меня своего монстра, раздвигая стенки гортани.