В руках у психопата

Эви, моя Эви, стала медленно поднимать футболку вверх, а затем, решительно отбросив в сторону, с вызовом посмотрела на него.

— Хорошо. — Мерзкий смех. — А теперь, бюстгалтер, да побыстрее, а то твой парень соскучился по своей девочке. — Эви расстегнула защёлку и, прикрываясь руками, сбросила и его. — Молодец! Встань на колени, Эвелина, доставь старику удовольствие.

— Нет! — Прохрипел я пересохшими губами.

— Нет!? — профессор оказался передо мной в одну секунду. — Хочешь занять ее место!? Похвально! Слыхали, парни! Вот это я понимаю! Вот это самопожертвование! Так что, Артем… — наклонился ко мне, обдавая запахом лекарств, — я предоставляю тебе выбор: твоя жопа или щелка Эвелины!?

Тошнота подкатила к горлу, я не смог вымолвить не слова, лишь согласно кивнул. Плевать, что будет со мной, если есть хоть какой-то шанс, что Эви больше не подвергнется насилию. Она достаточно натерпелась, чтобы еще раз проходить через такое. Как я буду выглядеть в ее глазах после подобного, я старался не думать, главное не дать им прикоснуться к ней. Сделать все возможное, чтобы предотвратить это.

— Я не слышу, Артем, — проговорил профессор. — Твой выбор?

Посмотрел на любимую и четко произнес:

— Моя задница в твоем распоряжении, тварь!

— Вот и славненько! — обернулся к охране и кивнул. Динный потирая руки в предвкушении, с превосходством посмотрел на меня.

— Сволочи! — Я все понял. Это очередная уловка, плевок. У них нет ничего святого…

— Она твоя, Сергей! — в это же мгновение меня схватили за руки и потащили. Я вырывался, кусался, лягал их ногами, тщетно. В моем положении, тягаться с двумя здоровенными лбами было нереально.

Втолкнув меня в кабинет психа, распластали на столе, лицом вниз, удерживая руками с двух сторон. Почувствовал сзади член профессора, упиравшийся мне в зад. Прикрыл глаза, прекрасно осознавая, что сейчас произойдет.

Крик Эви, наполненный ужасом, раздался неожиданно громко. Это конец…

Спасение

Почувствовал напряжение в воздухе. Крик Эви стих. Мне даже показалось, что меня держат не так крепко.

— Дернетесь, и профессору хана! — произнес знакомый женский голос. — Отпустите парня, козлы!

— Делайте, что она говорит! — испуганно завопил псих. Мои руки стали свободными, охранники нерешительно встали, удивленно поглядывая на кого-то позади меня. Я обернулся…

Медсестра, лечившая меня в течение месяца, с довольной ухмылкой приставила шприц с какой-то жидкостью к шее профессора. Он трясся, как осиновый лист.

— Отошли дальше! Или я его кончу! — крикнула она, заметив, что они стали приближаться, обходя с двух сторон. — Ну! — зашипела, когда охранники не послушали. Ввела иглу наполовину, нажимая. — Это яд! Такая доза смертельна!

— Вы, что, оглохли! — завопил псих.

— Я справлюсь, Артем, иди к своей девушке. — Мне не надо было повторять дважды. Я бросился к нашей палате. Именно там, длинный собрался насиловать ее.

Я бежал, сломя голову, боясь не успеть. Такая удача нам еще не светила — у нас оказался союзник в этом логове монстров. Сможет ли она сдержать трех мужиков, меня не волновало. Раз она пошла на это, значит, у нее были на то причины. И, судя по ее поведению, она не так слаба, как кажется. Движения четкие, речь решительная, без намека на страх. Она знает, что делает.

Криков слышно не было. Стояла неестественная тишина, словно, никого, кроме нас не было. Ворвался в палату и остолбенел. С Эви было все в порядке — она стояла возле человека в маске, уговаривая его спасти меня. Комната была заполнена людьми в бронежилетах и шлемах. Длинного скрутили — он валялся на полу с заломленными руками и задранными в захвате ногами. Рядом с Эви стоял доктор Брусникин и высокая молодая женщина в спортивном костюме.

К длинному применили болевой прием и он истошно завыл. Я испытал небывалое удовлетворение. Эви, как только я появился, принялась обнимать меня. Слезы радости текли по ее лицу, скатываясь по подбородку.

— Любимый! Все хорошо?! Тебе ничего не сделали!? — шептала она, прижимаясь ко мне все сильнее. — Не скрывай… Если они… — она запнулась, всматриваясь мне в глаза. — Если они, — снова попыталась произнести фразу, которая ее беспокоила.

— Нет. Они не успели. Все хорошо, детка. — Она вздохнула. Это наверное ее первое спокойное размеренное дыхание с момента нахождения здесь. Повернулся к врачу… Он стоял в сторонке, не мешая нашему разговору. Выглядел он не очень, но глаза светились радостью. Он беспокоился за нас! Это очевидно!

— Как ты, Артем? — подошел к нам и, неожиданно, обнял. Крепко. Я на мгновение расстерялся — меня никогда не обнимал никто, кроме Эви.

— Теперь, — слегка отстранился, чтобы удобнее было говорить, — все просто прекрасно. Надо отправить кого-нибудь в кабинет профессора. Там девушка… ей нужно помочь. Она одна против здоровых охранников.

— Ничего с ней не будет, — влез здоровенный детина в маске. Походу главный здесь он. — Жанна профессионал своего дела. Не стоит беспокоиться.

— И что?! Она девушка! Она одна с тремя психами.

— Она, хоть и девушка, но, Жанна, одна из наших лучших оперов, так что… — мужчина ухмыльнулся, — я бы больше переживал о тех, кто сейчас находится с ней в одной комнате. — И, словно в подтверждение его слов, раздался оглушающий рев, полный боли. Снова во мне проснулось удовлетворение от мысли, что все, причастные получают сполна.

— Что с ними будет? — поинтересовался я. — Доказательств предостаточно. Им светит большой срок, как я понимаю?

— Судя по рассказам Жанны, здесь оборудована целая лаборатория с незаконными экспериментами на людях. Их держат без их на то согласия. Сейчас мы тут все осмотрим, запротоколируем и заведем дело. — Главный отдал распоряжение участникам группы, затем подозвал помощника, который, подняв маску на лоб, усиленно обтирал лицо. — Жень, приведи Жанну с ее жертвами. — Женя заржал, как конь. Видно и в правду, никто из них не сомневался в способностях медсестры обуздать этих уродов.

— Сделаю!

Мы с Эви, доктором Брусникином и его коллегой, которая, как оказалось поверила в него и помогла с поисками, тихонько разговаривали. Я не до конца верил, что врача так просто лишили всего. Пока он рассказывал, все, что с ним происходило, пока мы находились в руках у психопата, мы с Эви удивленно переглядывались. Дааа, ему тоже пришлось не сладко! Он, также поведал, как им удалось добраться до нас. Через одного профессора они ставили палки в колеса нашему психу. Затем, об этих их действиях узнали оперативники, которые давно взяли под наблюдение гения. Только вот не могли попасть на его территорию — разрешения на то не было. Поэтому внедрили Жанну под видом медсестры. Она собрала доказательства, по которым им дали добро на проникновение без оповещения. Но, чтобы сделать это незаметно, они воспользовались все той же Жанной, которая открыла им двери. Девушка отвлекла внимание охранника в серверной, чтобы он не поднял тревогу и группа беспрепятственно проникла в клинику. Никто не знал где нас искать, поэтому они решили разделиться. Группа захвата, услышав крик Эви, направилась в палату, а медсестра, чтобы не привлекать внимание, настояла на том, чтобы пойти одна к кабинету профессора…

Его монолог прервался, когда в палату ввели борова, профессора и второго охранника. На их лицах был виден испуг — они не знали, что их ожидает. Подтолкнув всех троих к длинному и остальным охранникам профессора, которых малыми группами приводили оперативники, медсестра направилась к главному, что-то прошептав. Я заметил, что рука борова неестественно свисает — видно девушка неплохо поработала над ним. Он еле сдерживал себя от боли. Его потряхивало, губы крепко сжаты… Прекрасное зрелище! Я прекрасно понимал, что испытываемые мной радостные ощущения от чужой боли, попахивают садизмом, но ничего не мог с собой поделать. Они не люди и все это заслужили.